Тира сидела уставившись на него злым взглядом. От переполнявших его эмоций Генка забыл про необходимость раскачивать шарик и «прятать» мысли.

– Что за ерунда у тебя в голове?! – гневно сказала она. – Они ничтожества! Рабы! Они пошли против воли своих хозяев! Они не достойны жить! Они смеют быть непокорными воле своих хозяев и даже лишать их жизни. А ты имеешь наглость их жалеть?!

– Те кого сейчас гнали по улице убили кого-то здесь в Канопсе, в каком-то другом городе Ауреи?

– С ума сошел?! Кто им это позволил бы? Их бы уничтожили сразу на месте, явись они сюда. Они творят беззаконие в своей мерзкой Таории. Убивают аурийцев, которые отправляются туда для подавления восстания этих жалких ничтожеств. Высший создал их рабами! Они должны быть покорны. Это воля Высшего!

Глаза ее наполненные злобой гневно сверкали.

– Так вы сами приходите на их земли, чтобы убить их. Они что безропотно должны ждать пока их перебьют? Не защищаясь, не пытаясь отстоять свою свободу, свои права? – начиная злиться все сильнее ответил ей Генка. Что она совсем глупая что ли?! Или ей и всем тут так запудрили мозги, что они вообще разучились соображать?

– Они не смеют!!! У них нет своей земли! Нет прав! Они рабы! – судя по выражению ее лица, если бы этот разговор происходил в его мире, последние ее слова звучали бы как звучат истерические вопли вошедших в состояние «аффекта» женщин. Глаза у нее были безумными. В них осталась одна только ненависть.

– Они люди! – мысленно проорал Генка. – Точно такие же как вы. Кто дал вам право ставить себя выше?! Вы прямо как настоящие фашисты!!! Как так можно?!

– Тебя за такие мысли нужно сдать олбам! Те кто так считает сами подлежат устранению! Рабы не могут быть такими же как те кому они обязаны служить. Они низшие создания…

Генка вскочил.

– Ну, давай сдай меня своим долбанным олбам! Меня уже тошнит от тебя и от всего, что тут происходит! От ваших дебильных законов. Вы тут не выносите правду. Как что-то неудобное для вас, так сразу нужно это неудобное устранить. Вы все больные! Уроды! Фашисты!

Они стояли лицом к лицу тяжело дыша от охватившего их обоих всепоглощающего гнева. Мерзкая сладость в руках Тиры начала таять и на земле перемешанные с пылью желтели неровные пятна. Девчонка выдохнула и подойдя к пластиковому контейнеру возле скамьи выкинула остатки недоеденного десерта. После этого она вновь уселась на каменное сидение. Лицо у нее было бледное и как будто уставшее.

– Я тебе докажу, что они низшие существа, которые обязаны подчиняться нам, аурийцам, и нашей воле, и тогда ты все поймешь, раз уж тебе отбило мозги и ты все забыл, – сказала она, на этот раз спокойно. Генка с хмурым видом смотрел на испачканное желтым личико.

– Когда-то, когда мы все пребывали еще в невежестве и не познали Великого Истинного учения Высшего мы и таорийцы считали себя единым целым. Их считали точно такими же как и мы. И это было очень большой ошибкой. Потому что потом Первый Слуга Высшего Онимо наконец донес до нас Великое Учение и разъяснил, что таорийцы живут на землях богатых подземными ресурсами, а это значит, что Высший создал их специально, для того чтобы на землях на которых они рождаются они работали и добывали имеющиеся там ресурсы. Их удел, по замыслу Высшего трудиться на благо тех, кто рожден повелевать. Аурийцы живут на землях где ресурсов нет, зато на этих землях тепло, и произрастает множество плодов, в водоемах и в лесах полно съедобной живности. И есть целебные источники и еще много-много всего, что свидетельствует, что рожденные на этой земле созданы Высшим чтобы пользоваться благами данными им и повелевать над теми, кто создан чтобы трудиться. И совершенно естественное, что те кто создан лишь для работы должны безропотно подчиняться тем кто создан для того чтобы пользоваться благами. Это же очень просто и понятно! Так повелел Высший. Это его великий мудрый замысел…

– Ты идиотка?!

От неожиданности Тира приоткрыла рот и вытаращила глаза.

– Ты хоть раз пробовала подумать, именно подумать, а не повторять бессмысленно заученные фразы, о том насколько это все бредово звучит? Они такие же как и вы. Один в один. И они не хотят мириться с ролью рабов. И виноват в том, что у вас всех тут кукуха съехала этот урод Первый Слуга или как его там. Он сбил вас всех с толку. Он хотел получить власть или какую-то выгоду, а может просто псих был и рассорил два народа нормально уживавшихся друг с другом без всяких заскоков. Это Великое учение бред собачий. Говно полное! Вот кого нужно было устранить, так этого урода и тех кто его поддержал и было бы у всех все нормально…

Он думал что она начнет возмущаться, грозить, а может быть даже и впрямь кинется за олбами чтобы они схватили опасного преступника с опасными мыслями… Но она сидела с застывшим лицом, глядя перед собой пустым взглядом.

– Ты ничего не понимаешь, потому что у тебя плохо с головой, – сказала она. Генке показалось, что в ее глазах дрожат слезы.

Они шли по направлению к месту временного Генкиного пребывания «в молчании». Генка, не прерываясь ни на секунду, следил за колебательными движениями, совершаемыми шариком. Туда-сюда, туда-сюда. Тира просто наглухо «захлопнула дверь», отгородилась от него своими блоками. Настроение было паршивое. Звуковой вакуум, к которому Генка более менее успел привыкнуть за эти несколько дней, давил на психику сильнее обычного.

– Извини, ты тут точно ни при чем, – «сказал» он, когда они дошли до двери склада и Тира отперла замок.

– Ладно. Больше не хочу это обсуждать. Ты ничего не знаешь. Даже элементарных вещей, а берешься судить о том как должно быть и как не должно. Твои мысли преступны, так что держи их при себе, чтобы кто-то еще про них не узнал. А то не поможет даже то, что ты рибериец… Все, до завтра.

– Надеюсь, ты не решишь, в качестве наказания запереть меня и оставить здесь надолго, – попытался пошутить Генка.

Она улыбнулась.

– Нет, я же не хочу чтобы ты все сожрал и мой отец разорился.

Генка засмеялся.

– Тогда, ладно. Ты меня успокоила.

Лежа на своей, похожей на гнездо «постели», Генка размышлял о том, что в его мире, по сути, все тоже самое.

То и дело, где-то, откуда ни возьмись, условно возникает «Первый Слуга» со своим «великим» учением и «изрекает истину», решая судьбы множества людей, прикрываясь такими же лживыми объяснениями и доводами, как то, что место рождения может определять место человека в жизни. Разделяя на рабов и хозяев, высших и низших. И начинается война или еще какое-то бедствие. А те кто слушается «Слугу» делают вид, что все так и есть, что они согласны и все это правда и правильно. Потому что им так удобно или выгодно, или более безопасно… Это все гадко и мерзко. Потому что в результате страдают те на кого указал этот самый очередной Первый Слуга…

Раньше Генка вообще о подобных вещах не задумывался. Знал, конечно, но его все это не трогало, было чем-то далеким и не интересным. Дурацкая взрослая фигня. «Где-то там». А сегодня он увидел изможденные лица, глаза, в которых не было надежды и его как будто перевернуло изнутри. Он сам не мог объяснить, что произошло. Но что-то в нем изменилось. Он уже не был прежним. И это изменение, в отличие от того, когда он проглотил пилюлю с чипом, было ощутимым, явственным. И настоящим…

Генка закрыл глаза. Хорошо когда можно думать не контролируя себя, не следя за шариком раскачивающимся туда-сюда… над ним склонилась мама. Она смотрела на него с улыбкой, Генка чувствовал ее тепло… он улыбнулся в ответ и повернулся на бок, пристраиваюсь поудобнее. «Я люблю тебя, мама!», – как в детстве прошептал Генка, беззвучно шевеля губами в абсолютной, не нарушаемой звуком человеческого голоса тишине.

– Ладно, хватит дуться. Я же извинился… признал, что был неправ, – Генка взглянул на надменно-непроницаемое лицо Тиры. Женщины не умеют прощать обид. Просто так. Им нужно сначала заставить обидчика чувствовать себя виноватым, желательно как можно более виноватым и как можно дольше виноватым. Хорошо бы вообще всю оставшуюся жизнь… – Хочешь покопаться в моих мыслях? В самых грязных. Я сейчас что-нибудь представлю…