Генка пристроился рядом с Рофтом со своим несколько маломощным для такого расстояния оружием. Ладони у него были влажными. Мандраж прошел, но теперь Генка чувствовал неестественное спокойствие и усталость. Он бы сейчас с удовольствием закрыл глаза и уснул. А когда проснулся ничего этого не было бы… Генка крепче обхватил рукоять пистолета.

Смертоносные вспышки прорезали воздух совсем рядом с находившимися на боте. Ударяясь в борт, в металлический корпус каюты. Генка каким-то дальним уголком сознания отметил, что надувной борт, оказывается, сделан из какого-то очень прочного материала. Никаких повреждений плазменные разряды ему не наносили.

Перти еще немного присел и выпустил подряд два разряда из своей здоровенной пушки. Они разделились в воздухе на множество светящихся ответвлений, напоминавших салют. Первый прошел мимо, второй разорвал «цепь» врага, отбросив тела нескольких олбов далеко от борта судна. Бегущая вода подхватила их и скрыла в своей глубине. Рофт выстрелил целой очередью. Несколько олбов упало. Но, как по волшебству, место выбывших из строя, тут же занимали другие. Генка твердо приказав себе не зажмуриваться, а стрелять в точно выбранную цель, сделал несколько выстрелов.

Олбы вели непрерывный огонь, поэтому сложно было даже поднять голову, что бы прицелиться как следует. Генка с замиранием сердца поглядывал на Перти, стоявшего почти в полный рост. Перти в очередной раз присел и выпустил разряд. Смертоносный салют попал в один из двигателей судна противника. «Вильнув» в сторону оно немного замедлило ход.

Внезапно, Энси отбросило назад на дно бота. Из его разорванного бока струилась кровь. Бот подбросило и он с сумасшедшей скоростью завертелся и полетел вперед на выступающие из воды похожие на острые зубы неровные силуэты камней

– Рофт!!!… – «крикнул» Перти, ухватившись за выступ в металлическом корпусе в попытке удержать равновесие.

Хватаясь за обвязку борта, Рофт стал пробираться к месту, где располагалась панель управления и руль.

Энси лежал неподвижно, и Генка подумал, что его новый товарищ мертв. Но в какой-то момент Энси открыл глаза. Генка не знал, насколько опасно его ранение. По виду, так просто жуть. Но он очень сильно надеялся, что Энси не умрет. Это… несправедливо! Так не должно быть! Генка тяжело дыша, вновь попытался прицелиться, но потерявший управление бот сильно мотало по бурлящей воде.

«Пусть все будет хорошо! Пожалуйста!…»

Рофт был совсем близко к цели, когда бот с разгона врезался в камни и после этого застыл. Рофт упал. Генка едва не выронил пистолет. Перти отбросило к корпусу.

Бот застрял между двумя выступающими из воды глыбами. Вокруг него пенными закручивающимися воронками бурлила вода. Воздух то и дело пронзали светящиеся вспышки разрядов.

– Стреляйте! – «рявкнул» Перти, спрыгивая в воду. Возле камней было достаточно глубоко. Вода доходила Перти, при его росте до груди. Ухватившись за борт он изо всех сил налег на него, пытаясь приподнять бот с одного из боков, чтобы протолкнуть его между камнями. Вены на лбу великана вздулись. Перти оскалил крепкие зубы, беззвучно рыча от неимоверного напряжения. Казалось бот застрял намертво. Наконец удалось немного сдвинуть его с места. Течение начало тянуть его за собой. Левая сторона груди Перти взорвалась ярко красным фейрверком. Из зияющей раны хлынула кровь. Руки удерживающие борт разжались и бот понесся вперед, увлекаемый потоком.

Рофт вскочил с места в отчаянии протягивая руки в сторону, где темная вода уже скрыла тело Перти.

– Неееет!!! – беззвучно орал юный таориец. – Ааааа! Аааа! Ненавижу! Гады! Твари! Ненавижу!…

Бот несся вперед набирая скорость. Рофт старался удержать тяжелое правило, ведя бот между камнями. Генка, не без труда подняв «трубу» из которой стрелял Перти, взвалил ее на плечо и навел и постарался прицелиться. Мутная пелена застилавшая ему глаза, мешала, размывая очертания. Генка поморгал, прогоняя слезы. Сейчас нельзя плакать. Сейчас точно не время для этого… Отдачей его отбросило назад и он едва не упал. Восстановив равновесие, Генка встал в ту же позу, которую принимал Перти во время стрельбы. Колени у Генки дрожали. Перед глазами все плыло теперь уже от невероятного напряжения…

– Давай ! Бей их! Бей этих тварей! Всех!… – лицо у Рофта исказилось от ненависти. Он обеими руками вцепился в руль, очевидно впервые управляя плавучей посудиной самостоятельно на таком сложном участке.

Когда Генка в очередной раз прицелился , бот снова «завилял» и Генка чуть не упал, едва удержав тяжеленное орудие. Скривив лицо от боли Рофт изо всех сил навалился на руль и выправил ход. Одна рука у него, была простреляна выше локтя. Генка сжал зубы и снова выстрелил. Плечо у него болело от тяжести и от постоянной отдачи, но он не обращал внимания.

– Ты как? – спросил он у Рофта.

– Нормально. У Энси серьезная рана. Когда проскочим, нужно будет его перевязать…

– Рофт, если что-то случится… Попроси Нито разыскать девушку… Тиру. Он знает как ее найти. Пусть он скажет, что у меня все хорошо. И что я помню ее и всегда буду помнить…

– Хорошо. Но лучше ты сам его об этом попросишь, а может и ей сам скажешь, кто знает… – лицо у Рофта было бледное. Костяшки руки, вцепившейся в руль тоже побелели.

Впереди показались горы.

– Главное продержаться до Таорийских гор. Там река становится слишком узкая и олбам на своем крактене там не пройти.

Генка кивнул. Нужно продержаться. Только это очень сложно, когда время, превратившись в вязкую субстанцию, бесконечно растягивается. Кажется, что эта погоня, стрельба, страх, отчаяние, боль за товарищей длятся уже целую вечность.

Генка прицелился в тысячный, а может в стотысячный, как ему казалось, раз. Когда он выстрелил ему почудилось, что разряд на этот раз разделился не на множество мелких, а поделился ровно надвое. Но это просто был разряд, посланный в то же самое время со стороны преследователей. После того как он врезался в корпус каюты, высекая из металла искры, свечение не погасло. Оно как будто расползлось и обволокло металлическую поверхность, продолжая мерцать тусклым пульсирующим светом. Тянущаяся от от него к вражескому судну светящаяся линия застыла в воздухе. Бот дернуло, в который уже раз, и потащило против течения.

– Это гарпун!!! Они нас зацепили… – выпустив бесполезный руль Рофт вскочил. По лицу стекали капельки пота.

Вдали, дразнясь своей недоступностью возвышались горные склоны. Они не дотянули совсем чуть-чуть… Рофт поднял лежавшее рядом с ним ружье и уперев его приклад в здоровое плечо начал, выпускать здоровой рукой в сторону преследователей разряды один за другим…

Опустив отдавившую ему все плечо «трубу», Генка, понимая, что все кончено и перестав здраво соображать из-за этого понимания, схватил лежавший у борта колун, которым Перти рубил во время стоянки дрова, и повинуясь не голосу разума, подсказывающему нужное решение, а исключительно инстинкту заставляющему бороться за свою жизнь до последнего, и делать хоть что-то, рубанул светящуюся линию, удерживающую их бот и неумолимо приближающую их к верной гибели. Зеленые «щупальца» выпустили корпус. Бот снова мотнуло. А свечение, «перекинувшись» на колун поползло по нему, обволакивая призрачным сиянием. По Генкиному телу разошлась сводящая с ума невыносимая волна боли. Все исчезло. Превратившись в ничто, став одной всепоглощающей заменившей собой все прочее болью. Генка чувствовал, как его тело рассыпается, разваливается, разделяясь на миллиарды атомов. Он не мог дышать, потому что у него больше не было легких. Его самого больше не было.

– Ааааа, – захрипел Генка.

Что-то грохнуло. Потом еще, чуть потише. В нос ударил нестерпимо вонючий запах чего-то мерзкого. Генка приоткрыл глаза. Рядом с его лицом находилась полуоткрытая крышка мусоропровода с воткнутым в нее пакетом с отбросами. Снова что-то грохнуло.