— Ишак, — презрительно пробормотал что-то Сергей на русском.

— Голлумы? — спросил Дастин, готовясь к бою.

Джек молчал, что было воспринято Астрой, как согласие.

— Вот куда они все подевались, чтобы прийти в самый неудобный момент, — простонала она.

— Нет, бросил Джек, не голлумы.

Что странно, Алиана, спутница парня, была куда более настороженной чем он.

— Твой друг, я правильно понимаю? — с улыбкой спросил он у вайерис.

— Да, — коротко ответила она. — Здесь четвёртый.

— Какой ещё к чертям четвёртый, я… — успел сказать Дастин.

Периферийным зрением, Сю заметила, как от крыши слева отделилась фигура и коршуном полетела вниз.

На дорогу перед группой из семи разумных приземлилось нечто.

Обвитый буграми мышц клыкастый вайерис в металлическом шлеме. Возвышающийся более чем на три головы перед не маленьким Джеком, он был одет лишь в набедренную повязку.

Между его ног торчал высохший череп огромного голлума, явно уровня тридцатого, не меньше.

— Он что, напялил на себя кожу голлума?! — прошептал леденеющий от ужаса Дастин. — Тридцатка, ато и все сорок уровней, при таких размерах. Как его не убили.

— Убивают не его, убивает он, — сказала Алиана и покрепче перехватила кинжалы.

— Посмотрим из чего ты сделан, — усмехнулся Джек, явно не разделяющий общего панического настроя.

Майк вошёл в родной дом, устало скидывая с себя разгрузку.

Последний месяц жена, да и он сам жили в доме его семьи. Так получилось. Кира была недовольна тем, что он проводит день напролёт вне своего собственного дома, поэтому переехала к Уоронам.

Кира мудрая женщина, за это Майк её и любил. Но она другая, не такая, как он. К своему сожалению, он понимал, что у его жены больше общего с Джеком, чем с ним.

Она просто чудо, но холодное чудо, пришедшее в новый год и совершенно случайно не растаявшее к весне.

У Киры нет родителей, до совершеннолетия она успела сменить восемь интернатов для трудных подростков и два детских дома.

Девочка никогда не позволяла себя обижать. Порою показывая шипы там, где не надо. Как могла подобная раненная душа вырасти обыкновенной девушкой? Она попросту не имела права.

Майка привлекала эта черта характера, сила и несгибаемость, но одновременно с этим холод, который он мечтал однажды растопить. Они как огонь и пламя, такие разные, но вместе.

Воспитание, а точнее отсутствие оного, сослужили не лучшую службу. Кира стала обесценивать чужие страдания. Когда Майк плакал по сестре, она разумно замечала, что у него есть родители, а это уже много.

Много для неё, но не для Майка. Это у Киры не было родителей, а у него были! Вот в чём разница. Там, где Майк терял частичку своей души, сначала брата, затем сестру, Кира не видела в этом ничего ужасного.

Это бесило.

Майк вдруг понял, что не хочет возвращаться домой, не сегодня.

Взялся за дверную ручку, приоткрывая путь наружу.

— Дорогой? — раздался голос позади, голос Киры.

Майк понял, что уже поздно.

Он сделал вид, что закрывает дверь, прежде чем обернуться, натягивая на себя улыбку.

— Да, это я, — расплылся он в улыбке и распахнул медвежьи объятия, сжимая хрупкую девушку.

Кира прильнула к груди своего мужчины, что-то промурлыкала на манер довольной кошки и потянула за собой.

Майку вдруг стало стыдно, почему он так плохо думал о ней? Разве она этого заслуживает?

Суровые мысли, мрачно сгущающиеся до этой секунды, вдруг позорно капитулировали, проглянулось солнце. А может не ему предстоит отогреть её, а ей его? Сердце заполнило волнами тепла, будто он стоял очень близко к очагу. Может так и было, недаром говорят, что женщина хранительница семейного пламени. Что-то в этом определённо есть.

Позади Киры появилась Кассандра.

Майк улыбнулся ещё шире, стараясь передать той толику уверенности.

— Как там дела? — спросил он.

— Она совсем похудела, — Кассандра попыталась выдавить улыбку, но получилось слабо.

Сегодня она устала, больше чем кто либо. В груди прорезалась тревога, может с Лиз что-то случилось?

Майк отстранился от жены и обнял мать. Они прошли в гостиную, где им помахал отец, расположившийся на диване.

— Смотрите, сейчас у неё будет тренировка, — бросил он, не отрывая взгляда от телевизора. — Кто бы ни был этот старикан, я бы ему врезал. А затем пожал руку.

На экране разворачивался уже знакомый мир.

Сотни людей готовились к переходу. Как семья Уорон уже знала, путь предстоит сложный. Люди достигли двадцатого уровня и готовились уйти из ставшего не дружелюбным места.

Кассандра закусила губу.

— Что слышно о Джеке? — спросил Майк.

— Ничего, — хмуро ответил отец. — Этот странный старик только зря треплет Лиз нервы, говорит что Джек жив, но это почти невозможно. Трансляция Джека всё ещё не работает, будь он жив, они бы наверняка нашли его. Только этот долбанный маразматик вешает Лиз лапшу на уши.

— Да, невозможно, — согласился Майк. — Зря это он.

— Пока они собираются, я успею выкурить ещё одну сигарету, — проворчал Рэд. — Составишь компанию?

Майк пожал плечами. Он не курил, но часто сидел с отцом, смотря на идеально выбритый газон на заднем дворе.

Вот и сейчас, они вышли наружу, притворив дверь.

— Я часто думаю, — начал отец, усаживаясь в плетёное кресло у крыльца. — Почему мы ещё не там. Мы бы могли помочь Лиз.

Разговор предстоял серьёзный.

— Может быть, — не стал спорить Майк. — Но у нас есть те, кто нам доверился. У тебя Мама, а у меня Кира. Они не поймут, если мы их оставим.

— А что нам делать? — Рэд грустно усмехнулся. — Сидеть и смотреть, как погибает твоя сестра и моя дочь?

— Но перейдя на ту сторону, ты поставишь под угрозу не одну жизнь, а три, — не согласился Майк.

Рэд надолго замолчал. Сигарета кончилась, вспыхнул огонёк и вот уже тлеет вторая.

Отец пускал клубы дыма, а Майк задумчиво смотрел на них, силясь понять, что в его голове. Как будто учился гадать по дыму, как по кофейной гуще.

Внутри, Майк был согласен с ним. Ещё в первые дни, когда они не нашли ни единого конца, ведущего к похитителям Лиз, он уже собирался сделать переход.

Никому ничего не сказал, купил билет до исследовательского центра в Махаве, но так и не поехал. Пришёл на последний по его мнению ужин, увидел Киру и маму, так и не решившись.

— Я много пожил, — начал Рэд. — Думаю даже больше, чем мне позволено. Не понимаю почему. Смерть всегда шла позади, ждала удобного момента, но не дождалась. Ни в том подготовительном лагере, ни в перестрелках в Ираке, Сирии, Камбодже.

Отец замолчал, Майк вздохнул, он прекрасно его понимал. Все военные заключают контракт, после чего передают свою жизнь в чужие руки. Больше они над ней не властны, как бы не думали.

— Я решил уйти, — тихо продолжил он, но в этом не громком голосе слышалось принятое решение. — Теперь ты отвечаешь за семью…

— Отец! — попытался вставить слово Майк, но договорить ему не дали.

— Я всё решил, Майки, абсолютно всё. Джек попал туда за дело, судить его не моя задача. Он преступник, а лишь потом мой сын. Именно в таком порядке. Родитель всегда помогает тому, кто не справится сам. Но Лиз, она погибнет, Майк, погибнет без моей помощи. Меня всю сознательную жизнь учили убивать, пришло время исполнить предназначение. Вылетаю сегодня вечером, обсуждению это не подлежит.

Майк не нашёл слов, он открывал рот будто рыба, но понимал, что решение отца уже не изменить.

Чёрт побери! Он думает логично, сам Майк хотел этого, но не решился. Отец куда сильнее его самого. Как бы не кричала логика, самому Майку на такой поступок не нашлось сил.

— Мама знает?

— Да, — кивнул Рэд, выпуская дым из лёгких.

В голове Майка с хрустом сложился пазл. Вот почему на ней нет лица, она приняла решение, как и отец.

— Еда готова, — позвала их стоящая за дверцей Кира.