— Отлично. А деканат я предупрежу.

Разговор окончен и мы расходимся в разные стороны, он вниз по лестнице к фойе, а я вдоль по коридору -- на пару.

— Кстати, София, скажите, у вас братья и сестры есть?

Я оборачиваюсь, смотрю вниз пролета на Олега и отрицательно двигаю головой.

Долбаный Ветров, долбаный мажор!

Я уже перестала считать, сколько раз это словосочетание пронеслось в моей голове, пока несусь к кабинету. Мне хочется побыть наедине с собой, выдохнуть, унять тремор в руках, но лекция вот-вот начнется.

У дверей с кем-то сталкиваюсь, но мой взгляд направлен четко в пространство огромной аудитории в поисках брата. От души отлегло. Вот он. Второй ряд. Как никогда хочется броситься к нему, поделиться нервозной ситуацией и найти поддержку..— не оставаясь с этими дрянными мыслями наедине.

Но, конечно, я не бегу. Между нами теперь расстояние ого-го...две зимы и два лета.., разговаривать точно неделю не будет. Да и у кафедры уже возится препод, сверкая огромной залысиной.

— Чего не здороваешься, Нестерова? Зазналась, что ли? — Обгоняет меня Хрен с улыбкой впаривателя дешевых пылесосов.

— Да, привет. — Из чисто этических соображений я редко реагирую на подобные выпады, но в этот раз киваю белобрысому Сережке, мысленно благодаря за то, что ещё на мгновение отвлек.

Сажусь у самого входа, лезу в сумочку, чтобы положить что-нибудь на парту, нахожу телефон и мазнув взглядом по затылку Алекса, который сидит далеко впереди, быстро набираю сообщение:

"Ключи взял? Приеду поздно."

Впереди брат шевелит головой, я вижу загоревшийся экран перед ним на парте, но ответ не приходит. Ладно. Мое дело предупредить.

— Ручка запасная есть?

Есть, на автомате киваю я и лезу снова в недра сумочки.

— Крестики-нолики? — не вопрос, а утверждение.

Удивление пробегает по лицу. Я веду головой и смотрю в дымчато-серые глаза, густо подведенные черной подводкой.. Долго вспоминаю ее фамилию. Кажется Алексеева. Нормальная девчонка, грубая слегка и поболтать любит.

— Дьякона все равно отсюда не услышать, а спать нельзя. Сыграем?

На данный момент с подругами туго. В школе у меня была своя компания из одноклассниц и парней по старше, но год отлучки как-то всех разветрил. Ребята разбрелись в разные учебные заведения, кое - кто из подруг даже замуж выскочил, а некоторые отвернулись из зависти. "Нестерова - то наша во Францию подалась. Шибко умная, наверно.."  Забыли слегка, что я закончила школу с одной четверкой по химии. Но в целом, я не в обиде. С большинством и поговорить не о чем, сплошное самомнение и возрастной максимализм.

— Давай, — пожимаю плечами. На мой взгляд, нелепая игра, но лектора в самом деле не слышно, старенький уже, бурчит под нос.

— Прикид клёвый, — кидает мимолётный комплимент соседка черкая что-то на листе. — Жаль на мою задницу не налезут, а то одолжила бы в клуб.

Незаметно кривлю лицо. Разговор без эмоций на уровне блатного мне не по душе, и я с трудом перестраиваюсь, чтобы взять туже ноту.

— Где зависаешь обычно? — Мне мало интересно, где она проводит вечера, но поддержать разговор это солидный повод отогнать плохие мысли.

— В "Зиг-заге", — она придвигает лист, который пересекает странная решетка. Шесть горизонтальных и вертикальных линий, сердцевина из 4 клеток закрашена. Я смотрю на этот "лабиринт" и в левом верхнем углу ставлю крестик.

— Путевый клуб?

Лектор толи не слышит нас, толи ему до лампочки, что две студентки болтают в пол голоса на заднем ряду. Однозначно к первым рядам это долетает фоновым шумом. Я снова ставлю закорючку на листе и смотрю в затылок Алексу..

— Можешь пойти с нами. В субботу.

Я не собираюсь никуда идти, поэтому не уточняю кто такие эти "с нами".

— Нет. Я уезжаю.

— Понятно. Жаль.

— Почему жаль? — Равнодушно спрашиваю я, выводя очередной крестик. Мы настолько мало знакомы, что ее "жаль" кажется мне бессмыслицей, но Алексеева тянет к себе лист и отвечает вполне даже искренне:

— Ты одна все время, а в клубе легко в коллектив влиться. Евсеенко идёт и Ляшко, Гришина, а ещё два паренька с другого потока..

— Да, в самом деле жаль.., — нахожу в ее словах здравый смысл и даже мысленно благодарю. Обо мне давно так никто не беспокоился. — Может в другой раз...

— Вот дрянь.., — шипит соседка и я изумленно кошусь в ее сторону. Но оказалось, фраза брошена не в мой адрес. Прищурившись, она смотрит вперёд, прямо перед собой на первые ряды.

— Спирулина мелкая.., — продолжает крыть кого-то Алексеева.

— Ты о ком сейчас?

— О мартышке. Стащила только что наушник у Демидова. Не первый раз ее на этом ловлю.

Я недоуменно скольжу взглядом по макушкам студентов и никак не могу понять.

— Почему сразу стащила? Может вернет на перемене, — в голове не укладывается, что кто-то в группе может оказаться вором. И главное чего? Наушника!

— Смешная. Клептоманы ничего не возвращают.

— А диагноз ты сама поставила?

Перехватив мой скептический взгляд, брюнетка вяло дернула уголком полной губы.

— Шейный платок она так и не вернула. И когда у Макса дедушкин раритетный портсигар ножки сделал, рядом крутилась. Как это еще назвать?

"Параноя", хотелось торжественно объявить мне.

— На шейном платке ты сама ее поймала?

— Да, — кивает собеседница. — Захожу в раздевалку, а она его к себе в сумочку утрамбовывает.

— И?

— Что ещё за "и"?

— Сказала ей?

— Нет. Блин, и зачем я тебе это рассказала? — вспыхнула Алексеева.

— Ну может быть за тем, чтобы у меня ничего не пропало? Давай поговорим с ней, с этой твоей мартышкой. Я поддержу.

— Да сейчас! — Округлила глаза девушка. — С Лебедевой связываться -- себе дороже..

Студентка закусывает губы и властно шипит искоса глядя на меня:

— Блин, проговоришься кому- нибудь..

Я не обращаю внимание на выпад и хмурю лоб. Лебедева.. мысли разрознено атакуют мозг, подкидывая подсказку — ректор носит такую же фамилию, и взгляд озаряет узнавание.

— Постой, ты о Даниэль, что ли?

— Нестерова, крестик ставь! — уходит в несознанку собеседница.

Теперь мне подсказки не нужны. Значит, Даниэль Лебедева. Клептоманка, спирулина, мартышка и дрянь.. Мелкая гадина после разговора с которой меня атакует Ветров. Вот причина всех бед!

Я ставлю закорючку и откидываюсь на спинку кресла. Умный не боится врагов, зато боится друзей. Мне нужно больше информации, и я делаю осторожную попытку ее раздобыть.

— Как хорошо, что ты предупредила. Она напрашивается ко мне в подруги.., а я ..

— Сочувствую, — коротко шепчет брюнетка. Ее еще тревожит мысль, что я начну во всем этом копаться и могу ее выдать.

— Да, ты права, с дочкой ректора лучше не связываться, — шепотом поддерживаю я ее. — И уж тем более с ее бешеным парнем.

Алексеева резко поворачивает свое лицо ко мне.

— Ты назвала Кирилла бешеным?

— Кирилла? — Переспрашиваю я. Теперь моя очередь округлять глаза.

— Кирилл, кстати, нормальный парень. Я бы с удовольствием оказалась на ее месте, а он с сучкой с этой связался... И что он в ней нашел? Мелкая, лоб широкий, нос курносый.. Ну и вкусы у мажорчиков.. Жаль парня..

Последнее брошено как вырванное из контекста, и я заостряю на этом свое внимание.

— Жаль? А что с ним?

— Рак.

Я тут же почувствовала себя неврастеничкой. Проводила глазами по потолку аудитории, ни разу не задавшись мыслью, что его пора покрасить, потому как сказанное не укладывалось в голове. Тимур, Даниэль и еще какой-то Кирилл, который болен. С кем из них она мутит у всех на глазах?

— А я думала она с Ветровым..

— Ну так он и есть Ветров.

Внутри ворочается что-то неприятное, тяжелое, тянет под ребрами и тихо подвывает, подсказывая – что-то не так. Сознание распадается кусками, отказываясь собирать реальность в единое целое, и понять хоть что-то, что кажется решительно невозможным.