Лахор смотрит по сторонам. Где-то вдали меж деревьев промелькнула аура света. Нашёл! Теперь не уйдёт! Гэрнит срывается с места, точно гончая, взявшая след желанной добычи.

Выходим на тренировочную поляну, осенённую светом Рилин. Луну обволакивает призрачная дымка дуги Сарин. Звёздная россыпь мерцает в небе многоцветием бриллиантов.

«Красиво…» — тут же отзывается Зирани.

Жаль, нам больше не тренироваться тут. Поспешим.

«Да… жаль».

Пересекаем поляну, проходим середину…

— Куда собрались, дети? В такую позднюю ночь, — звучит сзади мужской голос.

Мы с Зи тут же замираем. Твою ж! Попали! До кучи чувствую дрожь моей спутницы, волнение и страх.

«Может, это кто-то из хранителей?»

Нет. Они все сейчас сражаются.

Мы медленно разворачиваемся к противнику. Тот выходит под лунный свет. Здоровяк, Талгасу в габаритах не уступает. Руки, ноги и голова закрыты бронёй, могучий торс обнажён.

— Чего притихли-то? — усмехается противник, в его протянутой в сторону руке проявляется из сгустков тьмы двуручная секира.

Он делает шаг в нашу сторону, второй, третий… Мы с Зи одновременно сбрасываем на землю наплечные мешки, обнажаем оружие и становимся в боевые стойки.

— Ого, — враг замирает. — Детишки показали клыки и когти.

Зи. Что бы он ни сказал, не разговариваем с ним. Мы можем переговариваться мысленно, о чём противник не знает. Это наше преимущество. Мы можем его одолеть, если не силой, то хитростью.

«Хорошо. Что будем делать?» — Зирани всё ещё боится, чувствую её дрожь.

Расходимся. Пусть ему сложно будет следить за нами.

Мы с Зирани одновременно идём в стороны. Я захожу с правого фланга с кинжалом и короткой косой. У моей спутницы блестит в руках меч.

— Хитрые детишки, — вновь усмехается враг.

Мы замираем, готовые атаковать или защищаться в любой миг. На кого бы он ни напал, он вынужденно подставит спину под удар.

— Хитрые детишки, — повторяет здоровяк, покачивая секирой. — И жуткие. Что же вы молчите-то? Может представитесь?

Ни в коем случае не говори с ним, и даже не смей говорить ему своё имя.

«Поняла».

— Ну ладно. Представлюсь я. Меня зовут Лахор.

Молчим, ждём возможности атаковать.

— Это уже не серьёзно. Вы ведь понимаете, что со мной вам не справиться?

Может и так, проклятая образина. Но ты же не думаешь, что мы просто сдадимся, ляжем на спины и поднимем лапки. Хотя сделай мы так, этот Лахор точно охренел бы от происходящего. Стараюсь такими мыслями немного успокоить Зи.

— Дам вам шанс закончить всё быстро и без боли. Мне нужен только ты, — он тычет в мою сторону секирой, словно та ничего не весит. — Девчонке я разрешу уйти, если ты сам сдашься. А иначе… я всё равно заполучу тебя, а девчонку прикончу.

Раз уж ты такой сильный, так чего ж ты тогда выёживаешься, сука?! Зи. Он нас точно побаивается. Иначе давно бы напал. Не стал бы тут с нами разговаривать.

«Или он сейчас слабее, чем кажется. Вот и не может рисковать», — предполагает Зирани.

А может и то, и другое.

— Так каков будет твой ответ? — он поворачивает голову в мою сторону, и Зирани тут же выстреливает в противника вихрем тьмы.

Лахор взмахом руки отправляет навстречу вражеской ваирагии поле замедления. Тёмный вихрь вязнет в куполе ваирагии, мгновенно растеряв всю свою стремительность, но по-прежнему оставаясь смертоносным.

Стоило ему отвлечься, как со стороны мальчика в Лахора полетели сгустки белого пламени. Ещё один взмах рукой, и огонь тоже попадает во власть замедления.

Вот же треклятые детишки! Мало того, что действуют молча, не сговариваясь, так ещё заставляют пользоваться силой. Опасно. После гэркона, поглотившего половину внутреннего источника, буквально опустив Лахора на первую ступень и уравняв с этими детьми, рисковать нельзя. Втроём они быстро опустошат доступную ваирагию, потом придётся расходовать собственные силы. Действовать надо быстро!

Создав точку искажения пространства, гэрнит за один удар сердца перемещается за спину девочки, включает поле подавления и тут же хватает ребёнка за волосы, дёрнув на себя. Она кричит от боли, падает на землю, и Лахор опускает к её горлу лезвие секиры.

— Сдавайся! Иначе она умрёт!

Гэрнит мог телепортироваться и за спину мальчика, но это опасно. Он под защитой Косы Тьмы, бороться с которой он и в лучшей форме не осмелиться, а сейчас — тем более. Тем более что неизвестно, когда и в каких случаях пробуждается коса, потому лучше заставить мальчишку сдаться и связать.

Боль Зирани ударила и по мне, заставив пошатнуться и дёрнуться вперёд.

— Сдавайся! Иначе она умрёт!

Я замираю, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость.

Сука! Одной рукой он держит Зирани за волосы, в другой — оружие, опущенное к ней. Полумесяц лезвия секиры всего на расстоянии костяшки пальца от горла моей спутницы.

«Райсэн! Я не могу… не могу использовать свои силы!»

Хреново. Эта тварь что-то сделала, раз уж сумела замедлить наши с тобой атаки.

— Сдавайся! — кричит Лахор. — Ты не сможешь её спасти!

Он точно боится. Если ему так нужен я, то почему он не переместился ко мне и не оглушил меня? Зачем решил взять в заложники Зи? Но и сделать я сейчас ничего не могу, кроме как сдаться. Бесит! Как же, сука, бесит!

— Чего тебе нужно? — кричу в ответ.

— О! Так вы всё же умеете говорить. Я уже сказал, что мне нужно. Сдавайся!

Ну и как он себе это представляет? Я бросаю оружие. И? Что дальше? Как он, к примеру, свяжет меня, держа Зирани в заложниках? Стоит ему отпустить её, я снова атакую.

— Ну. Вот я и сдался! Что дальше? — ехидно ухмыляюсь.

Лахор отпускает секиру, и та зависает в воздухе в том же положении, когда он держал её в руке.

— На оружие и на твою подружку я наложил поле сдерживания, — слышна усмешка из-под забрала шлема врага. — Они не сдвинутся с места, пока поле на месте. Но тебе стоит поспешить, так что иди сюда. Я тебя свяжу, — в его руках из сгустков тьмы появляется длинная цепь. — У меня не так много сил осталось, чтобы удерживать это поле.

Нас разделяют какие-то двадцать шагов. Я начинаю идти к врагу.

Мало сил у него осталось? Похоже на правду. Понятно, почему эта тварь осторожничала.

— Только не глупи, мальчик. Развеять поле я могу в любой миг. Быстрее иди сюда! — рявкает Лахор.

Мне показалось или в его голосе я почувствовал нетерпение? Он действительно спешит.

— Через пять шагов ты попадёшь в поле подавления. Ты почувствуешь, что твои силы исчезнут.

Вот, значит, как?

— Так что не дергайся. Всё будет зря.

Чего он боится? Думает, что сюда может нагрянуть кто-то ещё? Талгас, например. Хотя… глупо на него рассчитывать. Если он так до сих пор и не появился, значит, он тоже сражается. Остаётся полагаться лишь на себя. Но что я могу? Лишь беспомощно шаг за шагом идти в цепи врага.

Я стою в тени Райшенис. Шаг. Мой путь озаряет Сэнасер. Шаг. Меня защищает пламя Риданис. Шаг. Я уже вступил в поле подавления? Что-то не чувствую каких-либо изменений. Ваирагия до сих пор мне доступна. Блеф?

Лахора бросает в дрожь от страха, но гэрнит всеми силами старается не показывать этого. Что с этим мальчишкой не так? Он совсем не боится? И поле подавления… на него не действует! Как так может быть?!

Я замираю в десяти шагах от врага, смотрю на Зирани. В её глазах читается страх и… вера в меня. Смотрю на неё и чувствую, как в глубинах души клокочет злоба.

— Почему остановился?! — кричит Лахор. — Я тебе приказал идти ко мне!

Секира чуть качнулась вниз, вздрогнула и замерла. Проклятье! Как же меня это всё бесит! Бесит моя беспомощность! Шаг в сторону противника, ещё шаг, и ещё… Лахор разводит в стороны руки, держа в них цепи. Если б я только мог удержать секиру… хотя бы на мгновение!