— Дэйше… — шелестит голос королевы, словно ветер, кружащий опавшие листья.

— Моя королева, — шэхар опускается на колени — в позу провинившегося.

— Ты не привёл ребёнка.

— Вмешался Талгас, моя королева, — Дэйше ещё сильнее склонил голову; шэхар не любил оправдываться, считая, что это лишь усиливает вину тех, кто не справился с заданием.

— Вмешался?

— Да, моя королева. Он отказался выполнять ваш приказ и не позволил мне забрать ребёнка.

— Хм. Очень интересно. Отказался подчиниться… — королева усмехается. — Талгас серьёзный соперник, ты с ним не справишься. Но это не оправдывает того, что ты осмелился говорить со мной, не выполнив задание. И ты бы не стал этого делать без веской причины. Талгас такой причиной не является, как и его отказ подчиниться моему приказу.

На несколько мгновений воцаряется тишина. Сильнейшая среди райканов — Её Величество Лайдана Акада-Рэн — размышляет, а её верный шэхар не смеет без позволения произнести ни слова.

— Говори, — наконец, разрешает королева.

— Райнор… — Дэйше замолкает, собираясь духом, — пал?

— С чего ты так решил, шэхар? — убийца вздрагивает, ощутив направленную на него волну злости.

— Талгас… он так сказал. Сказал, что Даррат прорвался в Райнор, и что вы, моя королева, теперь им порабощены. Я… — он поднимает на зеркало полный верности и надежды взгляд, угольки в его глазах загораются пуще прежнего. — Я должен был убедиться, моя королева! Порталы в Райнор не работают, все тёмные в Ардане отрезаны от дома, моя королева, — Дэйше опускает голову, шэхар чувствует пустоту в душе. — И я не знаю…

— Даррат действительно смог прорваться в Райнор, — прерывает Лайдана подчинённого, в её голосе больше нет злобы, но произнесённые слова ледяным водопадом обрушиваются на убийцу. — Враг разрушил межмировые врата, но Чертог Тьмы не пал. Лучшие из лучших воинов Райнора достаточно сильны, чтобы выдержать любое вторжение и уничтожить прихвостней пожирателя.

С души шэхара будто камень свалился. Так, значит, Даррат сам не вторгался в мир Тьмы, а лишь отправил своих слуг — гэрнитов. Тоже опасные противники. Её Величество не сказала о потерях, но они есть — не могут не быть, когда речь заходит о вторжении Даррата. Кого-то шэхар больше никогда не увидит, когда сможет вернуться домой…

— Дэйше, ты должен похитить мальчика. Любой ценой!

— Но… чем так важен этот ребёнок?

— Мальчик станет оружием в борьбе против Даррата, когда вырастет, когда обучится и станет сильным. В Райноре он будет в безопасности, мы сможем сделать из него сильного воина.

— Если врата разрушены, как я доставлю его в Райнор?

— Я сама открою портал.

Опасно. Королева может умереть, если не справится с потоком силы межмирья, но она же сильнейшая средь райканов. У кого это получится, если не у неё?

— А как быть с Талгасом? Я с ним не справлюсь.

— Что же до Талгаса… — королева усмехается, — предатель должен быть уничтожен. Я направлю к тебе Одора в подкрепление.

Каменная Клешня поражает воображение своей нереальностью. Смотришь на этот колосс, видишь его, можешь даже потрогать гладкие стены расселины, но всё равно кажется, что подобное просто не может существовать в действительности. Не может, однако существует…

Гаратор не спроста более низкий пик, чем его собрат Джэнтор. Верхушки обоих словно срезало наискосок гигантским мечом. Впечатление такое, что сначала рубанули слева направо по диагонали, будто один великан смахнул другому голову вместе с куском туловища, потом ударили сверху вниз, разрезая гору напополам. Не знаю, чем это проделали, но это нечто было очень острое и столь горячее, что оплавило камень до стеклянного блеска. В результате получился коридор через гору.

И мы идём по нему. Наставники спокойны, не раз тут проходили, но вот ученики смотрят на это чудо с открытыми ртами, и мы невольно втягиваем головы в плечи, чувствуя, как гладкие чёрные стены с каждым нашим шагом всё больше и больше давят на мозг, нависая над нами огромными каменными массами. Кажется, что скалы сейчас обрушатся или сомкнутся до того, как мы успеем сбежать из этого коридора. Не хочется оказаться тут погребённым…

— Ничего не бойтесь, — подбадривает наставница Эяла. — Всё это — тоже часть испытания. Мы почти у цели.

Угу… осталось лишь пройти сквозь гору, через рукотворный каменный коридор. Несмотря на яркий солнечный день, тут темно… и чем дальше, тем сильнее сгущается тень. Каждый наш шаг гулким эхом отражается от антрацитовых остекленевших стен. Раздражает! Бесит! Ветер здесь завывает особенно сильно, будто какая-то неведомая тварь; пробирает почти до костей, заставляя сильнее кутаться в меховые плащи, кои нам дали на последней стоянке наставники. Удивили. Думал, к нам вообще не проявят никакой жалости, но, видимо, не хотели, чтобы мы прибыли в горный храм больными и ослабевшими. Хотя учитель Эяла могла бы нас исцелить. Или не могла бы… по тем или иным причинам. Например, ограничения у исцеления. Возможно, они есть. Потом поинтересуюсь у Эялы… но если учитывать, что у нас будут жёсткие тренировки, то об этом могу и забыть. Или первое время из-за нагрузок мне вообще будет не до вопросов…

Гору мы прошли лишь к закату. Уставшие, продрогшие и злые на весь белый свет — я и мои соученики. С другой стороны, я радовался, что путь сквозь Клешню, наконец-то, закончился. Что же до наставников, они до сих пор бодрячком. Правда, Гаран всё ещё не вернулся — как никак, дважды провожал сдавшихся. Не удивлюсь, если завтра он нас нагонит, вообще не запыхавшись…

Здесь у подножия Клешни — в очередном временном лагере — мы остановились, как рассказали учителя, на последний привал, ибо уже к полудню доберёмся до храма. Наконец-то закончится это опостылевшее восхождение в горы! Ага. И начнутся мучительные тренировки.

— Ну что, пацан, — слышу в кромешной тьме тот самый басовитый голос, обладатель которого знает моё истинное имя и который помог мне не попасться в ловушку Дэйше. — Ты почти прибыл туда, где тебе помогут стать сильнее.

— Это… снова сон? — понимание этого меня успокаивает; значит, ничего плохого со мной тут не случится… по идее.

— Да. Так нам безопаснее всего говорить друг с другом. Ни к чему твоим учителям видеть меня. Нападут ещё…

— Боишься, что ли?

— Ага. Убить ненароком кого-нибудь из них. Люди кадиров-то недолюбливают, а при виде райканов так вообще: или убегают, или бросаются в атаку. Мы для них — тёмные твари из Бездны. А ведь когда-то нас в Ардане уважали не меньше, чем светлых.

— Ну да… вы же вместе со светлыми помогли людям справиться с Дарратом.

— Вижу, помнишь уроки Галфала. Хорошо.

— Как они там? Ну, Адари с Галфалом. В безопасности?

— В куда большей, чем ты, пацан, — неведомый собеседник усмехается. — С ними всё хорошо. Адари попросила меня приглядеть за тобой. Меня Талгасом зовут. Талгас из рода Найрет.

— Хм. Адари и Галфал… тоже из того же рода? Галфал говорил, что они состоят в роду Ша-Найрет.

— Да. Приставка «Ша» — означает принадлежность к полукровкам. Ну а Найрет — это потому, что у нас с Адари и Галфалом общий предок. Кхарат. Так его звали.

— Звали? Он… умер?

— Да, защищая этот мир. Погиб в бою против сотни гэрнитов. Он и десяток другой лучших воинов из нашего рода сдерживали врага, пока основные силы отступали. Жаль, — Талгас тяжело вздыхает. — Если б он не погиб, то, возможно, стал бы королём Райнора. Но… меч власти получила Лайдана из рода Акада-Рэн. От неё тебе стоит держаться, как можно дальше.

— Меня больше беспокоят Когти Даррата…

— Эти тебе не навредят. Уже не смогут. Во-первых, их шпионские сети не распространяются далеко за пределы Эриоса; во-вторых, ты ученик Ордена Хранителей, а это, поверь, хорошая защита. Орден, наряду с королевскими магистратами, одна из сильнейших организаций этого мира.

Ага. Только если каждый отдельный магистрат блюдёт интересы того или иного королевства, а объединяет их лишь тяга к знаниям и власти, то вот с хранителями всё обстоит иначе. Невзирая на то, что храмы ордена имеются в каждом королевстве, напрямую они ни одному королю не подчиняются. У ордена свой центр власти — Совет Восьми, куда входят магистры столичных храмов ордена всех королевств. Хранители поддерживают порядок внутри государств и не участвуют в пограничных стычках. О том, чтобы выступить в войне на стороне того или иного короля, вообще речи быть не может…