Иван наблюдал за происходящим из окна. Когда все скрылись за дверью, он направился в конюшню. Накормил лошадей и вышел во двор. В это время дверь отворилась, на крыльце появилась Лулу.

– Иван! – окликнула она его. – У нас гости. Братья приехали, – сообщила Лулу.

– Я рад за вас.

– Я тоже очень рада, но они приехали, чтобы решать вопросы, связанные с моим замужеством.

– Тебе это не по душе?

– Конечно. Иван, давай зайдем к тебе. Холодно.

– Не боишься? Если увидит отец или братья, представляешь, что будет?

– Не увидят. Они сидят за столом.

– Ну пошли.

– Послушай меня, – быстро заговорила в комнате Лулу. Слова лились неудержимым потоком, подгоняя друг друга. – Помоги. Меня давно продали Данко, а я не люблю его. На тебя смотрю… Только ты этого не замечаешь. Не знаю, кто ты, но мое сердце подсказывает, что ты хороший человек. Память вернется к тебе, я чувствую это. Меня тянет к тебе с невероятной силой. Я устала. Не желаю так жить. Давай убежим. Бросим все. Убежим вдвоем – ты и я. Мы можем уехать в другой город. У меня есть сбережения. Я буду работать. Горы для тебя сверну. Я сделаю тебя счастливым.

Лулу подошла к Ивану так близко, что он вздрогнул. Справившись с волнением, взял ее за плечи и крепко сжал. Девушка умолкла.

– Остановись. Ты сейчас сама не понимаешь, что говоришь. Ты мечешься, ищешь поддержки. Но я не могу тебе помочь. Я никто. У меня нет документов, нет денег, дома.

Лулу уткнулась лицом ему в плечо. Он склонился к ней, как к обиженному ребенку. А девушка замерла, надеясь, что мужчина обнимет ее, прижмет к себе. Но он снова стал убеждать ее:

– Ты еще девочка, несмышленая, ранимая, неопытная. У тебя все будет хорошо. Я могу быть тебе только верным другом.

Лулу с нежностью посмотрела на него и словно впервые увидела, какие голубые, будто безоблачное небо, у него глаза, какие черные ресницы, гордый взгляд, благородная осанка, сколько достоинства во всем облике. Взгляды их встретились. В ее глазах была мольба, его глаза светились добротой. Девушка поняла, что ее план потерпел крах. Она закрыла лицо руками и заплакала.

– Девочка моя, – шептал он. – Не надо! Ты не должна плакать!

Он почувствовал, как в ней что-то меняется. Смахнув слезы, девушка улыбнулась и с горечью произнесла:

– Ты подумай. Ведь тебя здесь ничто не держит. А вместе мы преодолеем все трудности.

Она отступила на шаг, поправила шаль и стремительно вышла из комнаты.

Иван был в растерянности. Ему нравилась эта молоденькая цыганка. Он вспомнил ее поцелуй, и в воображении замелькали давно забытые им картины любовных утех. Иван лег на кровать, обхватив руками подушку. В его подсознании возникли какая-то комната и Анна, протягивающая к нему руки. Сильная головная боль снова заставила метаться по комнате.

«У меня был дом, женщина, это ясно, – думал он. – Но где она, где дом?.. Как же болит голова!»

Иван достал таблетки, которые ему тайно от хозяина дала Лачи. Налив воды в кружку, он запил лекарство. Через некоторое время боль начала отступать.

Во дворе снова послышались голоса мужчин. У хозяев был праздник. Иван подкинул дров в буржуйку, поставил греться чайник, отрезал хлеба и намазал его маслом. После скромного ужина лег спать, чтобы утром встать пораньше. Ему предстояло почистить дорожки до пробуждения хозяев и накормить лошадей.

В этот день Лулу помогала матери до поздней ночи. Они подавали мужчинам еду, убирали со стола, мыли посуду, снова стряпали… Наконец мужчины разошлись по комнатам.

Справившись со всеми делами, Лулу отправилась в свою спальню. Несмотря на усталость, не стала сразу готовиться ко сну, а подошла к зеркалу. Внимательно оглядела себя, изогнулась, чтобы увидеть сбоку и со спины. И осталась довольна. Раньше ей хотелось быть чуть выше, но сейчас была удовлетворена своим средним ростом. Длинная изящная шея, соблазнительная пышная грудь, тонкая талия… «Жаль, что юбка скрывает ноги, – подумала она, – ведь они у меня стройные, на зависть многим русским, которые могут ходить в мини. Но отец все равно никогда не разрешит ходить в короткой юбке… Эх, были бы у меня крылья, вспорхнула бы и полетела куда глаза глядят!»

Девичье сердце жаждало любви и свободы. С раннего детства большую часть суток она проводила дома, всегда была под присмотром. Если ходила с матерью погадать прохожим, то держалась за ее юбку, пряталась за спину. Когда Лулу подросла, отец все равно не разрешал ей одной выходить со двора. Но цыганская кровь играла, тянула на улицу. Лачи поощряла это, но дома они ничего не рассказывали, боялись, что Баро догадается.

Лулу нравились их жизнь, обычаи, она многое переняла от матери. И все же ей хотелось учиться, жить в городе. Но когда девушка окончила школу, отец сказал: «Пора выходить замуж. А если будешь слушаться мужа, нужды не узнаешь».

Когда впервые увидела Данко, он ей сразу не понравился. Хоть и симпатичный, но высокомерный, дерзкий парень. Будущий свекор, встретившись с Лулу, был поражен красотой девушки, постоянно внушал сыну, что именно она должна переехать к ним и нарожать внуков. Тагар любил все прекрасное, его дом сиял золотом, был украшен дорогими антикварными вещами. Даже невестку он рассматривал как часть интерьера.

Лулу еще несколько минут крутилась перед зеркалом, пока ее не окликнула мать, вошедшая в комнату.

– Ты вроде и не устала, егоза! Хватит прихорашиваться, ложиться пора. Уже все спят.

– Сейчас, мама.

Лачи поцеловала дочь, и Лулу, быстро раздевшись, шмыгнула в постель и, как в детстве, забралась с головой под одеяло. Дом затих, свет горел только у хозяйки, которая вернулась к себе, обойдя все комнаты. В тишине ночи еще несколько минут слышалось шарканье ее тапочек.

Анну с сыном выписали из роддома через две недели. Забирали их родители. Когда вошли в квартиру, она заглянула во все комнаты и ахнула. Увидев произошедшие перемены, не сдержала восхищения:

– Какое великолепие! Настоящее детское королевство!

Первое, что бросалось в глаза, – разноцветные шары, везде живые цветы в вазах. А детская кроватка казалась просто сказочной! Анна попросила Василия Ивановича, который держал новорожденного на руках, положить младенца на диван, развернула одеяльце и перенесла его на поистине королевское ложе.

– Мамочка, папочка, какие вы у меня хорошие! Такой сюрприз нам приготовили!

– Доченька, это не только мы…

– Кто же еще?

– Игорь позаботился.

– А он здесь причем? – спросила она, и улыбка сошла с ее лица.

– Ладно, доченька, все потом. А сейчас располагайся. Главное – вы здоровенькие, дома, и все у нас благополучно.

Обе женщины поспешили к малышу, который проснулся и закряхтел.

– Наверное, Сашенька кушать просит, – предположила бабушка.

– Да, уже пора, – согласилась Анна и поспешила вымыть руки.

Пока молодая мама кормила сыночка и любовалась им, бабушка и дедушка накрывали на стол.

– А мы сейчас тебя кормить будем. Я тут всяких вкусностей наготовила, – радостно говорила Светлана Михайловна, наблюдая за дочерью.

– Мама, он так похож на Лешу! Я в больнице сразу заметила это. Очень рада, что ему передались отцовские черты. Кстати, никаких известий из милиции не было?

– Нет, доченька, не было.

– Восстановлюсь немного и опять пойду к ним. Кажется, они вообще перестали заниматься этим делом. Я недавно видела Лешу во сне. Живым. Будто он протягивает ко мне руки, а я не могу до него дотронуться. Он просит о помощи, а я ничего не могу сделать.

– Анечка, не терзай себя. Ты сейчас должна думать о сыне. Если будешь расстраиваться, молоко пропадет.

– Хорошо, буду думать о Сашеньке, но и Лешу нельзя забывать…

Из кухни донесся голос отца:

– Все готово! К столу.

– Сейчас, Вася, Сашеньку уложим и придем, – отозвалась Светлана Михайловна.

Малыш уснул, уткнувшись носиком в мамину грудь. Анна бережно положила его в кроватку и вместе с матерью пошла на кухню.