— Ты отнял у меня всё! Отнял, возможность быть женщиной, заставил быть твоей собственностью. Ты забрал у меня семью, друзей и работу. Ты уничтожил меня для них, как и для окружающих. Отнял невинного ребёнка, к которому я успела прикипеть и подумать о материнстве. Слышишь меня, Максим? Ты отнял всё, что у меня было. Терять мне больше нечего и это только твоя вина, — захлебываюсь слезами. И если говорить я начинала громко и твёрдо, то под конец едва ли не шептала, глотая удушливые истерические всхлипы.

Смотри, до чего ты меня довёл! Сейчас я боюсь даже саму себя.

— Ярослава, — он настороженно делает ко мне еще несколько шагов, но я выпрямляюсь, спиной отступаю. Крепко сжимая пистолет, дрожащим пальцем едва нажимая на твердый курок.

— Не подходи ко мне, — прошипела я. — Если ты отпустишь меня, у тебя будет шанс отыскать меня в здравом рассудке, а если сейчас пойдёшь напролом, у тебя будет только шанс увидеть мои выпотрошенные мозги. Я знаю, что ты будешь страдать, и не думай, что упущу возможность напоследок вытрясти твою душу.

Он напряжённо стоит, обдумывая мои слова, а я дрожу от переполняемых эмоций.

Да, Максим, посмотри, к чему привел твой выбор и поступки. Посмотри и пойми, что я отчаянно не хочу быть убийцей, но вполне уже готова расстаться со своей жизнью, выбирая смерть вместо твоих жестоких и таких же необыкновенно мягких рук.

Да, Максим, внимательно посмотри в мои глаза, переполненные отчаяньем и надломленностью после того, как я потеряла все, что считала для себя ценным. Видишь, что сделала со мной твоя любовь? Ты видишь, как я ещё немного и решусь на последнее в моей жизни решение?

А видишь ли ты то, что готова я бороться за свою свободу, если у меня будет хотя бы один шанс? Я не хочу умирать, не хочу так просто сдаваться… Но никогда, никогда больше не позволю тебе прикоснуться ко мне.

— Я вытащу тебя из-под земли, Ярослава, — он угрожает, прямо в мне в лицо, обещает еще большие мучения, чем мог сделать в этот раз. Взглядом. Жестом. Голосом.

Он угрожает и жаждет возмездия, но тихо отступает, словно затаившись, как зверь перед решающим броском. Но не в этот раз.

Неожиданно для всех Господин Гордеев разворачивается размашистым движением, и уходит, махнув своим людям следовать за ним. Его телохранители непонимающе переглядываются, но отступают, следуя за хозяином.

Я неподвижно стою и смотрю ему в спину. Мне до последнего не верилось, что Максим может дать мне возможность сбежать прямо у него из-под носа. Но сейчас, в реальности, он никак мне не мешает осуществить побег и вернуться к трапу, возле которого стоит взволнованный полковник и хмурый, напряжённый Вадим с пистолетом в руке.

Парень окидывает меня таким тяжёлым взглядом, что я не решаюсь посмотреть прямо в его глаза. В очередной раз иду против его плана, нарушаю поставленные условия и исчерпываю доверие… Но всё-таки я вижу, как едва заметно дёргаются уголки его губ, в намёке на одобрение.

Каков бы ни был план, главное — мы живы. Не так ли, товарищ майор Волков?

— Ярослава, — шепчет Эльдар, неожиданно перехватывая меня за плечо, прижимает к себе и крепко обнимает. — Ты самая смелая женщина, которую я когда-либо знал, — говорит он мне на ухо, заставив натянуто улыбнуться. — Умница. Спасибо тебе… Вам обоим, — в его взгляде столько благодарности и надежды, из-за чего я сентиментально смаргиваю слёзы.

— Эльдар, вам нужна помощь. Обопритесь на меня, я помогу, — вызываюсь помочь, разворачиваясь лицом к самолёту и пытаясь перехватить за торс мужчину, но он гордо не дается, схватившись за поручень.

— Ну что вы, Ярослава, не на столько же я немощён, хоть и старик уже, — его глаза по-доброму мне улыбаются.

— Яра, — напряжённо обращается ко мне Вадим и я сразу же оборачиваюсь. Прослеживаю за его взглядом и вижу, что Максим говорит со своим отцом.

Сердце рухнуло в район желудка, нервно сжимаясь в спазме.

Неужели за дни моего исчезновения они так породнились, что он притащил его на свой крупный улов? Не к добру.

Нужно быстрее убираться. Если с Максимом возможно договориться, хоть и не безопасно, то с Виктором — определённо нет. Этот человек преследует только свои корыстные цели.

— Быстро на борт, все! — приказывает Вадим. Парень перехватывает меня за талию, приманивает к себе, и направляет в сторону трапа.

Но я привыкла доверять чутью и в эту секунду поняла — уже поздно. Оборачиваюсь и смотрю мимо Вадима, прямо на яростно жестикулирующего Виктора Николаевича.

Наверное, никто не улавливает момента, когда Гордеев-старший обходит своего сына, надменно задевая его плечом и перехватив одного из телохранителей, вырывает из рук пистолет. А дальше… Дальше, посыпавшийся град громыхающих пуль обрушился в нашу сторону.

Я ничего не вижу и не успеваюпредпринять. Вадим дернул меня на себя и закрыл своей грудью все окружающее пространство. Волков, который налетел на меня, крепко держится за перилла, ошеломлённо смотря мне в глаза, волнительно осматривая мою целостность.

В какой-то момент Вадим дёрнулся несколько раз, больно прижав меня к перилле, болезненно выдохнув, при этом крепче в меня впившись второй рукой. Мне страшно лишний раз выдохнуть или моргнуть. В него попали, поэтому он так тяжело дышит и жмурится.

Крики со стороны нападающих такие же громкие, как и выстрелы, которые неожиданно быстро прекратились.

— Ярослава! — рёв Максима вынуждает Вадима осторожно и очень медленно меня отпустить. Его жилет сдержал пули, но ему очень и очень больно.

Я смотрю на взволнованного мужа и его телохранителей, которые прочно удерживают беснующегося Господина Гордеева-старшего и… Мой взгляд цепляет тело, лежащее на земле в шаге от нас.

Эльдар…

Я рухнула на колени рядом с мужчиной, который едва глотая воздух, смотрит на меня тускнеющим взглядом. Смотрю на его рубашку — она вся пропиталась кровью, заливая землю кровавыми пятнами. Я пытаюсь как-то остановить кровотечение, но кровь неумолимо хлестает мимо моих рук.

Полковник сипло кашляет, захлебывается кровью и хочет что-то мне сказать, что-то жизненно важное, но прямо в моих руках Эльдар Розумовский испускает последний вздох, цепко ухватившись за мою руку на своей ране. Взгляд, наполненный блеском, темнеет и становится безжизненным, стеклянным, хватка ослабла, а я во все глаза таращусь на все еще текущую кровь из открытых пулевых ран. Я кладу его голову на землю, смотря на свои окровавленные руки и не могу понять происходящее. Разве так… Быстро умирают люди от пулевых ранений?

Все случилось так быстро, что у меня получается только порывисто выдохнуть, всё ещё содрогаясь от шума недавних выстрелов и охватившего меня удача ужаса.

— На борт, живо! — Вадим болезненно дергает меня за предплечье, заставляет резко встать на ноги, но я упрямлюсь и вырываю свою руку.

Обращаю своё внимание на мертвого полковника, не понимая, как нужно сейчас поступить. Нельзя его так оставить! Очевидно, что Вадим научился читать по глазам.

— Некогда! — парень не дает осмыслить важные вещи, хватает меня за шкирку и тащит по трапу вверх.

— Ярослава! — кричит мне в спину Максим, заставив обернутся. Он решительно приближается и даже переходит на бег, в желании нас догнать.

Зачем он бежит ко мне, если пару минут назад он наглядно капитулировал и отпустил?

Ответ только один — передумал.

— Отойди от нее! — кричит он снова, но на этот раз обращается к Вадиму, который, не слушая приказов моего мужа, ведет меня вверх по ступенькам. — Убери свои руки! Она моя жена! Я выпотрошу тебя, как только доберусь! Слышишь, Волков, тебе не жить! — топот ног по ступенькам свидетельствует, что Максим совсем близко.

Парень толкает меня на борт, а сам разворачивается лицом к моему мужу. В самый последний момент дотягиваюсь до Вадима, когда парень совершает два выстрела. В ответ сразу же слышится тяжелый грохот, словно Максим… Падает по трапу вниз… Но… Что…

Пячусь назад.

— Взлетай! — парень оглушительно дает приказ в пустоту и самолет начинает медленное, но не минуемое движение.