***

Дорога по городу проходит в привычном молчании. Единственное, что для нас в новинку — держаться за руки, поглядывая друг на друга уже без утаенных чувств. Внутри меня будто светит яркое солнышко, и мне становится на какое-то время легче дышать.

Оказалось, я настолько была поглощена бесстыдным рассматриванием парня, что Вадим начинает смущенно улыбаться, а его щеки загорелись поразительно мягким и трогательным румянцем.

Он бывает таким… Сердитым, чужим, а сейчас он мой, такой хороший и нежный… Горячий. Мне следовало пройти через многое, чтобы научиться замечать в мужчине эти маленькие, но такие важные детали, от которых замирает сердце в минуту безмолвного счастья.

Его телефон неожиданно разрывается громким звонком, и Вадим нехотя отпускает мою ладонь. Смотрит на него так долго, что я невольно подтягиваюсь и заглядываю в экран мобильного телефона, увидев номер своего брата.

— Позволь мне, ладно? — парень беспрекословно отдает гаджет, будто намеревается избавиться от всего, что связанно с Андреем.

Его напряжение выдало то, что он крепко сжал руль и сцепил зубы.

Я принимаю вызов, и не успеваю что-либо сказать, как на меня обрушивается эмоциональный порыв брата.

— Скажи мне, что она у тебя! — кричит Андрей, заставляя меня дернуться. — Скажи мне, и если это не так, я найду тебя и тогда спущу шкуру живьем! Всё из-за тебя, никчемный ты кусок дерьма! Сбежала она из-за тебя, а теперь мне даже неизвестно…

— Андрюш, — осторожно зову я брата, пока он не наговорил ещё больше гадостей. — Со мной всё в порядке, — когда не слышу ответа, продолжаю говорить, — прости, я не могла поступить иначе.

— Господи! — выдыхает Андрей так, будто перестал дышать, когда услышал мой голос. А может быть, так и было. — С тобой правда всё хорошо?

— Да, конечно, всё здорово, — успокаиваю я брата. — Ты так встревожен…

— Ярослава, ты была в нашей квартире? — его вопрос меня настораживает, поэтому немного сникаю. Наверное, увидел пропажу пистолета, денег и папки с данными на Вадима.

Сейчас такое начнется, что мама точно не спасет!

— Заходила на пару минут после приезда, — я успокаиваюсь, когда Вадим кладет свою ладонь на мою ногу, поглаживая.

— В нашей квартире всё разрушено. Кухня и гостиная сгорели, а наши соседи едва успели вызвать пожарников. Я тебя везде ищу… Пожалуйста, скажи мне, где ты, — брат меня поражает, и я поджимаю губы от недобрых новостей.

— Мне ужасно жаль, Андрей. Я помню, что закрывала квартиру, и не могу понять…

— Записка, — перебивает меня брат. — В дверях была записка. За тобой по пятам идёт Гордеев, и я не могу понять, младший или старший. Прошу тебя, давай без глупостей. Скажи мне, где ты, — настаивает Андрей, но слишком сильно нервничает, чтобы быть требовательным.

— Секундочку, — я опускаю телефон и прижимаю его к свитеру. — Он сказал, что нашу квартиру разрушили и подожгли. Оставили послание, и возможно, что Гордеевы наблюдают за нами, — кратко говорю я Вадиму, который хмурится. — А ещё он хочет знать, где мы.

— Яра, тебе решать, как поступить. Можем ехать дальше, а можем остановиться. В любом случае нужно добраться сегодня до Зеленограда, — пожимает плечами парень, доверяя мне выбор, который был очевиден.

Пока рядом Андрей, не будет между никакого спокойствия.

— Послушай меня, Андрей… Я в безопасности, и через полчаса уже выеду из города, поэтому тебе не о чем волноваться. Со мной Вадим, он обо мне позаботится, — слишком быстро протараторила я, предчувствуя, что брат может мгновенно выйти из себя.

— Я хочу быть рядом с тобой, и быть уверенным, что тебе ничего не грозит. Обещаю, что… Хорошо, я смирился с твоим выбором, но хочу помочь. Скажи мне, где вы, чтобы мы поехали за вами.

Я растерялась и не могу найти верное решение.

— Мы? — переспрашиваю я. — Кто это — мы?

— Я и отец, конечно же, — беззаботно отвечает.

Его ответ будто обливает меня ледяной водой.

— Я с ним не в тех отношениях, чтобы… — слышу копошение и приглушенные слова. Андрей переговаривается с отцом и похоже, что телефон оказывается уже в его руках. Хочу что-то сказать, но слова застряют в горле непробиваемым комом.

Это выше моих сил!

— Ярослава, — его голос хриплый, уставший и беспокойный. — Я сделал много непростительных вещей, но дай мне возможность исправиться и стать для тебя… Отцом. Пожалуйста, — он произносит слова с такой болью, что я задыхаюсь, ощутив, как быстро набежали слезы на глаза.

Не могу выдохнуть, воздух словно превратился в иглы, парализуя моё горло до болезненных спазмов. Я снова не смогла сдержать слезы, поспешно их стирая, привлекая этим жестом внимание Вадима, который решает остановиться у обочины.

— Я готов, Ярослава… — он так сложно выговаривает слова, что я ощущаю всю тяжесть каждой его мысли. — Я готов тебя отпустить, не препятствовать твоему выбору. Но сейчас я хочу тебе помочь, этой мой долг, Ярослава, как отца. И может я не был идеальным, даже иногда был хуже деспота, но я никогда в жизни не хотел причинить тебе боль. Дай мне возможность увидеть тебя и уберечь, — я судорожно дышу, вслушиваясь в то, что говорит мой отец.

Он никогда не был голословным, всегда говорил прямо и по факту, без каких-либо чувств, но при этом никогда не переставал обо мне заботиться. Не так как все, по-своему, как умеет только он. И да, я всё ещё обижена на него, но осознаю, сама не лучше. Я подбирала самые мерзкие слова, чтобы сделать ему больнее в отместку. Я знаю, как он дорожит мной, как переживает, как любит…

Он мой отец, и я не вправе выбирать себе родителей, как и он себе дочь.

— Мы едем в Зеленоград, — говорю я, и Вадим помогает назвать адрес. — До встречи.

Несколько минут я держу телефон, и не могу выйти из этого странного оцепенения. Вадим привлекает меня к себе, обнимая.

— Если ты так расстроилась, зачем тогда сказала адрес? — спрашивает парень, стирая мои слезы, пока я по-детски шмыгаю носом.

— Так нужно, — качаю я головой, не способная сейчас внятно объяснить своё решение. — Если Андрей станет донимать тебя, скажи мне. Давно хочу уложить его на лопатки! — я фыркаю, ухмыльнувшись.

— Свет мой, тебе придется стать в очередь, — смеется Вадим, целуя меня в щеку.

— Даже не уступишь мне?! — шутливо возмущаюсь.

— Ни в коем случае! — он драматично кривится, и сразу же завлекает в жадный поцелуй, покоряя меня своим проворным языком.

В следующий момент мы оба вздрагиваем. Впереди, метрах в пятистах, точно такую же машину, таранит черный Бугатти, и с такой силой, что простенький и неприметный седан переворачивается.

— Какого… — Вадим поражен увиденным и застывает, а я поворачиваю голову, влево, замечая ещё один внедорожник, который несется в нашу сторону с ошеломляющей скоростью.

Господи!

— Езжай! Езжай! Езжай! — в панике кричу, и Вадим впечатляюще быстро реагирует.

То, с каким остервенением он выруливает и дает по газам, меня кидает из стороны в сторону. Только благодаря ремню безопасности я ещё не расшибла подбородок или лоб.

— Это его машины! — кричу я, оглядываясь назад, не в силах усидеть на месте от накатившего адреналина. — О Господи, это я виновата, что мы остановились… Прости, прости, прости! — я поддаюсь своему страху, и Вадим крепко хватает меня за руку.

— Сядь и не дергайся, — твёрдо говорит он, одной рукой удерживая руль, а второй меня. — Тебе нужно успокоиться. На ходу нас взять практически невозможно, — уверенно говорит он. Сейчас Вадим собран, как никогда прежде. — Никакой паники, Яра. Поняла меня?

— Вадим, откуда… Как… Нет, почему это… — моя бессвязная речь — последствие шока.

— Тш-ш-ш, — он крепче впивается в мою ладонь, подобным жестом успокаивает нас обоих. — Не забывай, что существуют современные технологии, по которым можно отследить кого-угодно, а это лишь шалость Гордеева, который любит играть во взрослые игры. Не хочешь проиграть — не поддавайся, поняла? Я тебя не этому учил. Ты сильная девочка, и будешь сильной до самого конца, — он не просто говорит, а заверяет.