Жаль, что ответные письма герцогини она не видела. Если она в них обмолвилась о своем внуке, то отец Дарион из добрых побуждений мог взять на себя миссию пристроить Энни в хорошие руки. Не умолчал он и о том, что к Энни сватались, но она неизменно отвечала отказом, потому что мечтает о настоящей, взаимной любви со своим избранником.

В последнем письме Энни зацепилась взглядом за фразу: «Она похожа на весенний ветерок, такой же свежий и легкий, ласковый и игривый, беззаботный и свободный. Кажется, что нет ничего проще поймать ее, но она тут же со смехом, просочится сквозь пальцы. Она хрупкая и ранимая, нежная и доверчивая. Однако сама не подозревает о том, какой силой обладает, какая буря до поры спит в ее сердце».

Кристиан зашел к Эниане в момент, когда она сидела на кровати, подложив под себя ноги, и читала письмо. Она была так увлечена, что не услышала, как скрипнула дверь. И теперь Кристиан, оставшийся незамеченным, не удержался от соблазна понаблюдать за ней. Ее глаза скользили по строчкам. Лицо при этом выглядело безмятежным. Лишь иногда она слегка улыбалась, и тогда на ее щеках появлялись аппетитные ямочки.

Закончив читать, она принялась собирать разбросанные письма и вздрогнула, заметив боковым зрением фигуру в проеме. Она тут же повернула голову в сторону Кристиана, и ее брови нахмурились.

– Почему вы не постучались? – гневно бросила она.

– Я стучался, – не краснея соврал Кристиан. – Вы были так увлечены, что ничего не слышали.

– Почему же вы меня не окликнули, раз уж вошли?

– Не хотел вас отвлекать. Но раз уж вы уже закончили заниматься своими делами, как насчет того, чтобы проехать в мой старый замок.

– Раз уж вы заявились ко мне, то отчего бы не поехать, – в тон ему ответила Энни. – Только дайте мне время переодеться.

– Позвать Берту?

– Не стоит. Сама справлюсь. Только не сочтите за труд не вламываться больше в эту комнату без стука.

– А может, вам помочь? С пуговицами, например?

– Уйдите отсюда, – прошипела Энни. – Иначе мне придется помочь вам это сделать. Чем-нибудь тяжелым, например.

– Не стоит, я сам справлюсь, – он закрыл за собой дверь. Но тут же дверь снова отворилась, и из-за нее появилась его физиономия:

– Но, если что, я никуда не ухожу. Если передумаете, зовите.

Нахально улыбнувшись, он снова исчез.

Энни поймала себя на том, что тоже улыбается. Но тут же согнала улыбку с лица и нахмурилась. Еще чего не хватало – одобрять его выходки!

Она подхватила разложенное служанкой на сундуке уже почищенное и отутюженное дорожное платье и, не медля ни минуты, переоделась. С этого индюка станется ворваться в процессе, лишь бы ее позлить.

Однако Кристиан смиренно дожидался ее в коридоре. Там она и застала его прижавшимся спиной к стене и рассматривающим потолок.

– Вы быстро. Солдаты армии королевства вам бы позавидовали.

Энни ничего не ответила и молча последовала за ним по коридору.

В дверях их окликнула герцогиня:

– Уезжаете уже? Будьте осторожнее.

Дорога на Бриенн обвивала Тур широкой змеей, устремляющейся от берега реки вглубь долины.

Сам путь был не длинный. Энни не успела утомиться. И молчание, повисшее в карете, еще не превратилось в тяжкое.

Суровый замок Кристиана был полной противоположностью воздушного и сказочного дворца герцогини де Моран. Выложенный из грубого желтого песчаника, он выглядел монументальным и настолько величественным, чтобы позволить себе не рядиться в рюши.

– Его строили как оборонительную крепость веке так в девятом, потом здесь было аббатство, а потом Бриенн пошел по рукам, – пояснил Кристиан, выбравшись из кареты и встав позади Энни.

– Судя по всему, вы сюда давно не наведывались.

Весь холм, на котором возвышался замок, порос шиповником. Кусты сплелись живой стеной, и Энни тщетно высматривала хоть что-то напоминающее тропинку между ними.

– Я здесь не был ни разу с тех пор, как меня забрала бабушка.

– Напоминает сказку про спящую красавицу.

– Думаете, в замке меня ожидает поцелуй?

– Разве что какого-нибудь одичавшего бродяги, – рассмеялась Энни.

– Если хотите, мы можем вернуться назад. Шато де Моран смотрится намного выигрышнее.

– О, нет! Мне уже все нравится. Эти замечательные кусты я так и оставлю. Попрошу кого-нибудь прорубить тайную тропинку. Зато ко мне никто не явится, чтобы проверить, как идет процесс производства потомства.

– Жаль, что драконы существуют только в сказках. Иначе я вам непременно подарил бы одного.

– Я бы не отказалась. Дракон в хозяйстве вещь незаменимая. Замок всегда под охраной. Захотел полететь куда-нибудь, сел на спину – и ты уже там. Понадобился огонь – всегда пожалуйста! А спал бы он у меня вон там, – Энни указала на широкую стену, примыкающую к цилиндрической башне с крышей, напоминающей черный колпак звездочета.

– Вам не хватило бы полученного наследства, чтобы его прокормить. Драконы обычно много едят.

– А кто сказал, что я кормила бы его сама? Я бы отпускала его пастись.

– Пастись? Вы разве не знаете, что едят драконы? – громко рассмеялся Кристиан.

– Людей, наверное. Каких-то, – пожала плечами Энни.

– Как думаете, почуяв свободу, он бы вернулся к вам на цепь?

– Ханна, говорила так: твое от тебя никуда не денется, а если оно делось, то это не твое.

– Сомнительное утверждение.

– Зачем держать кого-то против воли?

– Сказала девушка, у которой в клетке сидит ворона.

– Карга может улететь от меня в любую минуту, если того захочет. Она умеет открывать щеколду.

– А нас с вами заманили в клетку, пообещав золотых зерен. Мы сами захлопнули дверцу и отдали ключ в чужие руки. И теперь нам остается научиться сосуществовать, не пытаясь выклевать друг другу глаза, – невесело сказал Кристиан.

– Давайте лучше поищем тропинку, – Энни предпочла сменить тему. К реплике герцога ей нечего было прибавить и возразить было нечего.

Они долго бродили у подножия склона, пока Кристиан не нашел между кустами просвет.

– Совсем не факт, что если мы пойдем этим путем, то не упремся в тупик и не сможем продраться дальше. Может, лучше повернуть назад, пока не поздно.

Энни решительно покачала головой в ответ.

– А если вы исцарапаетесь?

– Мне не впервой. В детстве я любила бродить по лесам и логам.

К одной из дверей замка они добрались  почти без потерь. Энни разорвала подол платья, зацепившийся за колючую ветку, когда нетерпеливо пыталась высвободить его. А Кристиан оцарапал кисть – он отводил ветви так, чтобы они не мешали идти его спутнице.

Каменные ступени, ведущие к массивной железной двери замка, местами разрушились и осыпались желтоватой крошкой. Заржавевший замок долго не хотел поддаваться, но в конце концов не устоял перед напором Кристиана, не желавшего уходить ни с чем.

Внутри было сыро и прохладно. Энни почувствовала затхлый запах плесени. Входную дверь оставили открытой, чтобы хоть как-то осветить длинный холл. Кристиан не подумал о том, чтобы взять фонарь, и теперь они брели в полутьме, то и дело спотыкаясь о разбросанный хлам.

Первым делом они забрели в гостевой зал. Света, падающего сквозь зарешеченные окна, было достаточно, чтобы оценить печальное состояние помещения. От сырости по каменным стенам поползли черные пятна. На потемневшем, но сохранившемся паркете кучей тряпья валялись полуистлевшие гобелены и разодранные шторы. Картины на стенах запылились настолько, что невозможно было разобрать, что на них изображено. Одна из картин свисала лохмотьями с подрамника. Должно быть, ее долго кромсали ножом, но выбросить почему-то не решились. Выпотрошенный шкаф зиял пустыми пыльными полками. Неподалеку к стене приткнулась оторванная резная дверца шкафа. Стол и стулья из красного дерева были варварски разломаны. Целой оставалась только продавленная софа с загаженной обивкой. Видимо, на ней спали. Обгорелая спинка стула лежала в закопченном камине. Кто-то находился в такой нужде, что не постыдился использовать дорогую мебель в качестве дров. Или оскотинился до такой степени, что ему было совершенно все равно, чем топить, на чем спать и что есть.