— Давай ты завяжешь так делать, потому что это нагоняет на меня тоску! — Бен вертится на месте, следя за моими передвижениями по комнате.

— Бен! — я хочу просто акцентировать внимание на своих словах, но с губ почему-то срывается крик. — Если они выжили, ты не думаешь, что история захочет взять реванш и отыграться на ком-то другом?

Сначала Бен в ответ мне лишь фыркает. Потом, чем продолжительнее становится пауза, тем сильнее меняется его реакция. Под конец, когда я готова разразиться тирадой, объясняющей мою правоту, его уже не узнать.

— Вот ты мастер испортить сюрприз, блин, — тихо сообщает Бен.

Тихо и, как мне кажется, немного расстроенно.

— Я просто напоминаю, что бдительность терять нельзя. На одну хорошую минуту может приходиться двадцать плохих.

— Да знаю я.

— Ну вот…

Снова молчание. В этот раз — нестерпимее обычного. Оно буквально колет нас обоих миллионами игл, и хочется что-то сказать, чтобы его нарушить, но не знаешь, что, а потому остаётся лишь смотреть в разные стороны, размышляя каждый о своём.

Я достаю из кармана телефон. На экране горит непрочитанное сообщение, сигнал о приходе которого я не слышала:

«Он снова нажрался. Поможешь?».

Номер обозначен в контактах буквой «Ш» с огненным смайликом на конце, и если бы я не успела изучить свой телефон и не обнаружила бы, что у здешней Славы была странная привычка записывать некоторых только по первой букве имени, я бы подумала, что она просто не очень любит этого абонента.

— Бен, — зову я, приманивая его к себе движением свободной от телефона ладони. — Глянь-ка.

Бен подходит ближе, я демонстрирую ему сообщение.

— От кого это?

— Я знаю только одного моего знакомого, чьё имя может начинаться на эту букву.

Бен на секунду хмурится. Вместе с тем, как приходит прозрение, морщины на его лбу разглаживаются.

— Шиго?

— Ага.

— И о ком она, как думаешь?

— Понятия не имею.

Единственный способ узнать — ответить на сообщение согласием. Это я и делаю, быстро набирая: «Куда подойти?».

«Центральный бар на Московской».

— Я знаю, где это, — Бен чешет подбородок ногтем большого пальца. Это действо привлекает моё внимание, и я замечаю, что кое-кто давно не брился. — Я там восемнадцатилетние отмечал.

— Московская — это вроде где-то недалеко, — я пытаюсь вспомнить, была ли когда-нибудь на этой улице.

— Я пойду с тобой.

— Не, лучше просто сориентируй.

Бен удивлённо приподнимает брови.

— В каком месте моего предложения ты вопрос услышала?

Бен направляется к двери. В этот же момент, она распахивается сама, и гостиную заполняют стражи. Они не обращают на нас никакого внимания, увлечённые своими разговорами. Среди них я вылавливаю и Марью. Она радостно машет и, бросив своих друзей, выбирает направиться ко мне.

Я вскакиваю, успевая бросить: «Увидимся позже» раньше, чем Марья открывает рот, чтобы поздороваться, обхожу её и нагоняю Бена в дверях.

— Ладно, — вздыхая, сообщаю я. — Но знай: это лишь потому, что у меня нет другого выбора.

— Выбор есть всегда, коротышка, — Бен, метафорически подкидывая дровишек в костёр, а фактически выводя меня из себя, цокает языком. — И сейчас ты сделала самый верный.

— О котором уже жалею. Пошли, — я киваю в сторону лестницы. — Как ты там говорил? Шементом!

Ещё нет и шести часов, а потому на улице достаточно светло, чтобы увидеть ждущую нас знакомую фигуру уже на подходе к нужному кварталу. Я не ошиблась — это Шиго. Укутавшись в бесформенный то ли плед, то ли парку, она стоит, обхватив себя за корпус, и выглядывает людей на противоположной стороне дороги. В нашу сторону она поворачивается, только когда я зову её по имени.

Первое, что она делает, когда мы подходим ближе — критическим взглядом осматривает Бена.

— А этот чего припёрся? — спрашивает Шиго с явной неприязнью.

— Алкоголикам на помощь, — фыркает Бен.

Отталкивает Шиго в сторону и проходит внутрь бара, исчезая за массивной железной дверью. Шиго косо поглядывает на меня в ожидании объяснений.

— Я его с собой не звала, — мои попытки оправдаться встречаются колким взглядом и руками, теперь уже упёртыми в бока.

— Вот в чём я не сомневаюсь, так это в том, что он сам пришёл, — Шиго качает головой. — Ладно, у нас и без этого проблем — выше крыши. Саша совсем расклеился, — Шиго со вздохом запускает пальцы в волосы. Цветовые сигналы проезжающих мимо машин яркими вспышками отражаются в её красных глазах. — Когда я крайний раз просила его оторвать губы от горлышка, в ход шла уже вторая бутылка виски. Не знаю, как он вообще до сих пор находится в сознании.

Пожимаю плечами, не давая никакого конкретного ответа. Шиго воспринимает это как призыв к действию, а потому следует за недавно исчезнувшим Беном, потянув за дверную ручку в виде карточной пики.

Шаг — и мы погружаемся в атмосферу туманную, шумную и душную. Вспышками бледно-зелёного по кирпичным стенам здесь разбросаны лампочки, чьи тщетные попытки осветить поглощающий всё вокруг кальянный дым просто смехотворны. Шиго указывает рукой куда-то вперёд, и за барной стойкой я с трудом, но замечаю знакомую спину Бена и ещё одну, выше и худее, в жёлтой футболке.

Незнакомец поворачивает голову, чтобы что-то сказать Бену. Я не узнаю заросший густой щетиной профиль и нос с горбинкой.

— Ни слова о Климене, — предупреждающе говорит Шиго, останавливая меня вытянутой в сторону рукой, когда я хочу сделать первый шаг в нужном направлении.

Климена.… Где-то я уже слышала это имя.

Не дожидаясь моей реакции на свои слова, Шиго идёт к барной стойке. Присаживается на табурет слева от парня в толстовке, окидывает его грустным взглядом, что-то говорит бармену. Одновременно с этим парень в толстовке роняет голову на сложенные руки.

Я осторожно подхожу ближе. Сидящие за столиками, которые я огибаю, бросают на меня любопытные взгляды. Не все из них, — или, если быть честной, меньшинство, — люди. Остальных выдают черты лица, цветные волосы, кожа и глаза.

Так же меня выдаёт форма; они знают, что я страж, а потому, несмотря на то, что пришли сюда отдохнуть, теперь напряжены.

— Им тут что, мёдом намазано? — громко, чтобы я слышала, интересуется женщина с белыми глазами.

Я пропускаю её слова мимо ушей и присоединяюсь к друзьям, размещаясь на табуретке рядом с Беном.

— Напомни, сколько времени прошло? — спрашивает Бен у Шиго, высматривая её поверх кудрявой головы парня, лицо которого мне пока недоступно.

— Два с половиной месяца, — на секунду задумавшись, отвечает Шиго. — Плюс, минус.

— И как у него ещё шары не отвалились, каждодневно их заливать?

— У человека горе, — напоминаю я Бену, хотя пока не совсем понимаю, какое. — Не суди, если…

Договорить я не успеваю. Парень в толстовке поднимает курчавую голову, и я узнаю в нём Сашу. Тот, кто однажды подарил мне самую широкую и самую лучезарную улыбку из всех существующих, сейчас выглядит мрачнее и серее любой осенней тучи.

— Оп-па, — протягивает Саша, и даже по этому короткому обращению я уже могу сказать, что он запредельно пьян. — А ты чего? — В сторону Шиго он поворачивается резко, едва не соскальзывая с табуретки. — Чего она здесь?

— Брось, — отмахивается Шиго. — Не Слава — причина всех твоих бед, а вот это, — Шиго пытается выхватить бутылку из рук Саши, но он даже в пьяном состоянии оказывается проворнее её, когда дело касается того, что он с таким упоением прижимает к груди. — Не играй со мной, парень!

— Уведи её, — Саша указывает горлышком бутылки на меня. — Она слишком счастлива… Меня это бесит.

— Это как-то обидно даже, — от удивления непроизвольно перехожу на шёпот, который, как я и планировала, до Саши не доходит.

Но зато Бен прекрасно меня слышит.

— Ты ведь с Клименой не была знакома, да? — так же шёпотом спрашивает он. Я качаю головой. — А я был. И не знаю, что на счёт здешней, но та была страшной сукой. Ей не нравилось буквально всё, что делал Саша. Ладно, бренчание на гитаре для карликов — оно всех бесило, но она была мастером докопаться до таких мелочей, что я бы на месте Саши убил её уже давно.