— Попалась, — насмешливо произносит Вэйсс, каким-то образом зажав мои руки над головой, нависая сверху, словно огромная, неподвижная скала.

Мы зависаем, глядя друг на друга. И я впервые замечаю насколько у него длинные ресницы, которые сейчас так изящно отбрасывают тени на щеки. Верхняя губа кажется немного полнее нижней. А этот чувственный изгиб чем-то напоминает фигуру сердца.

Я сглатываю. Его кадык дёргается. И в этот момент раздаются чьи-то шаги, вслед за которыми мы слышим:

— Оу, я похоже не вовремя. Хоть бы табличку повесили на двери, раз запирать их не научились.

Вэйсс, словно опомнившись, резко подскакивает с места, отпустив меня. И я тут же поправляю футболку, оголившую полоску живота.

— Это не то о чем ты подумал, — тут же произносит парень, не глядя на меня.

— Упаси Боги, — спешно произношу я, на всякий случай помахав руками из стороны в сторону, отгоняя злых духов.

Оба парня одаривают меня заинтересованными взглядами. И, растерявшись, я тут же произношу:

— Чего встали? Свалите из моей комнаты!

Кидман усмехается, одарив меня странным взглядом. В то время как Вэйсс лишь передергивает плечами. После чего они наконец покидают мое убежище. Правда напоследок упырь кидает: «Мы не закончили». На что я отвечаю ему: «Закончим на том свете!»

Лишь в конце, когда голоса становятся приглушенными, я слышу голос Кидмана:

— Ого. Да ты покрасился? А тебе идёт!

И многозначительный ответ упыря:

— Заткнись, если не хочешь свалить за грань раньше времени!

Что было дальше я не знаю. Как по мне, спустя двадцать минут, они вообще покинули комнату. Куда и зачем — без понятия. Да и, честно говоря, мне было плевать. Душ все ещё входил в мои планы.

В мыслях по-прежнему царил невероятный сумбур. Так теперь ещё и мерещились дымчатые глаза и губы в форме сердечка.

Вот ведь — чертовщина!

Стихийное бедствие

Заношу руку над деревянной поверхностью, чтобы постучать. Но дверь передо мной неожиданно открывается, и на пороге появляется госпожа Ардас.

— День добрый.

— Будет он добрый, когда все шастают. Нигде от вас нет покоя, — как всегда ворчит пожилая женщина, а затем добавляет, уставившись на меня: — Чего надо?

— Я на счёт своей комнаты.

— А, что с ней? — недовольно произносит она, стремительно вздёрнув бровью, которая так и кричит: «Ты уверена, что у тебя есть какие-либо жалобы? Ещё не поздно укатить подальше и не доставать меня!»

Но, поразмышляв пару секунд, я все же выдаю:

— Вот и я хотела бы знать — что с ней и, когда я наконец смогу съехать с мужской территории?

С тех пор как эта дамочка уверяла меня в том, что строение нового блока займёт неделю — максимум три — прошло куда больше времени!

Месяц, если быть точной!

На улице уже почти не осталось деревьев с листьями. Выйти без плаща или же берета — кажется смертоубийством. Ветер просто нестерпимо холодный. Впрочем, как и всегда в это время года. Даже зимой он не столь колючий. Хотя казалось бы — все должно быть наоборот! Но погода в Ольсфорде довольно непредсказуемая.

Иногда по утрам на дорожках можно заметить иней. А в зáмке наконец почувствовать обещанное отопление. И все бы ничего, если позабыть о том, что я по-прежнему должна делить комнату с упырем!

— О. Ты об этом, — как само собой разумеющееся, выдаёт она, словно ничего и не произошло. Но…на минуточку!

Ещё немного и я прикончу одного заядлого шутника!

На прошлой неделе он подкинул мне в комнату саранчу! Я потом ещё пару дней трясла головой. А все потому, что звук, который издают эти мерзки твари, настолько въедается в сознание, что потом отчетливо кажется — будто они повсюду!

До сих пор, как вспомню — так вздрогну! И это не говоря о том, что после них были фáлевские полёвки, которые нагадили мне где это было только возможно. А одна даже не хотела расставаться с моей кроватью, вцепившись в неё маленькими, когтистыми лапками. Затем последовал дигуáн — уж не знаю, где он смог его раздобыть — большой, жирный ящер, который сожрал мои любимые сапоги и даже не подавился. Хотя я отчаянно ему этого желала. Впрочем, как и тому, кто устроил весь этот балаган!

Ну, а буквально вчера он подбросил мне в сумочку паука, которых, к слову, я терпеть не могу ещё с детства! Эти маленькие мохнатые лапки и множество глазеющих на тебя пар глазок. Не говоря уже о проворных клыках, впрыскивающих свой яд в жертву.

Как итог: я поставила на уши всю столовую, когда он вылез из моей сумки и каким-то образом оказался в тарелке с супом.

Теперь я не просто ходячая сенсация академии — ведь мало мне было изначально слухов! — но ещё и ходячее посмешище!

Некромант боится пауков! Позорище!

Теперь это главная новость у адептов для обсуждения.

А все почему?! Потому что моя краска произвела фурор! И целых пять дней он ходил с розовой головой, получив кличку: «Зибóн», на которого стал безумно похож. И совершенно неважно, что зибоны — маленькие, розовые пушистики, исключительно женского пола.

Месть упыря поистине была страшна. И теперь я намерена отыграться, несмотря на то, что пока не знаю как!

— Комната почти готова. Остались маленькие, незначительные детали. Например, сотворить пол под ногами. Ты же не хочешь свалиться в бездну, как только войдёшь внутрь, правда?

Она это сейчас серьезно?..

ПОЛ?

Тогда, что, вы, простите, делали все это время?!

Поняв, что эта дамочка не шутит, я тяжело вздыхаю, спросив лишь:

— Сколько?

— Поскольку мастер приболел, то думаю ещё около двух недель.

— Две недели?! — Мои глаза вот-вот отправятся на орбиту.

— Боги, зачем так орать?! Я по-вашему, что — глухая?

Ну кто знает?..

Судя по всему — да!

— Все вопросы к ректору. Я кстати ему уже сообщила о том, что так дела не делаются. Не моя вина, что вы поступили в разгар обучения, мисс Роуз. Все места изначальны были расписаны. В конце то концов, это же не год. Да и вы, как я посмотрю, неплохо там обжились.

Отлично!

То есть и ректор в курсе вопиющего у него в академии происшествия. Или, что? Если это не касаемо учебы, а комнаты раздельны, то вполне спокойно можно проигнорировать данный факт?

Судя по всему — да! Именно так он и поступил!

Рассержено фыркаю и, сказав: «Я поняла вас, госпожа Ардас. Надеюсь, что работы будут окончены в ближайшие сроки», спешно разворачиваюсь и ухожу из общежития.

Лекции на сегодня подошли к концу. Зато с этого самого дня у нас начинаются дополнительные занятия, где в роли профессора будет выступать наш ректор.

Клуб избранных прямо-таки ждёт меня! Надеюсь только, что мою избранную персону не исключат из него в первый же день за практику, на которой я облажалась, а также слушок о том, что я боюсь пауков.

Через пятнадцать минут мы с Сайви встречаемся возле аудитории, которая была отмечена в послании дорого ректора.

Как всегда — магическая птичка, коротко оповещающая о том — где и во сколько состоится собрание клуба «мучеников» — так как иного занятие с ректором не предполагают, или же, как выражается Сайви: «отъявленных заучек», ведь нет сомнений — этот мужчина не даст нам спуску. Скорее, наоборот, поможет и подтолкнёт. Вот только куда — ещё вопрос. Опасный такой вопрос.

Но разве можно отказаться от такого удовольствия — быть в числе любимчиков или на худой конец тех, в ком есть зачатки таланта к данной специализации?..

Однозначно нет.

Я, как и всегда, несмотря на недавний провал, в предвкушении чего-то интересного.

Мы заходим в аудиторию и первое, что я вижу — Вэйсса, закинувшего ноги на столик, опустившийся на один ряд ниже.

Да вы шутите!..

Он и его пепельный дружок — Кидман Оен — тоже здесь!

Интересно какими талантами обладают эти двое? Хотя погодите-ка… Не удивлюсь, если у них вообще талант один на двоих!

Стоит взгляду перестать посылать адские кары в его сторону, и он натыкается на Фидж, сидящую чуть ли не в первом ряду, прилежно сложившую руки на столе.