— Вы спите с кем-нибудь еще на свадьбе, Маршал Блейк?

— Нет.

Данли кивнул и сделал еще одну пометку.

— А сколько здесь в городе еще мужчин, с которыми вы спите и которые не участвуют в свадьбе, Маршал?

Я размышляла, стоит ли вообще отвечать, и важно ли, что полиция знает обо мне и Никки.

— А если бы я спала с кем-то еще в городе, какое бы это имело значение?

Данли еще раз просмотрел свои записи и произвел при этом столько шума, что я не была уверена, действительно ли ему нужно было проверять свои записи, или он делал это, чтобы дать себе время подумать, а может, это должно было подействовать нам на нервы. Если бы это было последнее, то могло бы спасти его игру.

— Итак, вы все трое — любовники и помолвлены друг с другом, это так, Миз Блейк?

— Маршал Блейк, и да.

— Похоже, вас не волнует, что я называю Маршала Коня-в-Яблоках мистером.

— Его сейчас здесь нет, чтобы чувствовать себя оскорбленным. А я здесь.

— Вы стоите здесь в халате в гостиничном номере с голым мужчиной в вашей постели и вторым мужчиной в таком же халате, и я оскорбляю вас, называя Миз Блейк, а не Маршал Блейк, действительно?

— Вы хотите сказать, что женщина, имеющая нескольких любовников, настолько шлюха, что ее нельзя оскорбить, офицер Данли?

Он посмотрел на меня и задумался, потом снова посмотрел на все еще открытую дверь. Еще один офицер выпроводил гражданских, но все же Данли не хотел, чтобы его обвинили в какой-нибудь сексуальной бестактности, если только он не сможет доказать, что все это было частью его хитроумной методики ведения допроса.

— Я бы никогда не употребил это слово, Маршал Блейк.

— Приятно слышать, но именно так вы думаете о женщине, которая спит с несколькими мужчинами, не так ли, офицер Данли?

— Совсем нет, Маршал Блейк.

— Действительно. Я готова поклясться, что вы только что довольно сильно намекнули на это, офицер Данли.

— Определенно, я этого не делал.

— Тогда на что вы намекаете, офицер Данли, и почему вас так сильно интересует наша личная жизнь?

— Просто пытаюсь понять, что могло произойти между вами и Беттиной Гонзалес.

— Между нами ничего не произошло, офицер Данли.

— Это не то, что говорят ее друзья.

— Я ничего не могу поделать с тем, что говорят другие люди, офицер Данли.

— Разве вам не хочется узнать, что, по словам ее друзей, произошло между вами двумя?

— Вы уже рассказали мне, что они сказали.

— Нет, Маршал, я этого не говорил.

— Да, вы сказали, — сказал Мика от кровати.

Данли на секунду нахмурился, а затем пришел в себя с улыбкой, которая, как мне кажется, должна была быть обезоруживающей, но не была таковой совсем. Он допрашивал нас так, словно мы были подозреваемыми или, по крайней мере, людьми, вызывающими интерес. Что-то плохое случилось с Беттиной. Она не была у меня в числе любимчиков, но и не заслуживала того, что заставило бы полицию допрашивать людей подобным образом.

— Что случилось с Беттиной — м-с Гонзалес? — Спросила я.

— Вы мне скажите.

— Я бы так и сделала, если бы могла, но я оставила ее у бассейна вместе с другими участницами гарема Бернардо.

— Значит, вас не беспокоит, что Конь-в-Яблоках трахался с Мисс Гонзалес?

Он специально использовал это слово, надеясь шокировать меня.

— Я думаю, что это, вероятно, плохое решение с его стороны, но в остальном — нет.

— А почему это плохое решение с его стороны?

— Беттина показалась мне несколько возбужденной и определенно собственницей за весьма небольшой промежуток времени.

— Что вы имеете ввиду под «несколько возбужденной»?

— Она очень легко принимала за оскорбление, даже то, что таковым не являлось.

— Ее друзья говорят, что вы ссорились с ней.

— Они ошибаются.

— Говорят, что между вами возникла напряженность после того, как вы попытались поцеловать ее, а она отказалась от ваших авансов.

Я рассмеялась прежде, чем успела остановить себя.

— Отказалась от ваших авансов. Давно я такого не слышала, но поверьте мне, я не пыталась поцеловать Беттину.

— Некоторые свидетели утверждают обратное.

— Возможно, я намекала, что поцелую ее, просто чтобы она оставила Уайетта в покое.

— Почему это должно было заставить ее оставить его в покое?

— Она оказалась гомофобкой, и мысль о том, что мы с Уайеттом занимаемся сексом втроем, вынудила ее покинуть поле.

— Покинуть поле. Теперь, кто использует старомодные термины?

— Извините, вы правы. Я просто хочу сказать, что сыграть на ее гомофобии против нее, было способом избежать скандала, хотя это была полностью вина Уайетта, что он так усердно флиртовал, хоть и не собирался доводить все до конца.

— Прости, Анита, Честное слово, просто было так весело флиртовать со всеми ними. Мы увлеклись, — сказал Натаниэль.

— Как увлеклись вы с Беттиной, Мистер Грейсон?

— Я имею в виду Уайетта и себя. Мы оба флиртовали с подружками невесты с другой свадьбы, и возможно, нас занесло.

— Как далеко вас занесло? Какие планы были у Вас или Мистера Эрвина с Беттиной Гонзалес?

— Никаких.

— Мне сложно в это поверить, Мистер Грейсон. Вы испытывали ревность, когда она переспала с мистером Конь-в-Яблоках?

— Я не знал, что она спала с ним, пока вы не сказали нам об этом несколько минут назад, но нет, это не заставляет меня ревновать. Я вообще-то не собирался спать ни с одной из женщин у бассейна.

— Так зачем же с ними флиртовать?

— Это было весело.

— Было ли весело, когда вы договорились встретиться с Мисс Гонзалес позже?

— Нет. Я имею в виду, что ни о чем с ней не договаривался.

— Вы рассердились, когда она предпочла вам Коня-в-Яблоках?

— Если вы хотите посмотреть на это так, то я предпочел Аниту Беттине, так что это Беттина должна была разозлиться, а не кто-то из нас.

— Как бы далеко вы зашли, чтобы убедиться, что мистер Грейсон предпочел вас Беттине?

— Мне не нужно далеко заходить. Он мой жених, он уже выбрал меня.

Данли снова заглянул в свои записи, но на этот раз я была почти уверена, что он дает себе время подумать.

— Но вы понятия не имеете, где мистер Эрвин находился прошлой ночью.

— Я уверена, что его сестра может поручиться за него, так как они живут в одном номере. — Сказала я.

Мика спросил: — Что случилось с Беттиной Гонзалес?

— Я не говорил, что с ней что-то случилось.

— Хватит играть в эти игры, Данли, — сказала я. — Очевидно, с ней что-то случилось, иначе вы не задавали бы сейчас двадцать миллионов наводящих вопросов о событиях прошедшего дня.

Он улыбнулся прежде, чем смог остановить себя, и сказал:

— Не думаю, что уже дошел до миллиона вопросов.

— Такое чувство, что дошли, — сказал Натаниэль.

— О, это ерунда, Мистер Грейсон. Вам стоит посмотреть настоящий допрос. И к моменту, когда все будет рассказано и сделано, это уже может превратиться в миллион вопросов.

— Это не допрос, Данли, и мы оба это знаем.

— Вы хотите, чтобы это был допрос, Блейк?

— Нет. У вас имеется достаточно улик, чтобы привлечь кого-нибудь из нас к этому делу?

Данли наградил меня суровым взглядом полицейского, но это был не очень суровый взгляд, так что я даже не вздрогнула.

— Еще нет.

— Вы ловите рыбу, разговаривая со всеми, кто ее видел.

— Что с ней случилось? — Повторил Мика уже более нетерпеливым голосом.

— Когда вы в последний раз видели Беттину Гонсалес?

— Мы уже говорили вам, у бассейна, прежде чем подняться наверх, — сказал Натаниэль.

— Я уже сказала вам, у бассейна с Бернардо и его стайкой красавиц. — Сказала я.

— Коню-в-Яблоках повезло, что ее друзья пришли и забрали ее прямо у дверей его гостиничного номера. Если бы у нас не было свидетелей, которые сказали бы, что она покинула его комнату счастливой и здоровой, мы бы сейчас сидели у него в номере и задавали вопросы.

— Почему? — спросила я.