— Да, это именно то, что я имею в виду.

— Донна, если ты не заметила, я не из тех, кто мечтает о белом штакетнике.

— Каждая женщина хочет этого.

— Может быть, я поступила в колледж — тогда я даже некоторое время была помолвлена — но у меня никогда не будет той жизни, которую ты считаешь нормальной.

— Ты бы хотела, если бы это было возможно?

— Что было бы для меня нормальным? Здесь со мной Мика и Натаниэль. Если нормальная жизнь означает отказаться от любого из них, то я в ауте.

Затем она улыбнулась и потерла под глазами, как будто вспомнила о том, что накрашена, но было уже слишком поздно. Черные дорожки от слез начали высыхать на ее коже; чтобы избавиться от всего этого ей понадобится средство для снятия макияжа.

— К тому же с тобой снова Никки.

— Он мой личный телохранитель — сказала я.

— Анита, он для тебя больше.

— Да, он больше.

— Когда ты выйдешь за Жана-Клода, неужели он не заставит тебя отказаться от них?

— Он женился бы на Мике и Натаниэле вместе со мной, если бы это было законно.

— И Никки?

— С Никки тоже все в порядке.

— Я никогда не пойму, как ты управляешь таким количеством отношений.

— Не все из них являются основными отношениями.

— Как кто-то может быть доволен, не будучи чьими-то основными отношениями? — спросила она.

— Некоторые люди не хотят быть единственными для кого-то.

— Я хотела быть единственной и неповторимой для Теда, но даже его первый брак не был важен, и у него все еще есть ты.

— Мы прошли через это, Донна. Он и я не романтики.

— Я верю в это, но ты по-прежнему важная часть жизни Теда. Меня одной никогда не будет достаточно для него. Он никогда не будет только моим.

— Но у нас нет романа.

— Не в физическом плане, но в эмоциональном ты действительно его рабочая жена. Ты удовлетворяешь его эмоциональные потребности так, как я никогда не смогу. Я бы лучше предпочла роман между вами, потому что могла бы заставить его отказаться от этого, но то, что между вами, от этого он не откажется.

— Не знаю даже что сказать на это, Донна, за исключением того, что он любит тебя, безумно, глубоко, любит тебя. И за все время, что я его знаю, никогда еще не видела его таким.

— Кэрол сказала то же самое.

— И она видела его с первой женой, так что он не любил ее так, как любит тебя.

— Тогда почему он женился на ней?

— Потому что ему было восемнадцать, и, скорее всего, он впервые оказался чертовски одиноким и вдали от дома. Отличный рецепт стать уязвимым.

— Полагаю, ты права — сказала она.

Краем глаза я уловила движение и поняла, что это Никки и Родина открывают дверь Эдуарду. Он вошел к нам, все еще в плавках, добавил только сандалии и солнцезащитные очки. Кто-то ему рассказал, и он спешил найти Донну, я думала об этом, пока не увидела ее лицо, обращенное на приближающегося Эдуарда. Она выглядела так, словно кто-то ударил ее промеж глаз молотком, и на лице было написано: «о боже, он такой сексуальный». Британцы сказали бы, что она ошарашена. Эдуард пришел только в купальных плавках и эффект был такой же, как и у женщины в блузке с открытым декольте, которая хотела своим видом направить ссору в другое русло.

Должна признать, что проходя через дверь в солнечном свете, танцующем на всей этой мускулистой худобе, Эдуард выглядел весьма приятно. Я знала, что Эдуард красив, но не могла оценить его сексуальность. Он был моим лучшим другом; ты просто не рассуждаешь о сексе с твоей настоящей лучшей подружкой. Нет, просто нет.

— О, Тед, я так сожалею, что повела себя так глупо из-за твоего первого брака.

Он прижал ее к своему по большей части обнаженному телу, сказав:

— Мне было восемнадцать, это продолжалось менее шести месяцев, и она поимела от меня все, что могла. Мне очень жаль, что ты узнала об этом так и от Кэрол.

— Когда Кэрол назвала твою бывшую жену dependapotamus, я подумала, что она плохо относится к своему весу, но Анита объяснила, что это значит — сказала Донна.

Он оторвал взгляд от Донны и посмотрел на меня, облегчение и благодарность были на его лице. Ей он сказал: — Это именно то, чем она была, но не называй ее моей бывшей женой; она не была достаточно важна, чтобы быть такой.

— Мы с Анитой не могли представить тебя такими молодыми и наивными, но, думаю, мы все были молодыми и глупыми.

— О, я был таким, сладкий букетик. Я был той еще лопатой. — Его акцент усилился. Я знала, что сладкий букетик было его особым прозвищем для нее. Я называла Натаниэля киской, так что мне ли жаловаться.

Она крепко обняла его, а затем подняла голову, чтобы он мог поцеловать ее. Поцелуй стал немного оживленнее, и внезапно мне захотелось организовать грациозный уход либо для себя, либо для них, но я должна была догадаться, что Эдуард опередит меня.

— Пойдем в нашу комнату, сладкий букетик.

— Мне нужно вернуться в спа. Я оставила Бекку, ей красили ногти, чтобы она соответствовала платью девочки с цветами.

— С Беккой все будет отлично, она с другими подружками.

— Но я убежала из-за Кэрол; она должно быть в бешенстве.

— Она позвонила Фрэнки, а он сказал мне, так я узнал, что надо найти тебя. Кэрол объяснит всем, что нам нужно немного побыть вдвоем.

— Я позволю вам двоим поцеловаться и помириться, а сама вернусь к своим парням.

Донна схватила меня за руку в таком спонтанном жесте, как если бы мы были на самом деле так близки, как она думала. Временами мне казалось, что она хотела держать меня поблизости, чтобы следить за мной с Эдуардом, но в моменты, как этот, я подумала, что я просто понравилась ей как друг. Это было слишком запутанным и богатым на терапию для меня.

— Ты самая лучшая женщина на свете — сказала она.

— Поддерживаю — сказал Эдуард Тедовским голосом. Улыбка на его лице тоже принадлежала Теду. Если бы за исполнение роли своей тайной личности давали Оскара, я бы голосовала за Эдуарда.

Они ушли в свой номер, и мне уже не терпелось попасть в свой. Мне было интересно, Уайетт и Брэм все еще с Натаниэлем и Микой или уже разошлись по своим комнатам. Я имею в виду, нам нужно было поговорить о вампирских Невестах и о том, почему я чуть не укусила Уайетта за шею, но я искренне надеялась провести какое-то время наедине с Микой и Натаниэлем. Черт, это же было наше романтическое путешествие, а я еще даже не видела наш номер изнутри. Но, эй, мне удалось успокоить Донну, и свадьба все еще продолжается. Если бы я еще не пыталась никого укусить, то этот день можно было бы поставить в графу с победами. Я направилась к двери, где Никки и Родина ждали меня, чтобы безопасно отвести обратно в номер. Я была уверена, что возвращение не будет таким уж опасным, но я не была телохранителем; Я была охраняемым телом. Охраняемое тело должно учиться, когда нужно заткнуться и позволить людям выполнять свою работу; Я все еще училась.

Никки начал открывать мне дверь, когда я столкнулась с идущими по коридору подружками невесты. Денни, сокращение от Дениз, пять футов девять дюймов, золотисто-загорелая, натуральная белокурая подружка невесты, была почти в слезах. Дикси кричала на нее. Они были почти одного роста, а благодаря хорошо сделанной прическе их волосы казались почти одинакового оттенка блондина. Можно было увидеть тень того, что они занимались спортом в старшей школе, хотя Денни до сих пор занималась серьезно бегом и даже участвовала в некоторых триатлонах, это значило, что она была худой и мускулистой и имела то невероятное тело спортсмена, которое могут дать только занятия легкой атлетикой и хорошая генетика. Дикси осталась худой, но не занималась спортом. Из-за этого она выглядела на десять лет старше, чем Денни.

Никки посмотрел на меня, и я покачала головой, говоря «все будет хорошо».

Родина заглянула за дверь и сказала:

— Если мы будем тебе нужны, то просто кричи.

— Идет — сказала я и последовала за подружками невесты обратно на солнечный свет Флориды. У меня возникла мысль, что неплохо было бы намазаться солнцезащитным кремом.