— Бернардо, это Мика — сказала я, улыбаясь, потому что снова казалось, что они уже должны быть знакомы.

Бернардо пожал руку, сказав: — Я вижу тебя в своей новостной ленте так часто, что кажется, что мы уже встречались. — Он улыбнулся, говоря это.

Мика улыбнулся в ответ. — И я слышал очень много историй о тебе, такое чувство, что мы должны знать друг друга.

Бернардо посмотрел на Родину и Ру, которые все еще наблюдали за толпой. — Но эти двое новенькие.

— Бернардо, это Розмари и Рут Эрвин. — Это были имена в паспортах, которые они использовали в аэропорту. Все Арлекины имели юридические личности, хотя спустя сотни лет юридическая и реальная уже не были одним и тем же. Не похоже, что у них были подлинные свидетельства о рождении. Никто не делал свидетельства о рождении до падения Рима.

Родина улыбнулась и закатила глаза, протягивая ему руку.

— Я знаю, это и правда ужасные имена, но мама серьезно занималась садоводством. — Ее акцент был идеальным средне-западно-американским. Ее выбор слов наталкивал на мысль, что ей было лет двадцать с небольшим, и было в ней что-то подростковое. Она собиралась играть возраст соответствующий ее внешности. Я не знаю почему, но это беспокоило меня.

— Эй, по крайней мере, она не дала тебе имя мальчика, как мне девчачье. — Сказал Рут. Тихого и застенчивого мальчика уже не было, он стал более раскованным парнем. Интересно, будут ли они появляться и уходить так, как это делал Эдуард с Тедом?

Бернардо посмотрел на меня. — Подрабатываешь няней или привела друзей для Питера?

Я не знала, что сказать, потому что я отсасывала в придумывании подобных отговорок. До этого момента они ничего не делали, кроме использования других имен, поэтому это застало меня врасплох.

— Мы снова сделали тебя несчастной — сказал Ру.

— Какими ты хочешь, чтобы мы были? — спросила Родина.

— Старше — сказала я.

Натаниэль сказал: — Вы должны быть достаточно взрослыми, чтобы попасть в бар или клуб.

— Хорошо — сказала она и вложила все подростковое беспокойство в это одно слово. Она повернулась и улыбнулась Бернардо, и внезапно стала старше. Это было тонко, но так, как будто в нее вселился другой человек. Такая перемена немного тревожила.

— Морган Эрвин, доктор Эрвин, но я говорю доктор вторым, чтобы люди не думали, что я врач.

Бернардо пожал ей руку, выглядя немного смущенным, но он достаточно долго дружил с Эдуардом, чтобы смириться с этим. — В чем вы доктор, если не в медицине?

— История.

— Вы преподаете?

— Нет, одно время я была куратором древностей.

— В музее? — спросил он.

— Что-то вроде того. — Она сладко улыбнулась, говоря это, но в ее выражении сохранялась определенная усталость, с которой она выглядела старше двадцати.

Бернардо повернулся к Ру, протянул руку и сказал: — Не могу дождаться узнать кто вы.

Ру широко улыбнулся, таким я его еще не видела. — Д-р Уайетт Эрвин, но я тоже не врач.

— История? — спросил Бернардо.

— Нет, литература.

— Это означает, что после учебы в колледже, он еще долго спрашивал у людей, хотят ли они картошки фри — сказала Родина.

Бернардо переводил взгляд с одного на другого, а затем посмотрел на нас.

— Не могу дождаться, когда услышу, что же нового в твоей жизни, Анита.

— И я не могу дождаться, когда же расскажу тебе.

— Багаж начинает прибывать — сказал Никки.

— Отлично — сказала я. Багаж я понимала, а последние несколько минут с нашими новыми телохранителями, не очень.

Мы погрузи наши чемоданы на тележку, прежде чем пошли за остальными сумками в комнату с табличкой, которая гласила «Требование багажа». Мы показали наши удостоверения личности и потребовали запертые сумки у человека в комнате. У Мики был только один пистолет в сейфе с дополнительными боеприпасами, но у остальных из нас была, по крайней мере, одна большая сумка со снаряжением, которая в длину была почти как я. Потребовалось меньше времени, чтобы получить наше оружие, чем чтобы получить наш обычный багаж.

Я позволила Никки взять одну из моих сумок со снаряжением, чтобы я могла перекинуть другую через плечо и держать руку свободной для своего пистолета. Пока у нас не было возможности перевооружиться на стоянке или в машине, мы с Бернардо были единственными, кто был вооружен. Когда мы вышли на солнечный свет за двери аэропорта, меня больше всего беспокоило, что мы все не вооружены, как взвод. По крайней мере, на этот раз я не забыла надеть солнцезащитные очки.

Это была просто короткая прогулка к парковке. Очевидно, Бернардо арендовал внедорожник как раз перед тем, как мы приземлились, чтобы привезти нас.

— Кто тебя привез? — Спросил Мика.

— В отеле есть водитель и машина, которым можно воспользоваться, если никто другой не зарезервировал их. У них было окно, чтобы подвести меня в аэропорт, но для обратной поездки они были забронированы, — сказал он, проходя через большую открытую зону парковки. Он пошел, прямо к белому внедорожнику, не проверяя номера на парковочных местах. Он выяснил все до того, как мы приземлились.

— Вы хотите просто загрузить багаж, и я отвезу вас к лодке? — спросил он, открывая багажник внедорожника.

— Лодке? — спросила я.

— Разве никто не говорил тебе, что Кирке Кей — это остров у побережья?

— Дерьмо, говорили. Я просто не сложила два плюс два.

Он сверкнул белой улыбкой на его темном лице.

— Не похоже на тебя, чтобы ты упускала что-то столь очевидное, Анита.

— Это был тяжелый год. — Я пыталась сказать это шутя, но не вышло.

— Я сожалею о Домино.

Я поняла, что он встречал Домино, по крайней мере, один раз.

— Спасибо — сказала я. Я не знала, что еще сказать, поэтому сделала вид, что очень заинтересовалась загрузкой чемодана с одеждой в багажник внедорожника. Он понял намек и не стал ничего больше говорить. Правила для парней означали, что если я не говорю сама, он не будет напирать. Иногда кодекс парней был именно тем, что я хотела.

Никки положил свою сумку с оружием рядом с моим чемоданом и начал ее открывать. Брэм двинулся так, чтобы закрыть его от случайных зрителей. Родина и Ру поняли намек и помогли скрыть, что Никки достал пистолет и ремень с кобурой. Все трое продолжали осматривать пустую парковку, пока Никки вооружался. Мика двинулся за стену из людей и позволил им спрятать его, чтобы открыть свой собственный кейс и достать пистолет. У него была внутренняя брючная кобура, потому что его рубашка была не такой свободной, как у Бернардо, или с узором, как у Никки. Юридически мы могли бы вооружиться на виду у всего аэропорта, но только потому, что это законно, не означает, что люди не нервничают при виде оружия, и было просто вежливо относиться к этому осторожно.

Все, кроме Натаниэля, надели хотя бы один пистолет. Все, кроме Мики и Брэма, добавили ножи. Да, это имело значение для меня. У пистолетов могли закончиться патроны, но острый клинок был всегда готов.

Когда все вооружились, мы заперли кейсы и сложили их в багажник, и могли, наконец, сесть в машину и уехать, кроме того, что я уже была готова поговорить с новыми членами нашей веселой компашки.

— Что за притворство кем-то или чем-то другим?

Родина и Ру посмотрели сначала друг на друга, а затем на меня.

— Мы провели большую часть последней тысячи лет в качестве шпионов. Просто на автомате играли свою роль, — сказала Родина.

— В этой поездке это не прокатит. Вы телохранители, точка. Не переусердствуйте.

— Как мы можем объяснить, что мы похожи на подростков, но ты достаточно доверяешь нам, чтобы охранять свою спину?

— Мы могли бы сказать правду — предложил Никки.

— Нет — сказала Родина.

— Нет — сказал Ру.

— Почему бы нет? — спросила я.

— Если ты хочешь сказать людям, что мы старше, чем мы выглядим, это нормально, но мы всю жизнь жили в уловках, Анита. Мы не готовы быть полностью открытыми с незнакомцами. — Она была настолько серьезна, насколько я ее еще не видела, с тех пор как она приехала в Америку.