Стратег настиг беглянку у берега, повалил на землю, распластал своим телом. Она боролась со сдавленными, короткими вскриками, стремясь засадить ему в пах. Втиснул колено между ног, крепко сжал запястья. В сумерках лицо женщины утратило краски и очертания, лишь зубы, которые она оскалила в попытке укусить, отливали белизной, и посверкивали страстной ненавистью глаза. Морай грубо смял ее рот, и был тут же укушен за губу. Задрал голову и расхохотался. С яростью впился в шею, прикусив в ответ; несильно, но женщина вдруг притихла. Лизнул место укуса, отстранился и вновь посмотрел в лицо.

— Чего медлишь? — зашипела амазонка. — Ты же трахнуть меня хотел?

— А ты ждешь не дождешься? Поэтому на лодке даже не сопротивлялась?

— Ты! Майкл, у тебя вообще тормозов нет, урод ты клыкастый!

— Я не Майкл.

— Это же игра, мутант хренов.

— Это не игра. Это проверка. Каждый видит в итоге, чего он стоит. Чего он хочет.

— И чего ты хочешь?

Морай вжался бедрами, и женщина узнала ответ.

— От тебя несет, как от падали.

— Ты воняешь не лучше. Но мне насрать.

С этими словами он вновь впился в губы женщины, и на этот раз она ответила. Жалящий поцелуй с привкусом крови, поцелуй-мучение, поцелуй-месть. Морай не стал удерживать, дал ей свободу. Чертова баба дернула его за волосы, скользнула вбок, а потом перекинула ногу через мощные бедра мужчины и в конце-концов оседлала. Стянула штаны с недюжинной силой, обхватила крепкой рукой член. Этого Морай стерпеть уже не мог: приподнявшись, рванул одежду женщины и в два счета освободил от нижней части. С глубоким вздохом амазонка опустилась на твердый, давно налитый кровью ствол, и задвигалась в бешеном ритме. А когда с криком кончила и упала ему на грудь, воин подумал, что вовсе не он вышел сегодня победителем.

— Моя очередь, — прохрипел он и перекатился на размякшее, податливое тело. Развернул женщину задом и поставил на четвереньки. Амазонка встрепенулась, но тут же протяжно выдохнула, стоило ему вставить в жаркое влажное лоно. Морай шлепнул по оттопыренным ягодицам, и женщина грязно прошлась на его счет. Крепко сжав бедро, другой рукой надавил на спину и нарастил темп. Глухие стоны дерзкой бабы будоражили кровь, разгоряченную схваткой. Первобытное безумие требовало вогнать как можно глубже, взять все, и даже больше. Морай надавил пальцем на анус женщины, и она зашипела:

— Не смей! Иначе сама тебя в. бу!

Грубое слово вскипятило мозги варвара, довело возбуждение до самого предела. Крупное тело содрогнулось в мощном оргазме, а спустя минуту он опустился рядом с той, что разнесла в клочья остатки разума.

— Фора закончилась, — глухо сказал стратег. — Животные выходят на охоту. Нам пора на лодку.

— У меня нет штанов, гений. Я почти в чем мать родила.

— Не имеет значения.

— Я не буду ходить перед нашими, сверкая голым задом.

— Сама же сказала, что это игра. Это не твое тело.

— А трахал ты тоже не мое тело?

Стратег мгновенно изменил положение и вновь оказался на женщине.

— Любопытно, что станет с этим грязным языком за пределами симуляции.

— Тебя это больше не касается.

— Сама знаешь, что это не так. Но если хочешь, сыграем роли до конца. А теперь живо поплыла на лодку. Черным кайманам твой голый зад интересен только в виде закуски.

*****

Джунгли начали оживать, а потому упрашивать меня не пришлось. Мы быстро вошли в воду и поплыли, стратег пропустил меня вперёд, а в какой-то момент даже протолкнул, придав телу ускорения, и тут же громко вскрикнул.

— Майк? — Я с ужасом обернулась.

— Пираньи! — корпус мужчины конвульсивно дернулся, но стратег продолжал грести с удвоенной силой, а я полетела к лодке стрелой. На борту столпился отряд Майла, нас быстро вытянули наверх. Кто-то посветил фонарем, и мы увидели, что нога и правая часть тела у него сильно кровоточат.

— Как минимум восемь укусов, — резюмировал один из мужчин. — Мать честная, да они отгрызли куски плоти. Надо подать сигнал на выход.

— Нет! — Резко ответил стратег. — Ждём сирены, как и собирались.

— Майк, б…ь! Ты истечешь кровью! Дело того не стоит.

— Так шевелитесь, мать вашу. И забудьте про "Майка". Тащите дезинфекцию и бинты. Делайте, что полагается.

— А с бабой как? — На меня наконец обратили внимание. Огромного труда стоило не сжаться стыдливо, прикрывая венерин бугорок. Я просто демонстративно повернулась спиной.

— Штаны принесите! — Прорычал мужчина и со стоном откинулся на палубу. Все засуетились; кто-то подал мне устрашающего размера кожаные штаны, которые удалось кое-как стянуть ремнем. Пара членов отряда затеяла возле меня тихий разговор:

— Херня какая-то. Ему нужно на выход. Вроде пока держится, но кто его знает. Вдруг сердце остановится.

— В ангаре реаниматолог.

— Ну и какого черта доводить до реанимации?

— Ты его знаешь. И знаешь наши договоренности. Каждый в симуляции принимает решения за себя. Если потеряет сознание, очнется уже в ангаре.

— Главное, чтобы до этого не умер. Сколько до сирены?

— Хрен знает. Время здесь течет так, что наверняка не скажешь.

Я тихо приблизилась к стратегу. Один бугай придерживал мощное тело аватара, второй вкалывал какой-то препарат.

— Могу помочь с перевязкой?

— Не надо. — Один из мужиков грозно зыркнул, но продолжил вполне вежливо. Симуляция начала "отпускать" сотрудников компании. — Я знаю, что делать, проходил тренировку. Иди отдохни, неизвестно сколько ещё тут торчать.

— Я могу выйти, — произнесла тихо. — Принудительное отключение. Предупрежу всех, чтоб подготовились.

— "Он" в сознании и все слышит. — С закрытыми глазами сказал стратег. — Парни, дайте поговорить. Мужики послушно отошли. Похоже, в симуляции авторитет Майкла был непререкаем.

— Майк, зачем ты так, — произнесла как можно мягче.

— Все-таки Майк?

— Да будь ты хоть драконом! В любом облике для меня ты Майк.

— Классная идея. Я запомню.

— Хватит уже! Послушай, — понизила голос. — Ты всем все доказал.

— Я никому ничего не доказывал! Только себе. И испытание ещё не закончено.

— Но что ты хочешь продемонстрировать? Что бессмертный? Давай уже, просчитай свои вероятности.

— Я не всегда просчитываю. Скажи, я был слишком скучным для тебя?

— Что за адская хрень?! — Снова взвилась. — Только не говори, что на меня производишь впечатление! Ты меня на такие эмоциональные качели подсадил, уж извини, что в какой-то момент захотелось спрыгнуть!

— Лучше так, чем до конца жизни спокойно сидеть на скамеечке.

— Я люблю спокойно сидеть на скамеечке! Очень много хороших мыслей приходит в голову.

— Например, пойти и тихо прирезать соседей. Нельзя с таким темпераментом, как у тебя, все время быть правильной. Крыша поедет.

— Ну и кто тут легкомысленный? Кто безответственный? Я выхожу, и хоть убей меня после этого.

— Мари, — Майкл поймал за руку, не позволяя подняться. — Послушай. Я продержусь до конца. Я очень долго боролся со страхом, и больше никогда в жизни не хочу ему подчиняться.

— Останусь, только если расскажешь, — я смотрела в пугающие глаза с вертикальными зрачками, но видела за ними Майкла. — Хочу понять тебя. Позволь быть твоим психоаналитиком. Или подругой. Матерью, дочерью. Но лучше любимой.

Погладила аватар стратега по грубой щеке, измазанной синей краской, глиной и кровью, наклонилась и едва коснулась жёстких губ.

— Ладно…помнишь разгар мирового военного кризиса? Я был в том знаменитом лагере с родителями. Который теперь мемориал под открытым небом. Там мало кто выжил. Я — да. Они — нет. Помню бессилие, гнев, желание отомстить и умереть. То желание никуда не делось. Такие вещи не исчезают без следа, хоть сиди у психоаналитика по пять часов в день.

— Ты был в том лагере?! Но я была там тоже, Майк! В молодежном отряде волонтеров. У нас была отдельная территория для работы, это и спасло.