– Это значит «нет»? – спросил, наконец, он.

– Это значит «нет»! – подтвердил я, немного успокоившись. Как же вывел он меня!

– Вот и славно, – Хем явно повеселел. – У меня, конечно, нет твоей уверенности в собственной исключительности, но теперь я хотя бы могу спокойно пойти и выпить пару пинт45. Спасибо, что развеял мои переживания.

– Не за что! – только и пробурчал я.

– …А потом спать, – он с чего-то решил, что я должен знать обо всех его ближайших планах. Одно хорошо, Хем действительно расслабился. Да что уж говорить, мы все в последние дни были напряжены, – глядишь, мне, как и Хайеру, приснится гримерка, полная алчущих меня фанаток, – он даже пытался шутить.

– Куда тебе до нашего одиночки. В его фантазиях к нему наверняка уже толпится очередь. От Нью-Йорка до Сан-Франциско. Девушки мечтают родить от него детей, а парни – коснуться его гитары, как древнего священного артефакта, который наверняка приносит удачу. И мужскую силу.

– Ха, с этим точно стоит обратиться к Хайеру, как напьется вечно талдычит, что у него стоит, как гитарный гриф… – хмыкнул Хем. – Доброй ночи, Кейси.

– Ага, доброй, – я скинул звонок, мимоходом взглянув на часы – половина второго. Это сколько же мы проболтали?

Дубовый хмель от виски почти выветрился, и голова прояснилась. Я заметил только сейчас. А что, не такая уж и плохая идея насчет пива. И пусть Хайер дрочит пока там в фургончике на свою Энджи. Я действительно был о нем невысокого мнения.

Поднявшись с дивана, я побрел к холодильнику.

Вот ведь, а я и правда никогда не сомневался в том, что могу играть плохо. Моя музыка словно тайное знание, переданное мне от предков или от древних индейских шаманов, бубном вызывающих духов потустороннего мира. И будем надеяться, что моя самоуверенность поможет нам добиться того, к чему мы искренне стремимся. Ведь если ты звезда, можешь хвалиться, мол всего добился сам, и с музыкой на «ты», а подруга-муза вообще живет в твоем доме. И все такие: «Да, этот парень – чертов гений!» А когда ты играешь на вечеринках у пьяных забулдыг, то в глазах других – лишь бездарность с раздутым самомнением. А разница только в объеме успеха.

Тихо щелкнула банка, обдав мягким звуком шипения вылетающих из нее пузырьков. Одним глотком я одолел ее, запрокинув наверх. Приятная прохлада провалилась в желудок. К черту все лишние мысли! Надо поспать.

И так же, на ощупь добравшись до кровати, рухнул в нее, ощущая, как меня одолевает сладкий сон. Видимо, Морфей уже был наготове, ожидая в виноградных кущах со сладкозвучной арфой в руках. Ну, а что, не одному же Хайеру мечтать?

Проснувшись утром, первым делом я проклял Хема до десятого колена, не забыв пробежаться по всем его дальним родственникам. Досталось им хорошенько, скажу я вам. И еще по той причине, что ему каким-то образом удалось залезть в мою голову. Не знаю, сделал он это преднамеренно или нет, но факт остается фактом. Всю ночь мне снилось такое, чего не пожелаешь даже захудалому начинающему артисту.

Я скитался по большому городу, замирая под окнами студий звукозаписи, и кричал, задрав голову вверх, чтобы хоть кто-нибудь меня услышал. Но темнота в окнах была молчаливым ответом, и даже ни одна створка не скрипнула. «Засунь себе свое самолюбие в жопу», – промелькнула мысль.

Потом, раздобыв где-то раздолбанную гитару, которая была раза в два старше меня, играл на расстроенных ладах посреди оживленных улиц, провожая глазами проходящих мимо людей. Но никто, никто из них не остановился, чтобы послушать хотя бы куплет, никто даже не посмотрел в мою сторону. А я вместо того, чтобы уйти, не находя отзыва в сердцах, продолжал играть. Ох, и чудовищный же был звук! Честно говоря, они правильно делали, я прекрасно понимал их. Я и сам поспешил бы пройти мимо, чтобы меня не задел ни один звук, вылетавший из-под пальцев случайного уличного музыканта. Но на своем месте я словно был прикован стальными цепями к булыжникам мостовой, что не давали сдвинуться с места, а моя муза теперь яростно склевывала всю самоуверенность, разрывая ее на куски, что тот орел – печень Прометея46. Пытка, достойная греческих мифов. Тантал47, Сизиф48 и другие титаны Олимпа тихо плачут в сторонке. Я же продолжал играть – попросту не мог остановиться.

В подтверждение всему окружающему меня кошмару ни одна монетка, ни один самый ржавый квотер49, не упал в мою бейсболку, лежащую под ногами. Безразличие окружающих было настоящей платой за источающую боль той музыки, которую я играл. Мои пальцы не слушались меня. Я, как и все древние боги, также был обречен на вечные муки.

Я проснулся в холодном поту, по телу бежала дрожь от ужаса, безысходности и отчаяния. Одеяло и подушка тоже были мокры, будто всю ночь гасили охвативший меня жар. Пуча глаза и хватая воздух ртом, как космонавт с разбитым скафандром, я постепенно приходил в себя, соображая, что нахожусь в своей комнате, а не восседаю на корточках, закутанный в лохмотья, перед пустой бейсболкой, наполненной только лишь моей печалью, где-то на улице посреди большого города и спешащих мимо случайных прохожих. Прошло еще несколько долгих секунд прежде, чем я окончательно убедился в этом, ощупав кровать под собой, тумбочку рядом и телефон, лежащий на ней. Какое же счастье – я все-таки дома, а сквозь окна бледными солнечными лучами проникло раннее утро, вдобавок расцвеченное розовыми облаками.

Я попытался восстановить дыхание, не без злорадства думая о том, какими оскорблениями награжу Хема при встрече. И если бы сейчас под рукой оказался словарь английского матерного – чем толще, тем лучше – то моей опалы ему точно не избежать. И «сукин сын» было бы в моем словесном потоке, пожалуй, самым безобидным. Сам-то, поди, спал как младенец в колыбели после мамкиной сиськи! Я слышал про такое, энергетический вампиризм называется. То-то у него настроение поднялось, на шутки потянуло. Хитрюга Хемингуэй просто переложил свои переживания на меня, для того и позвонил! Обещаю, что ему обязательно воздастся на ближайшей же репетиции.

Опустошив стакан воды залпом, протерев веки и плеснув в себя несколькими гостями ледяной воды из-под крана, я основательно и безапелляционно признал все бредом сумасшедшего, про который лучше не рассказывать вслух в приличном обществе, да и самому Хему тоже.

Когда я окончательно успокоился и очередные ноты зазвучали у меня в голове, пришлось признать, что виной всему был лишь плохой сон, не более. И Хем тут вообще ни при чем. Меня никто не проклял, не выпил душу, не украл яйца, и Дамоклов меч50 висит все-таки не так угрожающе на тонкой нити над моей беззащитной башкой. Мда… Пожалуй, придется извиниться перед всем родом Хемингуэя, попавшим сегодня под мою горячую руку и словцо.

Если кого и надо обвинять во всем происходящем, то проклятого Лайонела, мистера Шорта, DJ Вуду и как там его еще, который и устроил этот праздник жизни, сначала вдохновив, а потом бесследно исчезнув без последнего «пока-прости!» или, на худой конец, прощальной эсэмэски, как плохой любовник, оставив в полном раздрае. И что мне думать обо всем этом?.. Как же не хочется скатываться обратно в ту депрессию, где застрял я вчера.

Все-таки спасибо Хему! Он хотя бы постарался что-то сделать, вернул мне самоуверенность и желание дальше долбить стену шоу-бизнеса. Когда-нибудь она поддастся мне и рухнет. Ведь даже если долго стучаться в закрытую дверь, кто-нибудь, наконец, да и откроет ее с той стороны, хотя бы из праздного любопытства, чтобы посмотреть на такого настойчивого чудака снаружи. Ну, а там уже где наша не пропадала…