А недруги к тебе и так не ходят, – здоровье дороже.

Но, увы, нет правил без исключений.

Слышал в рекламе, что нет ничего более бодрящего поутру, чем вкус свежезаваренного кофе. Готов поспорить. По мне, ничто так не прогоняет сон, как вкус пламегасителя ментовского автомата АКС-74У, что засунули тебе, спящему, в пасть.

День, начатый таким "добрым утром", ничего хорошего не обещал. Минута на одевание, наручники, пара подзатыльников, и мы с Бегином трясёмся в бобике, пытаясь осознать, какая сторона нашей деятельности вызвала столь живой интерес у правоохранителей.

– Странно. Это же СОБР. Чем удостоились такой чести?

– Разговоры!

– Старшой, чо за дела? Ты б хоть обозначил, в чём проблема?

– Проблема, что тебе зубы жмут. Помочь решить?

– Экий ты неласковый. Ладно, не ори. Молчу.

Приезжаем в отдел, выгружаемся, скачем мимо привычного обезьянника в камеру. О как. Растём. Странно, что в одну, но кто знает, что у ментов на уме? Может, к наседке посадили, пёс их знает. Но зря они это. Мы и сами не в курсе, в чём провинились. Уж год как пейнтболом заняты, – ни афёр, ни криминала. То ли по старым делам, то ли обознатушки.

Ладно, будем посмотреть. Бегемот, что вернулся с блядок как раз под раздачу, тут же заваливается на нары и засыпает сном младенца.

В камере довольно многолюдно. Народ, явно видавший виды. Смотрят свысока.

– Первоходы?

– Чего?

– Понятно. Статья какая?

– Не в курсе. Улицу перешли в неположенном месте.

– Слышь, пацан, не хами…

– Слышь, не надо со мной на "слышь". Моя статья – мои проблемы – тебе что за печаль?

– Ты, сынок…

– Папаша, хорош воспитывать, а? Сбавь обороты. Кроме шуток, мы сами гадаем, с чего здесь.

– Ну-ну. Лохматый сейф взломали? Лучше сами признайтесь…

– Вот ты достал. Узнай у ментов, раз так интересно.

– А и узнаю.

Любознательный зовёт вертухая, и они с ним о чём-то шепчутся у двери, поглядывая на нас.

– Херасе. 105-я. Кого это вы ушатали?

– Да был там один. Любопытный очень. Всё вопросами донимал, что, да как? Вот и шлепнули его сгоряча…

– Намёк понял. Так бы и сказал…

– Так и говорю.

Сижу, гоняю по извилинам новости. 105-я… Убийство с отягчающими… Интересно, кого? Напрягает то, что тема не моя. В моём букете статей Уголовного Кодекса, где чего только нет, душистый цветок душегубства отсутствует. Что напрягает, ибо хуже нет, когда тебе на горб чужое вешают. Доказать, что ты не верблюд, самое сложное.

Зовут на допрос. Полная ерунда. Бизона хлопнули.

Ос-спадя, наконец-то. Чёрт переиграл в "Doom" в "режиме Бога" и вёл дела в соответствии с полученными навыками.

– Ты его последний видел!

– Где?

– В клубе!

– Начальник, ничего, что там полтыщи народу было?

– У тебя мотив был!

– Какой?

– Вы с ним подрались перед этим. У нас показания есть!

– И что? Бизон мог сцепиться с кем угодно. По 20 раз на дню. У него талант был людей раздражать. К тому же "подрались" это громко сказано. Сцепиться не успели, нас охрана растащила.

– Хорошо. Кто его завалить хотел, по-твоему?

– Проще сказать, кто его не хотел завалить. Он на всю голову простуженный был. Считай, полмосквы наверняка.

– Где был во время убийства?

– Я похож на идиота?

– Очень. Ладно, вали в камеру.

Вечером друзья притаскивают харчи. Кто-то, оказывается, видел, как нас замели.

Бегемот просыпается, мы делим дачку на всех. Сидим-жуём. Подобревший старший уважительно беседует с Бегемотом.

– Впервые таких первоходов вижу. По 105-й привезли, а он весь день дрыхнет…

– С чего это ты меня в первоходы то зачислил?

– Сидел? Не похоже…

– Не сидел. Но в камере был.

– По поводу?

– По подозрению в угоне самолета.

– И ты отмазался?! Гонишь?

– Не. Правда. Долгая история.

–Нам спешить некуда.

Бегин устроился поудобнее и начал свою сагу. Правдивую на 100%. Я её от кучи народа слышал.

– В Ашхабаде дело было. Там в начале 90-х спиртное можно было ночью добыть только в аэропортовском буфете. Мы с другом сознание потеряли и поехали догоняться…

– Как сознание потеряли?

– …А у него есть такое, – как зенки зальёт, так дурмашину и включает, – встрял я в беседу. – Они с другом сначала поехали в парк ментов гонять…

– Чего?

– В Ашхабаде по тем временам менты не сильно котировались. У местных крутых была такая забава, – бегать за мусорами по парку и дико орать при этом.

– Не город, – мечта.

– Был. Сейчас там все это в прошлом.

– Ну вот, поехали они в аэропорт за добавкой…

– …Макс, кто рассказывает?

– Дим, какая разница? Ты ж все равно ничего не помнишь, мы эту историю с чужих слов оба знаем. Ну вот, в аэропоту Лобковский Бегина потерял. А тот неведомо как вылез на лётное поле.

– Бардак!

– Не то слово.

– Дальше история мутная, но он умудрился в самолёт залезть.

– Как?

– Служил в авиации, а там все замки на воздушных судах одинаковые. Вот и…

– И дальше что?

– Дальше кто-то видел, как он в самолёт ломился. Позвонили в ментовку. А по всему Союзу тогда волна угонов прокатилась. По сценарию "Жизнь улалась". Типа, начальник, дай мильён, ведро шила и самолёт на Канары.

– Ну. Помню.

– Во. А тогда все на ушах стояли. А тут этот абрек в самолёт влез. Шухер поднялся страшный. Нагнали мусоров поллётного поля. Потом поперли брать, а там…

– …А там я уже помню. Просыпаюсь, вися за шкирку, и меня трясёт какой-то амбал. Орёт так, что мне всю рожу слюнями заплевал. Запомнилось, что из-за меня, пьяни он со своими людьми час по асфальту полз к самолету, боясь брякнуть амуницией. Заползают в салон, а там от перегара не продыхнуть. И угонщик валяется, в дрова. Пять минут трясли, еле очи разлепил. Нихрена не понимает.

– А зачем ты, Дима, представился Ивановым Иваном Ивановичем?

– Да хуй его знает. Конспирацию, наверное, соблюдал.

– Из-за этой конспирации тебя найти не могли. Целый день. Народ издёргался. Ты пропал, вокруг шухер неимоверный, по всем прикидкам— твоя работа, а в КПЗ какой-то Иван Иванович. Еле совместили тебя и его.

– …И как ты отмазался? – вмешивается старший.

– Чудом. Сказал, что самолет открыт был.

– И что?

–Почему-то это повлияло. Как аэродромные ни орали (правду), что быть того не может, им не поверили. Мол, а как тогда этот алкаш внутри оказался? Я ж про службу в авиации скромно умолчал, в результате наземные службы там выебли почем зря, при том, что самолеты нараспашку стоят, никто и не спрашивал, как я на летное поле вылез. Понятно, что там шляются все, кому не лень. А я штрафом отделался. Причём чисто символическим…

Тут дверь распахивается.

– Вы-оба, с вещами на выход!

– В ИВС, начальник?

– Не. На волю. Свободны.

Тепло прощаемся с сокамерниками. Старший Диме:

– Ну ты это… Марку не теряй. Смотри, 1 раз – подозрение в угоне. Отмазался. Второй раз мимо 105-й пролетел. Теперь тебе разве что подозрение в покушении на Президента по чину будет.

– Ага. Причем с отмазом, типа, он сам с трапа наебнулся.

– Очень правдоподобно, кстати. Боря и так пару раз чуть не улетел.

…Стоим щуримся на солнышко. Свобода…

– Куда, Дим? Бухать?

– Нахер. Железные двери заказывать. В пизду такие пробуждения…

Любовь к "американцам" у меня с детства. Лет в 6 увидел на улице посольский "Линкольн", и родня смогла оторвать меня от него только вместе с зеркалом. Ревел я при этом громче сигнализации.

Годы прошли, ничего не поменялось. Разве что подвёл под эту страсть оправдательную базу. С бабами, кстати, та же история.