После того как парни разгружают коробки, Кайри поручает им собрать мебель в ее кабинете, а затем помочь пополнить запасы кухонных холодильников из холодильной комнаты на заднем дворе, и они оба делают все это без жалоб.

Я забываю обо всех проблемах, с которыми мы столкнулись за завтраком, и просто наслаждаюсь тем, что работаю не покладая рук там, где это не только замечают, но и ценят. Здесь нет Китти, пытающейся пролезть в жизнь моих Связных, нет братского дерьма, и вместо бдительных Связных в кабинках, снаружи незаметно поджидает охрана ТакTим, чтобы проверять людей, когда они приходят.

Я наслаждаюсь собой.

Мне действительно следовало бы уже знать лучше.

Когда отключается электричество, а я по локоть в воде, я не слишком беспокоюсь об этом. Повар, Мэриголд, тоже не выглядит обеспокоенной, она выключает все конфорки и духовку в качестве меры предосторожности и перекладывает полуготовые блюда в сторону, чтобы подождать, пока электричество снова включится.

Гейб входит на кухню, вспотевший от ручного труда, а за ним входит Атлас, выглядящий невозмутимым и таким же чистым, каким был, когда мы покидали поместье сегодня утром. Суперсила пригодилась, я думаю.

— Ребята, вы знаете, что происходит? — говорю я, и Гейб качает головой.

— Давайте найдем Кайри, может, ей нужна помощь, чтобы клиенты успокоились и не разбежались отсюда.

Я киваю и вытираю руки, двигаясь с ними обоими в тот момент, когда окна в передней части магазина вылетают, крики и пули летят повсюду вокруг нас.

Я падаю спиной на землю, когда Атлас накрывает меня, его рука немного смягчает удар, а Гейб падает на живот рядом с нами. Я смотрю в глаза Атласа, ошеломленная тем, что, черт возьми, происходит, и тут крики вокруг нас становятся громче.

Сопротивление здесь.

Раздается хлопок, и рядом с нами, приседая, появляется Киран, протягивая руки, чтобы мы схватились за них, а когда я уворачиваюсь от него, он просто хватает меня за запястье и тащит за собой.

Мы оставляем Кайри позади.

Как только мы появляемся в переулке, я готова его отчитать, но он только вскидывает руку. — Я возвращаюсь за ней, Фоллоуз, успокойся, мать твою…

— Слишком поздно, — говорит Атлас, и я поднимаю голову и вижу, как Кайри борется между двумя солдатами Сопротивления.

Моя сила вырывается из меня, и они оба в мгновение ока оказываются мертвыми на земле, один из них сбивает Кайри с ног. Я выдыхаю и начинаю двигаться к ней, когда раздается еще два хлопка, так близко друг к другу, что у меня нет шанса увидеть это.

Транспортер забрал ее.

Она, блядь, исчезла.

Киран ругается под нос и выходит на связь, лая приказы и директивы, но к черту все это, я иду за ней.

Руки Атласа обхватывают меня, как железные прутья, совершенно неподвижные, когда он говорит: — Даже не думай об этом, Оли. Я не собираюсь заново переживать твой комплекс спасителя. Оставь это обученным профессионалам.

Я даю волю своей ярости, ровно настолько, чтобы мои узы получили некоторую разрядку, не приходя на вечеринку. — Они не могут меня убить! Ты это знаешь, я это знаю. Блядь, если бы они меня увидели, половина гребаного Сопротивления тоже бы об этом узнала! Но они снова забирают людей, я не могу просто сидеть сложа руки и позволять этому происходить.

Его руки ничуть не ослабли. — Здесь достаточно ТакTим, чтобы позаботиться об этом, я тебя не отпущу.

Я хочу убить его, и мне приходится силой останавливать свои узы от реакции на него, когда я шиплю: — Здесь недостаточно ТакTим, и мы оба это знаем! Отпусти меня прямо сейчас! Я бы хотела быть Связной, которая позволяет вам всем защищать меня, но я не такая. Я буду поддерживать связь с Грифоном, но мы проигрываем эту битву, потому что… потому что не используем лучшее оружие, которое у нас есть. К черту, я буду этим чертовым оружием!

Гейб смотрит между нами, а затем смотрит на строй мужчин, движущихся по улице в нашу сторону, с оружием наперевес и масками на лицах. Его руки разжимаются на боку, как будто он собирается обратиться и броситься на них, но я не играю.

Я принимаю то, что больше не буду бояться.

Я собираюсь встретиться лицом к лицу со своим даром и позволю ему защитить нас всех, побороться с последствиями и моралью я могу позже, потому что мы уже знаем, что сейчас ведем проигрышную игру, и я не позволю этому случиться. Ни с моими Связными, ни нашими друзьями и семьей, если могу что-то поделать.

Мои глаза превращаются в пустоты, все становится яснее, а затем я убиваю их всех. Не надо обездвиживания, не надо ужасов, плавящих мозг, я убиваю их вместо этого. Я позволяю своему дару коснуться всех их душ, крепко сжимаю их и чувствую агонию, которую они все испытывают, когда вырываю их.

Киран не реагирует, одного слова предупреждения Карлин достаточно, чтобы он устоял на ногах, лишь тяжело сглотнув.

Гейб? Не очень. — Что это за хрень?! Оли, какого хрена…

Атлас огрызается: — Она – Заклинательница душ, придурок. Плавление мозга? Для нее это салонный фокус, меньшая из ее способностей. Так она оставляет людей погрязнуть во всех самых дерьмовых частях их душ. Ее настоящее дерьмо? Вырывать их души на хрен. Мгновенная смерть, в миллиард раз мощнее, чем Норт, мать его, Дрейвен, потому что он ограничен прикосновением. У Оли нет ограничений. Никаких. Бесконечное оружие.

Моя кожа покрывается мурашками при этих двух словах, но Киран ругается под нос, прежде чем мой разум успевает осознать сказанное. — Слепые. Мы все, блядь, слепые, конечно, ты была в документах. Кодовое имя: БО. Не перегорай, давай пока прибережем этот дар для больших пушек, потому что ни один дар на самом деле не бесконечен.

К черту большие пушки.

Я использую свой дар до тех пор, пока не смогу почувствовать каждого человека в квартале. Все их мысли и эмоции слишком сложны, чтобы я могла их расшифровать, но я могу сказать, должны ли они быть здесь. Могу сказать, пришли ли они сюда, чтобы убивать и грабить.

И я убиваю их всех.

Глаза Гейба сверкают на меня, когда он смотрит на тела, когда они падают на землю, все их глаза невидяще смотрят с того места, где я вырвала их души из тел.

Если бы захотела, я могла бы назвать точное количество жизней, которые только что забрала, но, несмотря на то, что мой дар корчится от радости в моей груди, я не хочу об этом думать.

Или о том маленьком факте, что я даже не могу сказать, что использовала свой дар; ни усталости, ни дрожащих рук, ни задержки от огромного количества силы, которая требуется, чтобы вырвать душу.

Он едва коснулся краев.

— Встань, блядь, за мной, Фоллоуз, и перестань смотреть в пустоту.

Я усмехаюсь и развожу руками вокруг себя, жестом показывая на все, что только что сделала. — Я не думаю, что мне нужно трусить за тобой, Киран. Я думаю, что ты должен быть позади меня.

Он опускает гетру на лицо и рычит на меня: — Только через мой труп, мать твою, а теперь шевели своей задницей. Мы вернем тебя в поместье, это более безопасно, чем быть на открытом месте.

Атлас кивает и говорит: — Перевези нас всех. Ардерн, тащи свою задницу сюда и давайте выбираться.

Гейб успевает сделать два шага, прежде чем снова начинаются взрывы, и Атлас пикирует на меня, раздавливая своим огромным весом, прижимая меня к зданию позади нас, пока я не перестаю дышать.

Сопротивления здесь больше, они прибывают волнами, пытаясь захватить кампус. Повсюду вокруг нас раздаются крики, их звуки странно звучат в моих звенящих ушах из-за взрыва.

— Черт, они забирают больше Одаренных с улиц. Они знали, что Дрейвенов сейчас нет, нас вырезают изнутри, — выплевывает Гейб. Его глаза превращаются в волчьи, и глаза Атласа вспыхивают белым вместе с ним.

Мы находимся на грани потери контроля; здесь нужно принять важное решение, и я уже сделала свой выбор.

Никому он не понравится.

Мне нужно немедленно взять под контроль свои мысли и эмоции, чтобы Грифон не догадался о моих планах, но мои узы, пульсирующие внутри, помогают в этом. Я чувствую сожаление, что снова покидаю их всех, даже на такое короткое время, но я не могу оставить это.