Я беру еще один комок его волос и толкаю его вниз по своему телу, наклоняясь, чтобы снять трусики. Он хватает мои ноги, закидывая их себе на плечи, пока мои бедра не обхватывают его голову, его язык горячий, когда он пробует меня на вкус, пробует слизь между моих ног и узнает, насколько я готова к его члену. В тот момент, когда он вошел в эту комнату, я была готова к нему, готова взять то, что принадлежит мне, и неважно, насколько охуенно совершенны его губы и язык на моей киске, мне нужно больше.

Когда мои ноги начинают дрожать, я снова притягиваю его, требовательно и капризно, потому что мне нужно, чтобы он был внутри меня, когда я кончу, мне нужно, чтобы он присоединился ко мне, чтобы завершить Связь должным образом.

— Трахни меня. Свяжись со мной сейчас же, — огрызаюсь я, мой голос звучит мрачно и ядовито, и его глаза вспыхивают еще ярче от этой команды.

Если я на секунду подумала, что буду контролировать происходящее здесь, Грифон быстро меня переубеждает, подкладывая подушку под мои бедра, обхватывая рукой мое горло и удерживая меня неподвижной, пока выравнивает свой член и вводит его одним движением, стоная, как умирающий.

Где-то на задворках сознания я осознаю, что это больно, что он слишком большой и это все слишком, но мои узы вырываются из моего тела и обвиваются вокруг него, связывая нас обоих вместе, пока я не перестаю дышать.

Его бедра толкаются в меня, трение нарастает, пока он не врезается в меня, и у него на уме только одно – Связь. Притязать на меня, привязать меня к себе, владеть мной и иметь меня навсегда, потому что без него нет меня. Мы были созданы из одной и той же умирающей звезды, посланы на эту землю, чтобы найти друг друга и связать себя друг с другом на вечность.

Звук наших тел, шлепающихся друг о друга, эхом разносится по комнате, непристойный и чертовски совершенный, и когда я стону ему в ухо, его руки сжимают мою кожу, и он углубляет свои удары, пока его бедра не упираются в мой клитор с каждым толчком.

Я так близка к тому, чтобы кончить, так близка к тому, чтобы взять его как своего, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня снова, я поворачиваю лицо к его шее и кусаю его там, ставя метку на его коже в таком месте, где все это увидят и поймут, что это значит.

Мы кончаем вместе, и когда мои узы высвобождаются в нем и принимают его узы в меня, это похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Оргазмы невероятны, но это? Это – все и даже больше, это – весь мой мир, сведенный в одну точку, а затем разлетевшийся на миллион кусочков. Это нагромождение вещей, которые имеют много смысла и совсем не имеют, и я еще никогда в жизни не чувствовала себя такой цельной.

Грифон рычит, когда его бедра заминаются в своих ударах, его рука крепко сжимает мое горло, и когда его голова откидывается назад в экстазе, я вижу яркий свет его уз, сияющий сквозь его кожу, теперь, когда мы связаны. Я отдаю ему частичку своей силы, и он возвращает мне этот дар в десятикратном размере.

Мой.

Когда он рухнул обратно на кровать рядом со мной, мои узы разом покинули меня.

Ужас от случившегося проникает в мое существо.

Я не успеваю сказать ему ни слова, потому что дверь распахивается так быстро, что отскакивает от стены, и в комнату врывается Норт с совершенно разъяренным выражением лица. Я издаю самый неловкий и смущенный визг, сворачиваясь в кокон из одеяла.

Я слышу еще шаги, но глаза Грифона вспыхивают, и они останавливаются у двери, два моих Связных, которые должны быть Гейбом и Атласом, и я хочу просто умереть.

Умереть.

Наступает ужасающая тишина, а затем Норт рычит: — Какого хрена вы натворили?

Как, черт возьми, я должна на это ответить? Я не знаю, что я сделала. Я не контролировала свои узы, и теперь нахожусь в чертовом беспорядке, но взглянув на Грифона, чтобы оценить, как он реагирует на все это, я обнаружила, что Норт сосредоточен на нем. К моему ужасу, Грифон смотрит вниз на свои руки и мазки крови на них и, Господи, они на его бедрах, и яркие, как чертов красный флаг.

Это действительно, действительно плохо.

Затем они оба смотрят на меня, и я действительно хочу умереть сейчас. Узы полностью выветрились из моей головы, и я осталась с последствиями дымки, последствиями завершения Связи и превращения Грифона в моего Привязанного.

Что-то в этой связи открыло во мне шлюз эмоций, и мой желудок забурлил от нервов. Я чувствую тошноту, эйфорию, грусть, экстаз и миллион других противоречивых эмоций одновременно. Моя кожа напряжена и болит, как будто она вот-вот лопнет, а дополнительная сила, растущая в моем нутре, ужасает меня.

Мне хочется разрыдаться от переполняющих меня слез, потому что я только что все испортила. Либо очевидно, что я на грани срыва, либо они оба одновременно решают просто избавить меня от моих проклятых страданий, потому что Грифон поворачивается ко мне спиной, когда встает передо мной, так близко к тому, чтобы дать мне возможность уединиться, насколько это позволяет этот адский мир, в котором я оказалась.

— Оли, тебе нужно переночевать сегодня где-нибудь в другом месте? — тихо говорит Норт, его глаза все еще режут, когда он смотрит на Грифона. Мне требуется три попытки, чтобы ответить, но я вынуждена вымолвить.

— Мне нужно остаться здесь. Я не могу уйти.

Не говоря больше ни слова, Норт поворачивается и выходит из комнаты, тщательно загораживая меня от взглядов Атласа и Гейба, которые все еще застряли у двери благодаря… что бы там ни сделал с ними Грифон.

Я все испортила.

Глава 23

Как только за Нортом закрывается дверь, я выскакиваю из кровати, все еще плотно закутанная в одеяло, и бегу в ванную, закрывая за собой дверь, как полная и абсолютная трусиха.

Затем я на минуту впадаю в панику.

Какого черта мои узы отослали Брута? Мне нужен мой маленький дымный друг прямо сейчас, чтобы составить мне компанию, пока я схожу с ума. Я не горжусь, но я определенно думаю о том, чтобы наполнить ванну и утопиться в ней.

Вместо этого я залезаю в душ.

Здесь все еще пахнет Грифоном, все его мыло и пузырьки шампуня все еще сидят в воде на дне кафельного пола душевой кабины, и хотя мои узы становятся чертовски злыми из-за этого, я смываю его запах с моей кожи.

И между ног.

Я в ярости на свои узы. Не могу поверить, что они сделали это дерьмо со мной. Не могу поверить, что после всего, что я сделала, чтобы держать их всех на расстоянии, они разрушили все в маленькой ревнивой истерике!

Я даже не хочу думать о том, что я только что трахнула своего Связного сразу после того, как он имел другую женщину в своей чертовой постели.

Я также не знала, что после секса мне захочется умереть, как только закончится послевкусие. Черт, я даже едва успела почувствовать послесвечение благодаря появлению остальных. По крайней мере, это было отличное введение в секс, я кончила так чертовски сильно, что между ног осталось гораздо больше моей собственной влаги, чем просто кровь и его сперма. Ладно, было немного больно, и было бы лучше без моих уз, но если я закрою глаза и заставлю себя забыть обо всем остальном происходящем, я все еще чувствую его рот на своем клиторе, сводящий меня с ума.

«Ты трогаешь себя в моем душе прямо сейчас, Связная?»

Звук, который вырывается из меня, определенно не человеческий, и я роняю бутылку шампуня из рук. Это производит самый громкий стук в замкнутом пространстве, который когда-либо был, у меня звенит в ушах и боль пронзает голову.

Затем, потому что сегодняшняя ночь не может прекратить издеваться надо мной, дверь ванной распахивается, когда Грифон выламывает ее.

Он. Выламывает. Ее.

— Что, по-твоему, ты делаешь?! — кричу я, а он хмурится на меня, как будто это я только что выбила панель из двери своим чертовым плечом без всякой, черт возьми, причины.

Он смотрит на меня, его глаза перебегают на мои руки, скрещенные на груди, как будто он не лизал и не сосал мои сиськи час назад, а затем он делает шаг вперед и рывком открывает дверь душа.