— Что скажешь? — повернулся Данут к Карагону, а пока тот раздумчиво чесал давно не бритый подбородок, обратился к хозяину: — Мы вам поможем, а петрол бесплатно возьмем. Идет?

— Да сколько угодно, — обрадовался тот. — Возьмете столько, сколько увезете. И бочки дадим, и телеги.

— Бесплатно? — недоверчиво уточнил Инвудас, в глазах которого уже горели, сменяя друг друга цифры.

— Бесплатно, — кивнул конт.

— Значит, нужно готовиться, — раздумчиво протянул Данут. — Сколько у нежити эдусов?

— Кого? — не понял вопроса Старх.

— Ну, некромантов, — пояснил Данут, сразу припомнив все, что когда—то поведал ему отец. — Не сам же джоддок здесь холодную паству стережет, а кто—нибудь поменьше рангом. Будь тут джоддок, давно бы уже и Бегенч скелетами завалили, а нас самих в строй поставили.

— Ты можешь по простому сказать, по человечески? — попросил Карагон.

— Джоддок — он вроде генерала. Целым войском командует. А эдусы — это простые офицеры. Каждый может управиться лишь с сотней мертвецов. С чем они здесь, со свирелями?

Конт с уважением посмотрел на юнца.

— С флейтами. Их у нас зовут не эдусами, а холодными бардами. Здесь таких не меньше трех.

— Значит, нежити сотни три?

— Если с зомби считать, то три с половиной.

— А нас?

— Если с вами считать, две с половиной сотни — усмехнулся Старх.

Пока Данут морщил лоб, силясь сосчитать, сколько придется нежити на одного человека, старший приказчик уже выдал ответ.

— Получается, один и четыре десятых мертвеца, — сообщил Инвудас.

— Ну, будем считать, что по полтора на рыло, — усмехнулся Данут. — Справимся?

Градоначальник тоже усмехнулся в ответ:

— А куда нам деваться? Придется справиться.

Бой длился уже пару часов, но, похоже, люди начинали побеждать. Пришлось туговато... Убить того, кто давным—давно покойник, трудно. Вон, один из скелетов, потеряв отрубленную руку, не замечает потери, а хватает собственный обрубок с клинком и вновь стремится в бой. А здесь набор костей (чуть не написал — суповой!), с отрубленными ногами ползет к человеку, пытаясь ударить того клинком в беззащитную спину. Да, туговато. Но все—таки, люди превозмогали нежить, в чем немалую роль сыграл план, придуманный Данутом и одобренный Стархом (а также присутствующими на заседании командирами отрядов ополчения и Карагоном).

[1] Джоддок — главный повелитель мертвецов.

План, сам по себе был прост. В его основе лежало знание тактики «холодной паствы», почерпнутое из рассказов отца и прочитанных книг. Правила ведения боя разработаны давным—давно, не менялись с тех пор ни разу. Да и сложно поменять тактику, если воины, хотя и не умирают от ран, но сами по себе чересчур хрупкие и легкие, а главное — не умеют воевать по своей воле, целиком завися от своих поводырей. Ну, а тем — будь он самим джоддоком, или мормером, управляющим тысячами бездушных воинов, почти невозможно контролировать отдельные схватки. Флейты, а иногда и простые свирели, с помощью которых не только извлекают звуки, но и поднимают из могил мертвецов, заставляя их повиноваться воле некроманта, могут одновременно исполнять только одну мелодию.

Эдусы—укротители, холодные барды, управляющие сотней, реже — двумя сотнями скелетов, тем более не способны руководить разрозненными стычками. Им бы удержать свое мертвое воинство на ногах, а там уж все будет зависеть, насколько хорошо некроманты сумели вдохнуть в костяки давно умерших людей подобие жизни и, насколько они научили «холодную паству» ненавидеть тех, кто жив по—настоящему.

Скелеты сражаются строем, прикрывая друг друга. Выдернутые из шеренги, в схватке один на один, мертвяки уступят любому человеческому воину, но строй на строй, прикрывая хрупкие части тел щитами, они почти несокрушимы. Если же строй разрушен и битва разбилась на отдельные схватки, мертвяки предпочитают сражаться вдвоем-втроем, умело становясь в кучку, щетинившуюся клинками. Стало быть, мертвяки не примут бой в лесу, а постараются встретить людей на ровной поверхности. Умело держась в строю, скелеты, тем не менее, плохо маневрируют, если требуется переместиться с одного фланга на другой. Но схватка, в которой им предстоит участвовать, вряд ли потребует грандиозных перемещений, потому что по сравнению с битвами прошлых лет, ее и битвой—то нельзя назвать. Так, мелкая пограничная стычка. Или, как любят говорить историки — «бой местного значения».

Войско (если можно назвать войском две с небольшим сотни) вышло из города, направляясь к предгорью. Хотя и считалось, что петрол добывают в Саравакских горах, но на самом—то деле источники земляного масла находятся гораздо ближе.

Вся дорога не заняла много времени. Да и какой смысл о ставить город вдалеке от места работы?

Данут, внимательно осматривавший местность, заинтересовался вытянутым холмом, похожим на небольшой курган.

— Что там такое? — поинтересовался он у конта.

— Говорят, какой—то герой похоронен, — пожал тот плечами. — Или, не герой, а чудовище. Кто—то из тех, кто сражался с богами в Саравакских горах.

— Это не те боги, чья кровь превратилась в петрол? — вспомнил Данут рассказ Карагона.

— Может и те, — не стал спорить градоначальник. — У нас много что говорят, но правду никто не знает.

— Даже маги?

— А что маги? — скривился конт. — Они сами не знают, когда правду говорят, а когда врут. Одни маги говорят, что если качать петрол, выкачаем всю кровь богов, а это святотатство. Другие — мол, если петрол качать, можно природу загубить. Вначале бы между собой разобрались, о чем говорить. Если мы все в Единого верим, то какие-такие старые боги? А с природой тоже — если ее не губить, можно без дров остаться. Деревья не рубить, дома не строить. Опять—таки — рыбу нельзя ловить, зверя не бить. И что делать станем? Пахать и сеять — это ведь тоже природу губить. Маги об этом ни полсловечка не говорят.

— А чьи это маги? — заинтересовался вдруг Данут.

— В смысле, чьи? — не понял Старх. — А, ты про то, на чьей они стороне? Маги, они сами по себе. Когда им надо, они нам станут помогать, а когда надо — хоть оркам, хоть мертвякам.

Данут лишь покачал головой. Маги, они сами по себе... Впрочем, сам он живых магов ни разу не видел (впрочем, мертвых, тем более) и, потому, вопрос выбора магов в качестве союзников или противников его не особо волновал.

Ладно, Ящер с ними, с этими магами. А вот курган ему почему—то не нравился. Видимо, взгляд его выдал, потому что Старх сказал:

— Курган в прошлые времена был еще и камнями обложен. Видимо, чтобы покойник не вылез. Но народ, чтобы в горы не ходить, камни расколол и по домам растащил. Камни—то хорошие, плоские. Верно, половина фундаментов в Бегенче из этих камней сложены.

Разговор о героях и чудовищах прежних времен был очень интересен, только затеяли его не вовремя.

Как и предполагал Данут, полчище мертвяков встретили людей на подходе к лесу, прораставшему у предгорий. Издалека «холодная паства» не выглядела ни страшно, ни грозно. Широкий строй мертвяков, вооруженных кожаными треугольными щитами и легкими клинками, скорее напоминавшими шпаги, нежели мечи. Похоже, скелеты (ну, не сами скелеты, а их поводыри) ожидают атаки в центр. Надо проверить.

— Подсадите меня, — попросил Данут идущих рядом с ним людей.

Те не сразу и поняли, что хочет от них молодой предводитель, но потом Старх и один из солдат сделали руки «лодочкой», подняв юношу над головами наступавших.

— Опускайте, — сказал Данут, когда увидел то, что и собирался увидеть — в центре построение мертвяков было более плотным.

Что ж, догадка подтвердилась. Холодные барды знали тактику войн. Ведь чаще всего в битве атакуют именно центр, чтобы пробив его, выйти в тыл. Значит, укротители нежити не стали придумывать ничего нового. Их центр примет основной удар, слегка сдаст назад (вот тут у «холодных бардов» могут возникнуть проблемы, потому что скелеты отступать не умеют), фланги начнут смыкаться, охватывая людей в полукольцо, а потом соединятся за их спинами. А там, сжимая кольцо все плотнее и плотнее, мертвецы примутся убивать уцелевших, пока не прикончат последнего.