Пробежав бегло текст письма, не мог поверить прочитанному. Это розыгрыш? Дурацкий! Письмо подписано самим Метневым. Может он был пьян? Руководитель его уровня не будет так просто в письме по электронной почте предлагать к продаже блокирующий пакет предприятия, словно речь идет о запасном колесе для автомобиля. Перечитал, всматриваясь в каждый знак препинания. Вся суть послания сводилась к двум простым вопросам: готов ли я выкупить оставшиеся акции Западной площадки, и готов ли я заплатить за них живыми деньгами, а не акциями материнской компании. На сумму продажи даже намёка нет. Это уровень финдиректора «Химзавода»?

Ну, раз выбран такой формат общения, настрочил ответ. Я, как мажоритарный владелец, всегда готов к выкупу акций своей компании. Поскольку речь идет о блокирующем пакете, готов предложить премию к рыночной цене продажи процентов двадцать. «Рыночной цене»? Её нет. Вот пусть этот Метнев высасывает из пальца обоснование цены. И схему продажи пусть сам предлагает.

Вообще, откуда он взялся? При Оле его даже в замах не было. Кармазин в очередной раз с кадровой политикой напортачил. Кто же его тащит? Понятно, что чей-то, вот только «Химзаводу» зачем за его глупости расплачиваться?

На Руси хотюнчиков хватает,

Прям начертано хотенье поверх рож.

Токма чуть хотюньчик подрастает –

Вынь ему хотейку, да полож!

Ладно, пока мне такой примитивный финдиректор на руку. Может потом долю в мусоросжигающем заводе предложит выкупить…

Закрыл ноутбук. Закрыл глаза. Представил, как изменятся выражение их лиц, когда пойдут первые контракты на поставку новой продукции. Сейчас, как уверяет Степанов, последний этап сертификации. Месяц, максимум два. Покупатель уже обозначился. Цена за единицу продукции заставляет дыхание сбиваться. На этот раз секретность мне явно на пользу.

Время летит незаметно, когда полностью поглощен сладкими мечтами. В начале десятого ко входу подкатила машина такси. С пассажирского сиденья вышла девушка в форме капитана полиции. Водитель выгрузил из багажника небольшой походный чемоданчик на колёсиках. Вот это я понимаю: на денёк в командировочку! Девушка окинула взглядом окрестности, полагаю, в поисках автобуса. Поправила фуражку, одернула китель, сделала два шага и тут заметила меня.

– А … – не придумав, как обращаться к незнакомцу, – автобус тут? – Несуразность вопроса конкурировала с корявостью фразы.

– Уехал в заданном направлении. – С напускным безразличием махнул рукой в ту сторону. – Увозя свору собак и сопровождающих их людей.

– А я? – Видимо, подобное не укладывалось в этой голове под фуражкой, сдвинутой чуть на бок.

– А Вас, товарищ капитан, – вставая с лавочки, – я обещал доставить на место лично.

– На чём? – Оглядываясь по сторонам в поисках транспортного средства, соответствующего парню в джинсах и футболке.

Подойдя к ней, взял за ручку чемоданчик: «Не возражаете?». Нажал на брелок. В десяти метрах «Порше» подало сигнал отключения сигнализации.

– А Вы кто? – В одном вопросе было и недоверие, и интерес, и удивление.

– Один из тех, кто замутил всю эту авантюру с охотой на крыс.

– Крюков? – Осталось одно недоверие.

– Можно просто Владимир. – Пошел к машине.

– А меня Татьяна Ва-…, – засеменила вслед за мной, – можно, Таней. – С весёлой ноткой.

Часа через три мы нагнали автобус. Всё это время ехали молча. Татьяна пробовала пару раз завязать разговор, но я своими односложными ответами сводил её попытки на нет. Никак не мог отделаться от ощущения, что в письме финдиректора «Химзавода» не усмотрел какую-то уловку. Вот так просто мне подарят полный контроль над Западной площадкой? В очередной раз прокручивал в голове варианты развития событий и не находил скрытых крючков, с помощью которых меня по-прежнему будут держать на коротком поводке. Да, можно остановить поставки в адрес моего завода. Но кто от этого больше пострадает? Тем более, что контракт подписан на год вперёд с условием автоматической пролонгации. Может быть, я чего-то не знаю? Неужели так сильно нужны деньги?

Деньги. Вспомнилось, как три года назад «Химзавод» чуть не вляпался в неприятности со строительством новых производственных мощностей. Как нашли место для Западной площадки. Как организовывали поставки оборудования… Меня несло по волнам воспоминаний, пока Татьяна со скучающим выражением лица рассматривала пейзажи, пролетавшие за окном машины. Лишь завидев впереди автобус, на котором ехали будущие победители крысиного произвола, сумел освободиться от размышлений о перспективах единоличного владения «заводиком под Питером», как его окрестила Оля. Интересно, если бы она была совладелицей, оставаясь финдиректором материнской компании, предложила бы подобную сделку? Нет, конечно. Оля была гораздо умнее…

– Мы так и будем плестись за этой колымагой?

Очевидно, моя пассажирка понятия не имела, кого эта «колымага» везёт.

– Какой смысл приезжать на место раньше отряда дератизаторов? – окончательно возвращаясь в реальность, ответил вопросом на вопрос.

Татьяна восприняла это приглашением к разговору. Точнее было бы его назвать монологом, из которого я узнал, как в разных высоких кабинетах областного МВД отнеслись к чудаковатой идее использования служебных собак в борьбе с крысами, да ещё и в другом регионе. После моего небольшого комментария по теме, скорее похожего на «сам не ожидал, что что-то из этой идеи выгорит», моя спутница пустилась в рассуждения о нравах, царящих в областном главке, о взаимоотношениях между руководителями, как должностных, так и за пределами службы. Очевидно, ей хотелось продемонстрировать свою осведомленность, подчеркивающую её статус. Поэтому моё незнание вопроса и, что страшнее, незнание ключевых фигур, прямо скажем, сильно удивило Татьяну. Она попыталась подвергнуть это сомнению. Как же! Всем известно, что Новикова назначили на пост по моей протекции. И с уехавшим в столицу генералом Легостаевым мы были приятелями. Нет! Её не проведёшь. Но она понимает, что я специально открещиваюсь от связей с представителями полицейского руководства. И на них лишний раз тень подозрения не падёт, и мой имидж удачливого бизнесмена от этого только выигрывает. Косвенно подтвердив её доводы отказом от дальнейшего развития этой темы, вызвал на лице капитана полиции улыбку превосходства. Решил закрепить достигнутое:

– Вот бы ещё ваши опера обладали подобным уровнем логического мышления. – Произнес мечтательно, адресуя кому-то необозначенному, но явно при больших погонах.

После этого перешли на пустую болтовню, при которой темы меняются, словно в калейдоскопе, а единственной целью является скоротать время. Из неё узнал, что Татьяна по образованию филолог, а в полицию «устроилась» благодаря дяде по материнской линии, подполковнику в отставке. Ротация в руководстве областным главком пока её не касается, но вызывает опасения, что кто-то из новых начальников может пожелать видеть на её месте другого человека. Всё-таки майорская должность с неплохим окладом и рядом привилегий.

Поинтересовалась, можно ли ей обращаться ко мне напрямую за комментариями по резонансным делам. На мою попытку откреститься, мол, к каким-таким делам я могу иметь отношения, напомнила об эпопее с отравившимся блогером, когда я несколько раз отказался общаться с пресслужбой полиции, а также эпизод со стрельбой в ресторане, когда тяжелое ранение получил Степан Захарченко, где я проходил свидетелем. Расценив моё невнятное бормотание за выражение чувства вины, пообещала, что за мою помощь в долгу не останется, заверив, что может быть мне очень полезна. «Очень!» – акцентировала Татьяна.

Подъезжая к конечной точке нашего путешествия, внезапно обратилась ко мне с просьбой посодействовать в решении организационно-бытовых вопросов этой командировки. Поскольку область другая, её полномочий тут будет недостаточно. По-детски рассеянное выражение лица капитана полиции вызвало у меня приступ ехидного смеха, который моей попутчицей был воспринят положительно.