Эльфы планировали каким-то способом уничтожить всё живое на этой планете, а затем заново заселить её. Такое тотальное уничтожение живых существ они называют “чисткой”. Насколько мне удалось узнать, они уже проводили подобные “чистки” в других мирах. Если бы телепорт работал, то процесс уже был бы запущен и здесь. Кажется речь идёт о каком-то супер-артефакте или чём-то подобном. Его активация уничтожит жизнь во всём мире. Погибнут даже элементали. Перед уничтожением, они планировали покинуть эту планету, а затем вернуться, когда на ней уже не останется никакой жизни. Что это за артефакт или способ точно не знали и мои пленные.

Установилась тишина. Я сидел молча. Кора отложив блокнот смотрела на меня. Инроргн смотрел будто сквозь меня. Возможно он пытался понять что-то по моей ауре. Идя сюда, я убрал все свои маскировки и заполнил её исключительно энергией жизни. Поскольку я не собирался никого обманывать, то посчитал, что открытость сработает лучше.

Демон встал, прошёлся по кабинету. Наблюдатель взяла в руки блокнот. Положила его, снова взяла.

— А что вы хотите от нас? — наконец подал голос хозяин кабинета

— Я подумал, что если данной информацией будет располагать какое-то государство, то оно сможет во-первых, расследовать это, а во-вторых, разумеется, как-то предотвратить. Телепорт ведь восстановится через какое-то время.

Думаю, вы понимаете, что подобное расследование нужно вести в секрете. Что произойдёт, если эльфы узнают, что в этом мире кому-то известно об их планах я предсказать не могу. Вдруг они сразу активируют эту машину убийства?

— А почему вы отправились сперва к нам, к демонам?

— По правде сказать, сперва я отправился к людям. В Баанг-Уудэ. Но там меня стража не пустила даже к воротам подойти. Какой-то указ Молора. Я не разобрался с этим. Вы не знаете что за указ?

— Вы оборотень? — На меня уставилось шесть глаз. Вернее пять, один иллюзорный. Наблюдатель — двуглазая.

— Так получилось. Да. Это плохо?

— Нет, не плохо. Просто оборотни участвовали в нападении на королевскую сокровищницу и выкрали артефакт древних. С тех пор вход в Баанг-Уудэ для них запрещён.

— Вот как? Спасибо, что разъяснили для меня этот момент. Я не мог понять в чём причина этой агрессивности. Где-нибудь ещё относятся плохо к оборотням?

— Насколько я знаю, нет. — ответила Кора, продолжая что-то записывать в блокнот. — Можете показать нам вторую ипостась?

— Эмм… Просьба неожиданная, но пожалуйста. — Я преобразовал голову в кошачью, посидел минутку, затем вернул всё как было. А потом спросил: — А вы можете показать, как вы выглядите без иллюзии?

Демон усмехнулся и уставился на Кору.

— Нет. Мой внешний вид, как бы это сказать… Плохо воспринимается людьми.

— Ну нет, так нет. — Сказал я. И снова установилось молчание.

Пауза затянулась в этот раз минут на пятнадцать. Я разглядывал ауру Коры и Инроргна. Характеристические числа у обоих были около сорока. У Коры 37-37-38, у Инроргна — 35-36-36. Здесь, на улицах, я видел магов куда более сильных. Получается, что руководитель демонов необязательно крутой маг? Может быть даже немаг возможен? Интересное у них общество. Разглядывая ауру Коры, я понял, что она похожа на повреждённую ауру демона. Какая-то травма? Поэтому использует иллюзию?

А у демона в ауре был интересный артефакт. Выглядел он как пистолет, возможно и был по сути пистолетом. Внутри него было два плетения. Одно очень странное, а другое — этакий модифицированный фаербол. В ручке был накопитель энергии.

— Сейчас мы не готовы что-то ответить. — Прервал паузу демон. — Давайте встретимся здесь через несколько дней? Скажем дня через три. Вы где остановились?

— В Юрбэ.

— О, это самая дорогая гостиница в городе. Вам по карману?

— Вполне.

…

Три дня я гулял по городу. Плёл ячейки памяти для своего компьютера.

Одним из вечеров, я съездил к горе Баанг и отладил новую систему поворота колеса. Сделал фотодатчик и осветитель. Фотодатчик регистрирует канавку между символами на колесе. Таким образом, компьютер может прикладывать поворачивающее усилие, а затем снимать его сразу после того, как отсчитает нужное количество импульсов от фотодатчика. Если какое-то из колёс будет крутиться туго или наоборот — легко, то подбирать константы больше не нужно: есть обратная связь.

Посидев, подобрав десять символов, убедившись, что всё работает, я остановил свою программу. Сейчас не стоит подогревать интерес всех вокруг к внезапно активировавшейся второй горе. Позднее я организую одновременную их активацию, посмотрим что из этого получится.

Мне уже категорически нужен язык программирования, поскольку писать программы в кодах — очень сомнительное удовольствие. А так же мне нужно придумывать что-то с интерфейсом моего компьютера. Смотреть в состояние ячеек по светимости энергии в них — тоже очень утомительное занятие. Но, чтобы вывести хоть какое-то минимальное изображение, нужно наделать ячеек памяти, хотя бы сто тысяч. Ячейка — пиксель. А я пока только третью тысячу ячеек осилил.

Очень меня вдохновил артефакт-пистолет, который я видел у Инроргна. Пистолет явно не однозарядный, а плетение фаербола там было всего одно. Может быть второе плетение — копирующее? Надо посмотреть при следующей встрече!

В общем три дня пролетело в делах и заботах, я чуть не забыл о том, что у меня встреча с координатором. Утром, я вышел и направился было к трамваю, хотел снова съездить к горе Баанг, попробовать отладить параллельную расшифровку двух замков, но вовремя вспомнил какой сегодня день и направился в сторону храма Хью.

— Здравствуйте, Инроргн, Кора. А у вас здесь другие посетители бывают? — поинтересовался я, входя.

— Бывают, но редко. В целом у нас самоуправление, поэтому координатора привлекают только в сложных или спорных случаях. — ответил демон.

Я сел в кресло и оглядел собеседников. По аурам было понятно, что они хотят мне сказать что-то не совсем приятное.

— У нас есть регламент. — Продолжила Кора. — Когда к нам приходят за решением, то наш голос является решающим. Но он должен устраивать все стороны. Быть компромиссом. Здесь вы видите как бы две ветви власти: исполнительную и наблюдательную. Никаких закрытых решений мы принимать не можем.

— А решение по вашему делу должно удерживаться в секрете. — Продолжил Инроргн. — То, что вы сообщили, с одной стороны, очень важно, а с другой стороны… возможно является провокацией. По регламенту мы не должны держать эту информацию в секрете, поскольку не можем принимать закрытых решений. Однако, если она верна, обнародовать её нельзя.

По какой-то причине, оборотни крайне охотно сотрудничают с эльфами. Почему так — неизвестно, но это факт. Вы должны понимать, что мы рассматриваем все варианты.

В общем, всё что мы можем для вас сделать, это то, что мы не будем предпринимать вообще никаких действий по поводу вашей информации. Таким образом, она никуда не распространится.

Я задумался. Вот это поворот! Гхм… Бюрократический?

— Правильно я понимаю, — начал я — что, если бы я притащил таки этого пленного эльфа сюда, либо если бы вы получили эту информацию от… скажем, обычного человека, то вы предприняли бы какие-то шаги? Начали бы расследование. Так?

— Так. Прошу не обижаться.

— Я не обижаюсь, но теперь мне надо немножко обдумать. Давайте порассуждаем. Если моя информация верная, то ваше бездействие может стоить всей планете жизни. Вы это понимаете?

— Да.

— И не инициируете даже закрытое расследование?

— Самостоятельно закрытые действия мы предпринимать не можем. А если мы введём в курс дела другие лица, то информация может попасть к эльфам. У нас такая дилемма, поймите. Не делая ничего, мы поможем вам. Попробуйте добраться до гномов, но, совет, не говорите им что вы — оборотень.

Я представил себе колесо у пирамиды, почему-то именно оно теперь ассоциируется с заглядыванием в будущее или прошлое. Я повернул его по часовой стрелке и всё вокруг потемнело. Повернул ещё и чёрная, холодная ночь окутала меня. Нужно развеять тьму, а как? Я попытался взять себя в руки.