— Интересно, — кивнул Кабаневич, — Я слышал про облегченные трикоины, но ни разу таких не видел. А можно взглянуть, барон…

— Нельзя, поздно, — кое-как пробурчал я, скорее набив себе целый рот трикоинов.

Вообще такими горстями трикоины было жрать нельзя, но мой пищевод, усиленный Лунной магией, а еще опытом проталкивания в себя целой кучи китайских пилюль разом, справился.

Я скорее прожевал отвратительное месиво, сглотнул и запил шоколадом Инков. Перченый шоколад оказался по вкусу на самом деле острым, но при этом сладким, а еще он приятно отдавал ванилью, корицей и какими-то неведомыми специями.

Хлебнув шоколад, я ощутил в себе мощь заряженных заклинаний от сожранных трикоинов, и тут же приступил к овсянке…

«Брак, если уж говорить правду, есть зло, но зло необходимое»

Сократ, древнегреческий философ

— … Ну и когда у меня свадьба? — лениво протянул я, доедая последний тост с беконом.

Я наелся достаточно плотно, чтобы спокойно отнестись к чему угодно, даже к моей свадьбе с баронессой Головиной.

— Через полчаса, барон, — деловито доложил батя Головиной, глянув на часы, — Друид будет ждать нас у пруда. Здесь, в Екатерининском парке. Это который вокруг Лицея.

— Чего? Через полчаса? — я встревожился, вся моя спокойная сытость разом рассеялась, — А куда мы спешим, Ваше Благородие? И почему друид? И какого лешего у пруда?

— У пруда есть береза, — довольно презрительно ответила мне сама Головина, — А для друидической свадьбы нужна именно она. И еще водоем. И сам друид, который нас обвенчает, как легко догадаться. Наш род Головиных исповедует друидизм, если вы не в курсе, барон.

Но поскольку ваш клан Нагибиных исповедует православие, после свадьбы у пруда мы пойдем в церковь и обвенчаемся там уже по христианскому обряду.

Церковь здесь рядом, в Лицейском садике, который за парком. Вы там дрались с памятником Пушкина, так что должны помнить.

Я помнил. Собственно, в Лицейском садике я не только дрался с памятником Пушкина, я там еще и предавался когда-то любви с Аленкой на лавке. Теперь все это вспоминалось, как события давние и светлые, что-то типа детства, хотя происходило все это три дня назад.

Больше мне Аленка не светит, понятное дело. Да и остальные барышни тоже, уж Головина точно сумеет об этом позаботиться после нашей свадьбы.

— Эм… А это все необходимо? — поинтересовался я, — Зачем двойная свадьба-то?

— Так гласит Имперский закон, барон, — пояснил мне Кабаневич, явно разбиравшийся не только в магических обрядах, но и в свадебных, — Когда браком сочетаются представители кланов, которые исповедуют разные религии — всегда проводится двойной обряд. Только тогда свадьба будет легитимной. Магократы так венчаются уже тысячу лет, со времен Рюрика. Это обычная процедура, так что бояться нечего.

— Да кто вам сказал, что я боюсь, герцог? — вяло вознегодовал я.

Негодовать сильно у меня уже банально не было желания, мне хотелось поскорее со всем этим покончить.

— Ну вот и прекрасно, — отрезала Головина, — В таком случае я пошла надевать мое свадебное платье. Я буду у пруда через полчаса. Очень надеюсь застать вас там же, барон.

— Да, само собой. Куда я денусь-то? — пожал я плечами.

Головина резко развернулась на каблуках и пошла прочь из столовой, я же спохватился — свадьба свадьбой, но были вопросы, которые мне следовало обкашлять без всякого отлагательства.

Кабаневич, видимо, полагал точно также, потому что выжидательно и недвусмысленно уставился на меня.

— Дайте мне пару минут, герцог, — взмолился я, — Мне нужно переговорить с моими людьми. Наедине.

— Быстрее, пожалуйста, — потребовал Кабаневич, — Я уверен, что со мной вам переговорить сейчас гораздо нужнее.

Я кивнул.

— Баронесса, вы не против… — обратился я к Чумновской.

Девушка поспешно встала из-за стола, опрокинув свою чашку с чаем, потом ойкнула, и только после этих обязательных для Чумновской ритуалов мы с ней смогли отойти подальше от остальных и поговорить с глазу на глаз.

— Вещь у вас? — тут же перешел я к делу, времени тянуть кота за яйца просто не было.

— У меня, — кивнула девушка, — То есть не совсем. В моей комнате. Я под кровать спрятала.

— Очень хорошо. Вы же не обидитесь, если я вас не приглашу на мою свадьбу, я надеюсь?

— Вообще я всегда мечтала побывать на свадьбе… — рассеянно протянула Чумновская и тут же густо покраснела.

— Абсолютно нормальное желание для молодой девушки, — утешил я баронессу, — Но уверяю вас, что конкретно моя свадьба никакого интереса не представляет. Так что побываете на своей. И если вся пойдет по плану — я уверен, что вы разбогатеете, Чумновская, и поднимитесь в высшие сферы общества, вместе со всей нашей ложей. И потом сами выйдете замуж за аристократа, прекрасного и благородного. Как вам такое?

— Ох… — ахнула на это девушка, краснея еще больше.

— Ну вот и славно. Так что сейчас вместо свадьбы вы пойдете в Царскосельский «Схрон-банк». Тут есть отделение, я гуглил. До него полчаса пешком. Там вы арендуете у Схроновых подпространство на месяц и положите туда на хранение мое лезвие. Ясно? Вот вам пятьсот рублей, держите. Должно хватить.

Чумновская взяла ассигнацию и коротко кивнула:

— Я все поняла. Я справлюсь.

Хм, да она же растет над собой и обретает уверенность прямо на глазах. В прошлый раз, помнится, минут пять ахала и ойкала, когда я давал ей задание, а сейчас уже почти совсем не мнется.

Нет, из Чумновской явно выйдет толк.

— Хорошо, — одобрил я, — И вот еще что. Когда вы пойдете в «Схрон-банк», за вами увяжется кто-то из людей этого ублюдка Кабаневича. Игнорируйте их, сделайте вид, что вы их не замечаете. Я хочу, чтобы Кабаневич думал, что лезвие меча Рюрика в царскосельском «Схрон-банке». Напасть на вас сейчас люди Кабаневича совершенно точно не решатся. Но если вдруг решатся — не надо жертвовать собой. Просто отдайте им эту подделку. Но до этого не дойдет, я уверен.

— Ясно, — в очередной раз кивнула Чумновская.

— Уверен, что вы справитесь, баронесса. А еще уверен, что могу на вас реально рассчитывать, в отличие от остальных моих соратников по ложе, у каждого из которых свои косяки и загоны, — напутствовал я девушку, — Идите.

Чумновская от моей похвалы стала уж совсем красной, такой, что от неё сейчас можно было бы прикурить сигарету или пожарить на ней яичницу.

Когда девушка ушла, я хотел было подойти к принцессе и выяснить, как ей все-таки удалось сбежать от Охранки, но ко мне уже подскочил герцог Кабаневич:

— Надо поговорить, барон. Сейчас же.

— Ладно, валяйте, — вздохнул я, — Вы знаете, где будет проходить первый этап моей свадьбы?

— Знаю, пойдемте, я вас провожу.

— Встретимся у пруда, — временно попрощался я с сидящими за столом магами.

Таня весело махнула мне рукой, батя Головиной чинно и понимающе кивнул, князь Глубина мерзко ухмыльнулся и сверкнул стеклами своих очков. Небось, моя невеста и по совместительству его новый шеф уже успела наплести Глубине, как она заставила этого мудака Нагибина, то есть меня, выйти за неё замуж…

Мы с герцогом вышли в залитый солнцем парк и двинулись вдоль Галереи.

Все студенты сейчас были на занятиях, а неодаренных в парк вообще пускали только пару дней в неделю. Так что Екатерининский парк, окружавший Лицей, был пуст, если не считать садовника-англичанина, подстригавшего кусты, и казака с автоматом, изнемогавшего от безделья возле своей будки.

— Я нашел покупателей, — сразу перешел я к делу, — Много. Богатых. И заинтересованных в покупке пилюль.

— Старый контакт вашего батюшки, я полагаю? — поинтересовался герцог.

— Да, — я не стал отрицать.

— Я желаю его получить.

— Совершенно невозможно, герцог, — ответил я, — Но вы можете получить от меня слово магократа, что я честно буду отдавать вам вашу долю и ни рубля от вас не утаю.