Через мгновение дверь распахнулась. Маг-офицер в синем мундире задумчиво взглянул на Цаплина на полу.

— Плохой у вас провокатор, — сообщил Шаманов, — Он же даже не АРИСТО…

— Этому целителя, — приказал офицер, указав охранникам в коридоре на Цаплина, — А вы, Шаманов, на казнь.

— В смысле? — перепугался Шаманов, — Если из-за этого сумасшедшего Цаплина…

— Не из-за него, — отрезал офицер, — Вы помогали изменнику Малому, баронет. За это вас сейчас повесят. Здесь же, в подземной тюрьме.

— Но я не помогал Малому! — воскликнул Шаманов.

Вот теперь ситуация его уже не забавляла, теперь Акалу испугался.

— Вас видели вместе с Малым семеро агентов Охранного Отделения, — процедил офицер, — Какие доказательства по-вашему здесь еще нужны? Нет, решение уже принято. Государь приказ о вашей казне подписал. Так что пройдемте. Или я забью вас прямо здесь. Ногами. Какую смерть предпочитаете?

— Но я же не виноват… — едва смог выдавить из себя Шаманов, от страха у него перехватило дыхание, — Я не знал, что это Малой, я клянусь…

— Вы меня не так поняли, баронет, — ответил офицер, — Это не суд. Мы сейчас не на судебных прениях. Никакого суда не будет вообще. Решение уже принято.

Взгляд Шаманова заметался по бетонным стенам камеры. Стены тут толстые, как и пол с потолком. Ни один АРИСТО не пробьет, тем более аристо третьего ранга типа Шаманова.

А за спиной офицера тем временем стоят четверо автоматчиков, они мигом пристрелят Шаманова, даже если он каким-то образом победит этого офицера, в чем он сильно сомневался…

Может сдать им Малого? Но даже этого Шаманов сделать не мог, просто потому что понятия не имел, куда свалили Люба с Императором…

Может сдать им Здравурова, того самого, которого Аленка прислала отвезти ей Малого? Здравуров работал на Охранку, того, что он на самом деле служит Аленке, в Охранке явно не знают.

Но если Шаманов сдаст Здавурова — у Аленки могут возникнуть проблемы. А она в свою очередь может за это создать проблемы Нагибину, и всей их ложе…

Что бы вообще Нагибин сделал на его месте?

Шаманов знал ответ на этот вопрос, но этот ответ ничем ему помочь не мог. Нагибин в такую ситуацию явно просто бы никогда не попал…

— Мне надоело ждать, — заявил офицер, — Вы не барышня, которую на танец приглашают, баронет. Я должен вас казнить в течение ближайших пятнадцати минут. И отчитаться перед начальством. Так что простите.

Офицер активировал свою ярко-желтую ауру и рванул на Шаманова. Акалу попытался было поставить блок, но офицер этот блок с легкостью пробил, а потом вырубил Шаманова одним мощным хуком в висок…

Шаманов пришел в себя уже в петле, в каком-то огромном и все еще подземном помещении.

Толстая веревка крепко обхватила шею Акалу, под ногами у него пока что была твердь эшафота, но этот эшафот был раздвижным, так что достаточно было повернуть рычаг — и деревянный настил под ногами разъедется, а Шаманов закачается в петле.

Руки и ноги Шаманову тоже связали, так что все, что он мог — стоять и в ужасе размышлять о грядущем.

По бокам от эшафота расположились двое автоматчиков.

Через мгновение хлопнула металлическая дверь, и в помещение вошли двое — первым был человек в сером мундире без погон, его лицо скрывал черный балахон с прорезями для глаз, второго вошедшего Шаманов узнал — этот был молодой белобрысый парень с капитанскими погонами, барон Железнов, тот самый, который участвовал в избиении Акалу.

Железнов разглядывал Шаманова с интересом, как какую-то диковинку в зоопарке. Человек в балахоне тем временем прошел к эшафоту и взялся за рычаг…

— Да стойте вы! — в ужасе закричал Шаманов, сердце у него в груди бешено стучало, — Так нельзя! А суд? А хотя бы допрос?

— А зачем? — удивленно спросил капитан Железнов.

— Но ведь закон…

— А, все эти глупые формальности? — капитан Железнов сделал жест рукой, как будто отмахивается от формальностей, — Ну, так было при старом Императоре. Наш новый Государь Павел Второй всю эту ерунду отменил, своим первым же указом после коронации. Так что мы теперь имеем право вешать кого захотим, вот и весь закон. А что касается допроса… Ты же нам все равно ничего не скажешь, так?

— Да скажу я! — заорал Шаманов, — Скажу! Только я не понимаю, чего вы от меня хотите… Эй, да остановите его!

Последнее требование Шаманова относилось к человеку в балахоне, который уже начал медленно поворачивать рычаг, деревянный настил под Шамановым начал разъезжаться.

— Погоди, Палачевский, — попросил капитан Железнов, — Пусть скажет. Меня интересует, где Малой, Шаманов. На все остальное мне, честно признаюсь, плевать. Не думай, пожалуйста, что мне доставляет удовольствие вешать людей. Так что если ты скажешь, где Малой…

— Но я не знаю, где Малой, — ответил Шаманов, дыхание у него от страха перехватило, так что говорил он с трудом, — Честно не знаю. Слово магократа! Вы же сами видели, он на ваших глазах уехал. Вместе с вампиркой.

— Ладно, — пожал плечами Железнов, — Палачевский, вешай его. А вы, бойцы, не забудьте всадить ему в голову пару обойм, когда хрипеть перестанет. А то магократа виселицей наверняка не убьешь, может еще оклематься.

Последнее указание было обращено к автоматчикам, стоявшим возле эшафота, они в ответ коротко кивнули и сняли свое оружие с предохранителей.

— Мой клан вас уничтожит… — пробормотал Шаманов, — Вам конец.

— Да срал я на твой клан, — отмахнулся Железнов, — Я офицер Охранного Отделения, воплощенная воля Императора. Если твой клан на меня залупнется — он последует за тобой на тот свет, в полном составе. А Палачевскому тоже нечего бояться. Он и так пария, худшая в Империи. Да и свою рожу он, как видишь, скрывает, кроме того, мы прячем Палачевских. А то работенка у них специфическая, сам понимаешь, слишком многие в Империи хотят им отомстить…

Палачевский тем временем хранил молчание и крутил рычаг, в эшафоте под Шамановым разверзалась крупная щель. Еще секунда — и он захрипит в петле.

— Стойте! — потребовал Шаманов, — Ладно, я скажу. Я скажу вам, где Малой!

Железнов жестом остановил Палачевского, а потом обратился к Шаманову:

— Ну так говори. Чего ты ждешь-то? Когда мы тебя вздернем — ты уже ничего сказать не сможешь, я гарантирую это.

— А если скажу, отпустите?

— Заменим казнь каторгой, — пообещал Железнов, — Слово магократа.

Шаманов обрадовался, но ненадолго. И что делать дальше? Где Малой, Шаманов не знал. Так что сдать настоящего Государя России он бы не смог, даже если бы захотел.

— Малой в Голландском квартале, в отеле «Хохе Хейфель»… — начал было Шаманов, но капитан Железнов его перебил:

— Врешь же. Там Малой действительно был, но вчера. Нам это достоверно известно. Так что ты мне просто мозги пудришь.

— Не пудрю! — запротестовал Шаманов, — Он правда там! Он туда вернулся…

— Зачем ему туда возвращаться? Он совсем дурак?

— А вы сами как думаете? — в ярости заорал Шаманов, — Он вчера спрыгнул с одиннадцатого этажа, убегая от вашего сотрудника, и чуть не убился! Конечно, он дурак.

Это, по крайней мере, было правдой. А Шаманову было проще врать, именно мешая свою ложь с кусками правды.

— Ладно, дай слово магократа, что сейчас не врешь, — произнес Железнов.

Шаманов растерялся. С одной стороны, он сейчас умрет, терять ему совсем нечего. Но с другой стороны…

Слово магократа — это священная клятва. Нельзя давать слово магократа и лгать. Это против чести, это оскорбление самой сущности АРИСТО. Слово магократа было тем, что отличало дворян от быдла, проявлением высшего благородства. И если Шаманов сейчас даст слово магократа — тогда получится, что он никакой не магократ, а просто шелудивый холоп, позволяющий себе врать и давать при этом священные клятвы.

Разве так должен вести себя истинный АРИСТО, особенно на пороге своей смерти?

Железнов и Шаманов некоторое время смотрели друг на друга, потом капитан хохотнул: