— Его Светлость изволил освободить сегодня нас с вами от занятий, барон, — несколько обиженно заметила Головина, — А еще, если вы не забыли, он же поспособствовал тому, что в Лицей теперь зачислена ваша сестра, в нарушение всех правил…
Последнее было правдой. Глубина и правда поспособствовал, вот только за это способствование я теперь торчал ему еще сто тысяч рублей. В довесок к тому миллиону, который я должен был князю за то, что он молчал о природе моей запретной Лунной магии.
Проще говоря, этот хитрый ублюдок Глубина мне совсем не нравился, несмотря на все его способствования.
Баронесса Головина тем временем постучала по серебряной эмблеме на своем мундире, эмблема изображал древесный росток.
— И еще у меня уже четвертый ранг, барон, — чопорно продолжила моя невеста, — Благодаря Его Светлости князю Глубине.
До меня не сразу дошел смысл сказанного Головиной, но когда дошел — я, мягко говоря, прихуел.
Вот этого только не хватало…
— Баронесса, когда я просил вас нанять наставника для нашей ложи… — начал было я, но Головина меня перебила:
— Я выполнила ваше указание, Нагибин. Я наняла лучшего — князя Глубину. И я собираюсь инициировать его в нашу ложу. В мою ложу. Согласие на это князь мне уже дал.
Вот дерьмо. Если Головина снюхалась с Глубиной, а она с ним явно снюхалась — значит, дела совсем плохи.
Но протестовать уже было поздно. Неизвестно, что эта сука Головина еще рассказала Глубине о наших делах.
— Для меня будет честью состоять в вашей ложе и тренировать ваших людей, баронесса, — не без ехидства заметил Глубина, — А вы, барон, не хотите пожать мне руку?
Ну все понятно. Глубина почуял запах денег, а Головина в свою очередь начала тащить в нашу ложу отвратительных мне типов, просто чтобы насолить мне и перетянуть власть на себя. Интересно, что будет, когда мы с ней поженимся? Я почему-то был уверен, что мы будем одной из самых ужасных пар в истории русской аристократии…
— Для меня будет честью пожать вашу руку, князь, — презрительно процедил я, но руку Глубине, разумеется, пожал.
— Я уже рассказал вашей невесте, что вас я тренировать не смогу, из-за специфики вашей ауры, — тонко улыбаясь, произнес Глубина, — Но для остальных членов ложи я буду лучшим наставником, уверяю вас. И запросил я не так уж и много — всего пятьдесят тысяч рублей ежемесячно. И еще по десять тысяч за каждый новый ранг, но это мне уже оплатит не ложа, а получивший ранг ученик.
Ага, конечно. Держи карман шире. Я был на сто процентов уверен, что Глубина уже в курсе про пилюли и после вступления в ложу непременно потребует себе долю от доходов, ту же, что должны получать все члены нашей масонской ложи.
— Очень мило, — пробубнил я в ответ, — Я рад, князь, и все такое.
— А у вас как дела с вашим наставником, которого я вам рекомендовал? — поинтересовался Глубина.
— В порядке. Я скоро его найму, — ответил я, — Просто сейчас я… эм… веду с наставником переговоры о моем обучении.
— О, понимаю, — князь улыбнулся мне улыбкой, достойной крокодила.
Ну уж нет. Вот этот ублюдок и шантажист еще у меня пожалеет, что вообще сунулся в нашу ложу.
С другой же стороны, в магии он и правда шарит, вот в этом Головина была права.
Последней сидевшей за столом была Чумновская. Девушка была, как и всегда, в перчатках и масочке. Свои большие голубые глаза она стыдливо опустила, созерцая стол, как будто её тут и не было.
— Эм…Здравствуйте, баронесса, — поприветствовал я Чумновскую, — Рад вас видеть в добром здравии.
Я было потянулся поцеловать Чумновской руку, но девушка в ужасе дернулась, как будто её кто-то ущипнул, так что я решил не пугать её лишний раз и от плана целовать ручку отказался.
— Как насчет моих трикоинов? — спросил я Чумновскую, задание купить мне трикоины я дал вчера именно ей.
— Я все сделала, — торопливо доложила Чумновская, покопавшись в сумочке, она положила на стол бумажный конверт, — Вот здесь. На два дня. Все, что вы заказывали.
— Чудесно, благодарю вас, баронесса, — вежливо поклонился я, — Вы умница. Теперь я знаю, что вам могу доверять самые важные дела.
Чумновская от такого сразу же покраснела, теперь цвет её лица напоминал мой томатный суп. Суп, кстати, уже начал остывать. Пора было уже скорее покончить с приветствиями и перейти собственно к завтраку.
— А как насчет второго порученного вам дела? — спросил я баронессу.
Вторым делом было изготовление поддельного лезвия меча Рюрика. Настоящее лезвие этого древнего артефакта я спрятал вместе с моим холопом Дрочилой, а Чумновской поручил сделать копию. Этой копией я, естественно, собирался водить за нос герцога Кабаневича, который был серьезно настроен лезвие у меня украсть при первой же возможности.
— Я все сделала… — сообщила Чумновская, быстро со страхом на меня глянула, и тут же уткнулась опять в стол.
Нет, она и правда умница. Понимает, что при посторонних такой вопрос обкашливать нельзя. И даже поддельного лезвия у неё с собой нет, ей в сумочку оно явно бы не влезло. Это тоже более чем предусмотрительно. Не хватало еще отдавать мне подделку на глазах у Кабаневича, тогда жадный герцог точно поймет, что к чему.
— Клянусь, я горд быть вашим соратником по ложе, баронесса, — довольно сообщил я Чумновской.
Чумновская от такого чуть не хлопнулась в обморок, а вот Головина нахмурилась:
— Полагаю, вам не следует направо и налево раздавать барышням комплименты в день нашей свадьбы, Нагибин.
— Согласен, — кивнул я, — В день нашей свадьбы мне, прежде всего, нужно позавтракать, баронесса. А то мой суп уже почти остыл. Да и холодная овсянка — так себе блюдо. Вы же, я надеюсь, не против, дамы и господа, если я откушаю?
Все тут же замотали головами, показывая, что никто не против, а отец Головиной высказал общее мнение по этому вопросу:
— Ну что вы, барон. Ешьте на здоровье. У нас же праздничный завтрак, по случаю вашей свадьбы с моей дочерью.
Услышав про завтрак, Чумновская испуганно взяла баранку из стоявшей на столе корзины, но куснуть её не решилась. Повертев баранку в руках, она сунула её обратно в корзинку.
Я почему-то был уверен, что после этого никто из сидящих за столом баранку себе уже не возьмет. Но оно и понятно, брать баранки после Чумновской, повелевающей глистами и вирусами — так себе удовольствие.
Впрочем, мне эта сцена аппетита не испортила, я все еще был твердо намерен позавтракать от души. Но прежде надо бы, пожалуй, пополнить свой спелл-бук путем поедания трикоинов.
Я вскрыл конверт, принесенный Чумновской, и высыпал оттуда мою дневную дозу — семь трикоинов. Вообще мне было нужно восемь, но трикоин из акации я есть сейчас на стал.
Дело в том, что на этот трикоин у меня было завязано заклинание, поглощенное от Головиной — чтение мыслей. Это заклинание я вчера так и не использовал, так что оно у меня было заряжено.
А пытаться заряжать больше восьми заклинаний было бесполезно, да и просто опасно, от такого у меня на третьем ранге вполне мог порваться желудок, а это было бы совсем некстати, особенно за завтраком.
— Семь трикоинов? — тут же заинтересовался герцог Кабаневич, — Не много ли для мага третьего ранга?
Вот блин. Про Кабаневича я, признаться, совсем забыл. Все остальные тут сидящие явно не были столь прошарены в тайнах магии, чтобы разоблачить меня, как Лунного мага, по моему трикоиновому завтраку. А князь Глубина и так знал, что я Лунный маг. Но вот ублюдок Кабаневич, увлекавшийся запретной магией, явно мог догадаться, что к чему.
— Это специальные, облегченные трикоины, — неожиданно пришел мне на выручку князь Глубина, — У барона слабый желудок, так что он по моему совету на особой диете. Каждый такой трикоин дает где-то четыре десятых полноценного заклинания. Поэтому-то их и семь.
— Все так, — подтвердил я.
Ну оно и понятно. Глубина хочет быть единственным, кто шантажирует меня по поводу моей Лунной магии, конкуренты князю ни к чему. Потому он и решил помочь мне объясниться с не в меру любопытным Кабаневичем.
