Где то на арене Когтистый окликнул мечника:

— Так, горе боец, я понял, если боишься…

Рэйвена перебил громкий, подчёркнутый эхом помещения, тройной звериный рёв, громкий и голодный, доносящийся из проходов арены, которые были покрыты тьмой. Оттуда показались три пары хищных красных огоньков, с вертикальными зрачками. Анвиль отошел от края арены по мере приближения этих "глаз".

— Ты тоже это слышал? — опасливо спросил Рэйвен у Анвиля, уставившись в темные проходы. — И я это не один вижу?

Анвиль завороженно следил за огоньками, выходящими из туннелей арены.

— Что бы это не было, это уже твоя проблема, — мечник тоже не стал терять бдительности, но теперь причин спускаться на арену у него было ещё меньше. Впервые с приезда в Юхвенстейн по его телу прошла дрожь.

«Точно, это же арена, а значит здесь есть и те, с кем на ней сражались…»

Звериный рёв пронесся по арене ещё раз, и теперь из проходов показались три горбатые, четвероногие фигуры. На арену аккуратно вышли огромные, четвероногие существа с длинными хвостами и вытянутыми челюстями, из под которых были видна два длинных клыка. Примечательно — все они так же были мертвы, как и те куклы. Кожа существ почернела, загноилась и покрылась мерзкими волдырями, клыки пожелтели а глаза залились кровью. Три фигуры разошлись по арене, окружая Когтистого, они мерзко пускали слюни и издавали что то на подобии рыка, их неприятные лица будто бы улыбались, улыбались с насмешкой. Их длинные уши навострились. Скорей всего когда то у них была шерсть. Но… неужели это химические ожоги на их коже? Желудок у них отсутствовал, будто его вырезали и заместили на небольшой мутный, пульсирующий надувной пузырь, в котором плавали две размытые разорванные шарообразные фигуры, похожие на лысые головы, разъедающиеся кислотой, в одном из силуэтов можно было разглядеть, как кислота уже принималась переваривать, похоже, мозг жертвы с прошлой охоты.

— С-слушай, давай без шуток, отбросим наши разногласия и ты поможешь мне, — Рэйвен прижался к стене, не сводя глаз с хищников, начинающих окружать его и демонстративно облизываться. По росту они превышали Когтистого на 3 метра, один их клык мог пронзить его насквозь. Их длинные языки, как у змей, вызывали у убийцы дрожь. Они беззвучно переставляли свои лапы, ходя по арене. Он ранен, он устал, как он будет сражаться? — Эй! Ты чего молчишь?

Зрачки Когтистого уменьшились, задрожали, с лица потек холодный пот а тело задрожало, когда подняв голову он не обнаружил Анвиля. Он ушёл.

Одно из существ снова облизнулось и рывком накинулось на Рэйвена, прижав его к полу, после к нему присоединились и его собратья, постепенно отрывая от Когтистого кусочек за кусочком, плоть за плотью. С каждым укусом они издавали довольный рык, проглатывая сначала руку, ногу, а после принимаясь и за сладкие, мягкие внутренности.

— Назад! — услышал Анвиль истошный, чуть ли не плач ребенка, крик, — Нет! Стойте!

С каждым шагом, поднимаясь по лестнице, Анвиль все тише слышал крики Рэйвена.

— Не надо!

Анвиль зажмурил глаза, крики Рэйвена оказались слишком жалобными, что бы переносить их с невозмутимым лицом. Но после, Анвиль уже ничего не слышал, он слышал довольный хрип засыпающих существ, их рёв до этого, хлюпающие звуки и радостное мурлыканье, но голос Когтистого стих. Анвилю стоило признаться, что даже по поверхностной оценке, он бы не справился с тремя этими существами, точнее, не справился без существенных ран, а ранения ему были не нужны.

Какое ему дело выживет ли тот парень? По сути, никакое, и мысли вернуться туда не было. Ему было просто немного жаль того парня. Он тоже хотел жить, как и Рэйвен, но лабиринт это не то место, где стоило заботиться об других. Если те существа так легко справились с таким проворным убийцей… что тогда бы сделал там мечник? Ему оставалось лишь сочувствовать. Почему вообще он оказался здесь? По какой причине его затянуло в это место?

«Я только хотел найти Ялмира, и он опять втянул меня в какую то историю» — мечник крепче сжал кулаки и эфес меча, желая найти новую тему для раздумий.

Поднимаясь вверх по лестнице, мысли Анвиля были развеяны звуком удара металла по камню. Мечник тут же поднял голову, приготовив оружие. Прошло пять секунд, десять, сорок, но больше ничего не последовало, была только лишь тишина. Мечник опустил меч, немного успокоившись.

— Ненавижу это место. — вновь послышалось сверху.

На этот раз голос оказался ему знакомым, слишком знакомым.

— Ялмир?

Ялмир, используя остроугольный камушек, подобранный рядом, нацарапал небольшой крест на стене за своей спиной, делая пометку, что он был здесь. В последние пол часа таких меток было все больше, а конец его "приключения" не виднелся. Да и то, эти метки исчезали спустя несколько минут, словно их и не было. Бог знает почему в некоторых местах лабиринта получалось царапать стены, а в других — нет. Гриф, сидя в плотную к стене из черного гладкого базальта, посмотрел вперед. Перед его ногами был обрыв, снизу которого слышались скул и рык зверей.

— Вот же зоофил хренов, — выругался Гриф, выглядывая вниз краем глаза. К нему пытались подняться три твари с вытянутыми мордами и плоским, будто придавленным, телом, покрытое защитным панцирем и выпирающими костями. Бледно синяя кожа существ, покрывшись гнойными волдырями, неприятно пахла, из за чего мечник даже думать не мог о битве с ними. Но больше этого ужасали только надувные мутные пузыри, вместо желудков у этих тварей. — Целый зоопарк устроили. Ей зверушки, где ваш хозяин не подскажите? — крикнул Ялмир зверям внизу.

В ответ гнойные животные рыкнули, по голодному облизнувшись с ехидной улыбкой. Мечник цыкнул, повторно осмотрев окрестности. Сзади — проход в комнату, в которой по меньшей мере двое марионеточных трупа, готовые разорвать мечника на куски. Сидя возле этого прохода, наемник не раз оборачивался на шорох, который ему слышался. По бокам — гладкие лабиринтные стены, конца которых не видно, а спереди — обрыв, не высокий, спрыгнуть можно, а там уже и следующий проход, но загвоздка в этих ухмыляющихся звериных мордах, с аппетитом ждущих когда вкусный мечник спрыгнет к ним.

— Вот и выходит, что ситуация вариативностью не блещет, — погладил отсутствующую бороду Гриф. Встав с хрустом в коленях, мечник поднял руки вверх и потянулся, помахав затем отдельными конечностями, разгоняя кровь. Сколько он тут уже наотдыхался? Уже и сам проголодался, пахнули бы эти зверушки хоть чуть чуть приятнее, он бы всерьез задумался об ужине живым трупом. — Ладно, химерочки, огоньку хотите?

Звери, "приплюснутые крокодилы" — как их назвал Гриф, синхронно наклонили головы, высунув слюнявые языки. Зашевелив хвостами в разные стороны они, наверное, подумали что вот вот их добыча спрыгнет вниз. Ялмир, как и обещал, взял из сумки увесистый черный шарик, немного шершавый по ощущениям. Жаль использовать немногочисленные запасы на пару-тройку зверюшек, но ситуация патовая того требовала.

Подожжа кремнем и кресалом фитиль, Ялмир, отрывая от сердца, скинул "шарик" вниз.

— Ловите, поиграйтесь с новой игрушкой, — произнес мечник, отдалившись от спуска, считая секунды.

Трупные животные тут же набросились на новую шипящую и искрящую цель, борясь со своими собратьями за право съесть ее. Они кучкой навалились на бомбу, пытаясь отобрать ее у сородичей. Тем временем мечник пытался разобрать среди рыка и скула зверей шипение фитиля, готовясь закрыть себе уши. Бомба слабая, но окажись поблизости — разорвет за доли мгновений.

«3…2…1» — Ялмир зажал уши и закрыл глаза, ожидая ошметки и кровь. Послышался короткий, приглушенный хлопок, без большой вспышки пламени, поглощающей окрестность, но с визгом тварей снизу. Несмотря на болезненные вопли зверей, открывать глаза мечник не спешил, он дождался когда кровь и куски плоти разлетятся по сторонам, и только после этого открыл глаза. Назвать увиденное чем то приятным было невозможно, гнилые куски мяса и кровь испачкали чистейшие черные стены лабиринта, а разъедающая нос вонь лишь усилилась, вызывая рвотные порывы.