На комоде стояли догоревшие свечи и только одна полная бутылочка, а из-за белых, расшитых цветами занавесей в комнату пробивался свет. Утро наступило!

— Дядюшка, — тихо позвала я. Сердце заполошно билось, а снежный ком в груди не желал таять, а только рос. — Дядюшка!

Тилен вздрогнул, будто очнувшись, и бросился ко мне:

— Что с тобой, Алана? На тебе лица нет!

— Чувствую, Каэму грозит беда, — я ухватилась ледяными пальцами за руку дяди. — Я должна лететь к нему! Прямо сейчас, если успею, только бы успеть!

Нить внутри меня дрожала и тонко, надрывно звенела.

Тилен обхватил меня за плечи и прижал к себе, успокаивая, как бывало в детстве. Я закрыла глаза, ощущая подступившие к глазам жгучие слёзы.

— Милая племянница, тебе опасно лететь туда, твоя магия ещё не пробудилась…

От злости слёзы мгновенно высохли, и я высвободилась из рук Тилена.

— Раньше я была слишком мала, теперь у меня нет магии! Нет уж, дядя, я возьму с собой Арена и ещё кого-нибудь с оружием, полечу и хоть что-то сделаю!

— Тише, тише, — он успокаивающе дотронулся до моей руки. — Я знал, что ты так решишь, предвидел это. И прихватил с собой один артефакт рода Дейр, который тебе пригодится…

Мне стало легче дышать.

— Боевой?

— Нет, перемещающий, — улыбнулся Тилен, но тут же омрачился и вздохнул, — всю сокровищницу бы унёс, но ключ от неё был у твоего отца. А перемещающий артефакт достался мне по наследству, и я всё ждал, когда он пригодится…

Я встала, поправила на себе зелёное шерстяное платье и пригладила обеими руками волосы. Слова Тилена пробудили во мне яркую, как огонёк, надежду. Я доберусь до Каэма, предупрежу его, и мы улетим вместе, пока ничего дурного не произошло!

И надо же было этим грэйту именно сейчас напасть на эредианцев… Постой-ка. Я замерла, догадка молнией блеснула в мозгу, и с губ сорвалось отчаянное:

— Дядя, это же было спланировано! Как я раньше не догадалась!

— Что спланировано? — Тилен уже вынимал из сумки артефакт — скреплённые цепочкой браслеты из жёлтого металла. Каждый из браслетов был украшен небольшим изумрудом.

— Нападение на Харгмасу, — я стиснула кулаки. — Таких совпадений не бывает!

— Да, совпадений в мире не так много, милая племянница, а теперь держи артефакт. Наденешь один браслет на руку себе, а другой — на запястье стражника, которого возьмёшь с собой. Поняла?

— Поняла, — и я, поддавшись порыву, обняла дядю и поцеловала его в щёку. — Прости, что так холодно приняла. Всё это время ты был на моей стороне, старался помочь.

Улыбка так и расцвела на лице Тилена, зелёные глаза засияли от неприкрытой радости.

— Я рад, милая племянница, очень рад, но тебе не за что извиняться, — засуетился он, — на твоём месте я бы тоже возмутился — экие старые хрычи, всё от меня скрывали!

Мы оба засмеялись и тут же умолкли.

— Пора спешить, — я бросила прощальный взгляд на Райле. — С ней ведь всё хорошо, всё идёт по твоему плану, дядя?

Тилен довольно кивнул.

— Кому разбираться в лечении, как не бывшему зелёному дракону!

Но как выяснилось, уходить было ещё рано — старая служанка открыла глаза и поманила меня к себе. Я приблизилась, напряжённая как струна — что Райле скажет?

— Госпожа Дейр, — в её глазах и голосе не было упрёка за мой обман, только тревога, — я не спала, всё слышала. Господин Ирр… с ним всё ещё хуже, чем вы подумали. Его рана смертельна.

Я сглотнула и отвела взгляд, уставилась на серые нити, торчавшие из покрывала.

— Он умирает, госпожа Дейр, и с самого начала знал об этом. Только мне не сразу сказал, — голос служанки дрогнул. Она помолчала, будто собираясь с силами, и закончила:

— Потому и торопился.

— Так и знала, — прошептала я, отступая от постели Райле. Об этом говорили и намёки Хаарвена, и нежелание старой служанки говорить о злополучной ране, и лихорадочное нетерпение, обуревавшее Каэма. Не знаю, чего мне хотелось больше — спасти упрямого дракона или отвесить ему ещё одну пощёчину; пожалуй, и того, и другого в равной мере.

— Мы найдём исцеление, — я оглянулась, ища поддержки Тилена, и он кивнул. — Укус тэа тоже считался смертельным, а видишь, ты выздоравливаешь.

Райле улыбнулась, хотя глаза её оставались печальными. Выглядела она намного лучше прежнего.

— Молись за нас с Каэмом, — сказала я напоследок, глянула на спящую Эсимэ, ещё раз крепко обняла дядю и направилась к выходу. Время слёз прошло, пора было действовать быстро и решительно.

— Вы со стражником, милая племянница, наденете браслеты, — наставлял Тилен, — подумаешь о том, куда должна перенестись, и не забудь упомянуть в мыслях имя жениха. А затем нажмёшь на изумруд, и стражник пусть сделает то же самое.

Прежде чем поговорить с Ареном, я заглянула к себе в комнату. Иллюзорные цветы поникли головками, призрачно светились и пахли уже не так сладко. Скоро им придёт конец, и мне почудился в этом недобрый знак.

Скорей, скорей в Эредию!

Убедить Арена нарушить приказ господина оказалось не так легко. Сдался стражник лишь после того, как я процедила сквозь зубы:

— Если хочешь, чтобы кровь господина Ирр была и на твоих руках — давай, не соглашайся!

Арен поколебался и протянул руку, позволяя надеть на неё браслет. Трое других стражников смотрели на нас с недоумением, но помалкивали и с места не двигались.

Для моего запястья браслет оказался великоват, но я понадеялась, что это не важно.

— Готов, Арен? — От волнения у меня пересохло в горле, и голос прозвучал хрипло.

— Готов, — подтвердил он.

— Тогда смотри: как только я нажму на изумруд, ты сделаешь то же самое. Понял? — и, дождавшись кивка, я подумала об Эредии, а самое главное — от всей души пожелала перенестись к Каэму, где бы он в эту минуту ни находился.

А затем нажала на изумруд. Пару мгновений всё было спокойно, а затем меня как будто подхватил вихрь — и под изумлённые восклицания потащил прочь.

Вихрь отпустил так резко, что я потеряла равновесие. Чья-то твёрдая рука поддержала меня, обеспокоенный мужской голос проник в сознание:

— Госпожа Тэн?

Ах да, верно, Арен ещё не знал, что я вовсе не та, за кого себя выдаю. Не время и не место объясняться с ним, и я решила, что сделаю это потом, а сейчас…

— Господин Ирр, — прошептал стражник, и я окончательно вернулась в реальность.

Мы стояли в обширной долине, где ветер шевелил пожухлую траву, пробегал по головкам увядших цветов, покрытых легчайшим инеем, а сбоку текла-серебрилась река. Наши браслеты рассыпались жёлтой пылью, тотчас впитавшись в землю, только изумруды затерялись среди былинок.

Но всё это было неважно. Потому что в небе — высоко, под тёмными набрякшими тучами — раскинул крылья чёрный дракон.

— Каэм! — вскрикнула я, обрадованная, но он не услышал. Под ним, среди редколесья, метались фигурки людей, издалека казавшихся крохотными. Их вопли долетели до моих ушей, и я поёжилась: это были насмерть перепуганные грэйту. Остатки могучего войска, завоевавшего Харгмасу и часть Эредии, пытались сбежать от дракона.

Бесполезно.

Прямо на моих глазах он изогнул чешуйчатую шею и пустил во врагов такую гигантскую струю пламени, что вспыхнули деревья. Крики стали громче и отчаянней.

— Каэм! — завопила я и кинулась вперёд — может, чем ближе я буду к лесу, тем скорее он меня увидит? Арен схватил меня за руку, дёрнул назад так, что мне стало больно:

— Нет, госпожа Тэн! Не подходите! Огонь вас заденет!

— Пусти меня, — яростно прошипела я, пытаясь освободиться, однако стражник держал крепко.

— Дождитесь, пока он увидит нас, госпожа Тэн! Тогда сам спустится!

— У нас счёт на секунды! — заорала я, но Арен только моргнул — здесь не ведали слова «секунды».

Миг, другой… Я заметила в небе парящую фигурку с чем-то вроде палки в руке. Это был Добрыня, и посох, всасывающий магию, явно сыграл свою роль в этом бою.