Руки дрогнули, опускаясь вниз. Взгляд Алана упал, минуя Княгиню.

Молнии в зрачках генерала вдруг потухли. Решающий удар Дианы утерял цель, едва не заставив ее свалиться, не найдя сопротивления в ушедшей из-под носа преграде.

— Трус! Паршивый трус!.. — задохнувшись от гнева, крикнула Диана. — Вот кто настоящий баран!..

Не помня себя от злости, она толкнула генерала и ринулась прочь, исчезая в темноте. Алан не поднял головы. В немом вопросе о мощи он остался стоять, не вытирая кровоточащих рук.

Тем временем веселье на главной площади приблизилось к пику и грозило того и гляди взорваться истовым бесчинством. Догадки Дианы оказались верны: Князя значительно развезло от Ираклиевских коктейлей, и он упоенно блаженствовал от происходящего. И вершиной этого блаженства было выступление очередной девичьей группы, особенно ее главной солистки.

За сценой Ираклий праздновал победу. Сегодня он ставил на Ингу, и ставка оказалась призовой. Как предчувствовал генерал удовольствий, что Князю понравятся именно драные джинсы, прозрачная кофта на полупрозрачное белье — все это на спортивной, подтянутой фигуре; платиновые, почти белые волосы, и как два изумруда зеленые глаза. Теперь-то уж точно пришла пора осчастливить его милостями начальства!.. Премии, новые поручения, свежие сплетни из княжеской спальни и, конечно же, грядущее, как снег зимой, увеличение потенциала!.. Как давно он этого хотел! После такой удачи можно наконец повеселиться на славу!..

Инга смотрела через много метров в фосфоресцирующие глаза Князя, и он отвечал ей плотоядным взглядом растревоженного хищника. Ее слова летели сквозь воздух, сплетаясь друг с другом и щепками застревая в груди Самуила.

Медленно, как перед броском, Самуил поднялся с трона. Инга поняла, что сейчас он, не взирая на толпу, позовет ее к себе. Распаленная его желанием, она откинула назад волосы и выгнулась у микрофона в страстном экстазе. Ираклий подпевал за кулисами, позабыв про Милену, прилипая в танце к одной из гитаристок. Песня была соткана его стараниями.

Лицо Князя потеряло всякую осмысленность, превращаясь в один неистовый мрак.

— изо всех сил продолжала Инга. Заворожив его как кобру, нельзя было останавливаться. Она увидела, что Самуил жестом призывает к себе готового к любому заданию Леонарда, прятавшегося за завесой. И в этот самый решающий миг из-за темного полотна, оттолкнув начальника стражи, первой вышла совсем другая личность.

Глаза Князя впились в Диану. Княгиня, не страшась, шагнула вперед, глотая ненавидящий взгляд готового ее убить мужа.

— Заткнуться и стоять!.. — скомандовала Диана. Ее рука взмыла вверх, властью адской Повелительницы заглушая музыку. Другое запястье в мгновение ока легло на узелок накидки, сдергивая ее с себя.

Адская площадь охнула. В наступившей тишине даже Варфоломей оторвался от истязания Жанны. Самуил остановился как вкопанный, на секунду позабыв не только об Инге, но и обо всем остальном. Перед ним стояла жена, перетянутая в кожаный топик и кожаные шорты, увешанные заклепками в виде тарантулов. В ее кулаке угрожающе взмыл генеральский кнут.

— Ко мне, я сказала!.. — пользуясь замешательством, приказала она.

Кнут в броске стукнулся об пол и, налетев на шею Князя, рванул его к себе. Впавший в состояние легкой медитации от вида Дианы и от количества выпитого, Самуил споткнулся к супруге. Его обдало ушатом наркотических духов.

— А ты вон отсюда, шестерка! — гаркнула Диана, переводя разъяренный взгляд на замолкшую Ингу. Неизвестно откуда у нее взялся булыжник, и она со всей силы швырнула его в несчастную музыкантку. Прямое попадание.

Толпа демонов заметалась изумленными глазами с заоравшей Инги на Диану и Князя. Самуил уже успел оправиться от потрясения.

— Что, крутая, да? — выговорил он сквозь сведенные от негодования зубы.

— Да, — она гордо вскинула голову и поглядела на него взором анаконды.

— Посмотрим сейчас! — Князь сорвал со своей шеи кнут и схватил Диану за талию. Легко, как будто она ничего не весила, он закинул ее на плечо и унес за штору. Толпа взорвалась от дикого восторга. Сами не зная, чему так обрадовавшись, демоны кинулись друг на друга. Площадь вновь забилась ударниками, и вокруг все слепилось воедино.

— Грязная шалава! — Ираклий в бешенстве вылетел на площадь, не понимая, что ему крушить. Везде началась настоящая оргия, и никто его не замечал.

Выброшенный из жизни Ираклий зашагал вперед, бесцеремонно проталкиваясь через исступленно сплетшиеся парочки. Следом за ним пыталась успеть Коровья физиономия, а рядом с ней заплеталась ногами рыдающая в три ручья Инга, качаясь и зажимая разбитое в месиво лицо. Бедная певица, расписавшая весь прогресс современного мира, нежданно оказалась жертвой самой первобытной расправы.

— Я ее закопаю! Убью тупую шлюху!.. Налысо обрею!.. — потеряв разум, орал пятый генерал. — Да заткнись ты, черт тебя раздери! — крикнул он на Ингу. — Исправим мы тебе все!.. Я тебя себе возьму!..

Инга немного успокоилась, глотая кровь и слезы, а площадь не слышала Ираклия. Народ ада отрывался. И отрыв был глубоким.

— Мальчики, вы чего?..

Облаченная в длинное бирюзовое платье лесная нимфа райского сада, солнечным бликом блуждавшая среди листвы, удивленно остановилась, вглядываясь в двух застывших у пригорка архангелов. Перед Агнесс стояли обескураженные Салафиил и Иегудиил.

В руке архистратига подвижников немой паузой повисли четки, архангел молитвы, искрясь желтым золотом волос, рассматривал уходящие ряды беспорядочных деревьев.

— Агни?.. Привет, — поздоровался Салафиил.

— Что с вами? Что-то случилось?.. — спросила помощница первого архистратига.

— Ничего особо ужасного. Просто Габри опять переживает кризис творческого восприятия, — ответил Иегудиил. Его губы улыбнулись прерванной шрамом красотой улыбки.

— Мы пытаемся его разыскать, — пояснил Салфиил.

— Я только что его видела, — сказала Агнесс. — Он прошел мимо и даже не заметил меня. Что-то бормотал себе под нос и дулся.

— У него обвал случился, — проговорил Салф. — Сегодня выяснилось, что в аду стащили его песню, которую он посвятил тебе, и, переделав для Дианы, исполнили в ее честь на День преисподней. Вот Габри и не может отойти с самого утра…