Князь редко посещал свою жену. И так же редко Ди получала свою порцию сил. Однако он прекрасно понимал, что Княгиня должна оставаться Княгиней, а за это нужно платить энергией. Поэтому при нечастых встречах Самуил отваливал ей целый вагон «валюты», которой хватало надолго и на все, что было нужно для туалетов прекрасной женщины.

Смакуя вторую порцию вина, Диана размышляла, прорезая лоб острыми, как молнии, догадками. Шестое чувство вздымалось яростью, но она не могла объяснить, что именно ее так бесит в этом Алане.

И только по прошествии времени, когда она взяла себя в руки и заставила переодеться и сменить маникюр, Диана осознала, что же ее так грызло.

Миллионы лет они ходили мимо, как надутые индюки. Смрадные лентяи, коронованные вельможи, облюбленные Князем больше всех женщин вместе взятых. Пока она работала с утра и до вечера как заведенная, они получали все просто так.

Мужчины!.. Какими они были блюдолизами, добиваясь барышей одной своей гендерной принадлежностью!..

Какая уверенность!.. Диана презирала их всех. Ее выводили из себя генералы мужа. И, без всяких сомнений, она не собиралась кидаться в объятия ни к одному из них.

Хотя она и не могла сказать, что не хотела бы «погулять», как это делал ее муж. Но если ей представится такой случай, она сама выберет, где, как и с кем. Она и больше никто. И никому не позволит вести себя как долгожданный покровитель несчастной брошенной жены.

Сначала Князь, потом второй генерал, а скоро ей предложат второсортного? Очень мило.

Диана разгладила на бедрах короткое черное платье и окинула глазами зажегшийся звездами маникюр. Легкий выдох сорвался с губ, и она ощутила, как успокаивается сердечный бой. Сегодня, она верила, Князь должен был ее позвать. Недаром он намекнул через Леонарда, что «будет очень благодарен» за работу. А его награда для нее была сладка, в отличие от жертвы Алана.

Макияж, духи, украшения. Через двадцать минут Диана была готова. Она ждала. Стук в дверь должен был раздаться, возвещая, что Князь хочет ее видеть.

Однако часы не привыкли медлить. Отсчитывая минуты, они безжалостно приближали стрелки к глубокой бездне ночи. В четыре пятнадцать Диане стало очевидно, что ее не позовут.

В отчаянии она встала с кровати.

Урод!.. Дебил!.. Как она ненавидела его сейчас!..

— Козел!.. Баран!.. Тупое похотливое животное!.. — в сердцах выговорила Диана, чувствуя, что внутри все опускается. — Как я тебя презираю!.. Чтобы тебя черти съели!..

Взведенная как курок, измучившаяся, снова не солоно хлебавшая, Диана в бешенстве стала снимать украшения. Блестя почерневшими до мрака зрачками, она вышла из спальни и взяла из бара бутылку, решив напиться до чертиков. Пыша злобой, Диана направилась было обратно, но, постояв, подошла к шкафу и вытащила оттуда припрятанный за бумагами кинжал.

Белые руки коснулись поймавшего блики лезвия. Пускай Алан только посмеет приблизиться еще раз.

Забрав с собой оружие, Диана удалилась ко сну.

Поросшие зеленью изгибы ложатся меж причудливых деревьев и уходят вдаль, становясь наполненной кустами низиной. По сплетенным ветвям прыгают хохлатые птицы неведомых музыкальных направлений. Солнце белит светлый воздух, храня прохладу молодой листвы. Везде чувствуется заботливая рука природы, удерживающая ладонь архангела Гавриила.

Два ангела-хранителя планеты Михаил и Агнесс органично возникли из воздуха и неслышно пошли по траве, такие же молодые, как и тысячи лет назад. Пальцы Михаила хранили запястье Агнесс, сапоги мягко ложились на землю, приминая редкие белые ромашки.

— Считается промахнулись? — поинтересовался архангел.

— Я хотела тут появится, — ответила Агнесс. — Люблю это место.

— Я тоже, — промолвил Михаил.

Свет отразился на его лице. Эпохи миновали, сменяя друг друга. Но, преображая райский сад, они оставили этот ландшафт почти неизменным.

— Помнишь рощу, в которой мы любили гулять, когда были детьми? — спросила Агнесс.

— Как не помнить, — улыбка легла на губы архангела. — Хотя, мне кажется, мои воспоминания простираются на все уголки, где можно было прогуливаться вместе.

Агнесс улыбнулась. Сколько было пройдено вместе, и сейчас они шагали, держась за руки. И приятнее, казалось, не могло быть ничего. Кремовое платье подрагивало, касаясь бархатной травки. Из-под подола едва мелькали тоненькие каблуки сапог.

— У тебя все в порядке? — взглянул в ее лицо Михаил.

— Все хорошо. А у тебя? — она повернула подбородок, озаряя его умной глубиной бирюзовых глаз.

— И у меня тоже, — ответил Михаил, и она увидела вспыхнувшую в темных зрачках улыбку. Михаил отпустил ее руку, обнимая помощницу за талию.

— Ай, я тебя ударила, — Агнесс отстранилась, чувствуя, что объятиям мешает висящий на левом бедре меч.

— Забыл, — покачал головой Михаил. Он погладил руку Агнесс и поднес ее к губам.

Архистратиг и его помощница миновали плавный спуск и через десяток метров вышли на широкую ровную просеку, на которой ровной линией проходил легко сплетенный высокий забор золотистого цвета.

Архангел огляделся. Слева от них возвышались огромные ворота, соединенные из бирюзовых и серебряных прутьев, напоминающих веточки лилий. Совсем как лилия благой вести архангела вдохновения. Неприметно встроенная в ворота, виднелась небольшая калиточка в том же стиле. Справа от этой калиточки на раскладном деревянном стуле сидел не очень молодой мужчина, одетый в светлый хитон. Его ноги были перекрещены, а спина упиралась в литые прутья. Темные глаза задумчиво устремились ввысь, а на поясе была прикреплена связка ключей.

— Так… — произнес Михаил полушепотом. — Ты пропуск продлила, я надеюсь?..

— Я думала, он до февраля, — спохватилась Агнесс.

— Я тоже так думал, пока в прошлый раз не пришлось через забор лезть, — подавил улыбку архангел.

— А у тебя разве нет отогнутых прутьев в неприметном месте?.. — удивилась Агнесс.

— Были, пока забор не залатали, — сомкнул губы Михаил.

— Тогда хотя бы крылья…

— Крылья!.. Не с собой же их носить все время.

— Опять полезем?..

— Давай. Я тебя поймаю.

— Погоди, я в юбке. Запутаюсь еще.

— Ну вот. Я же тебе говорил: готовься, бери лестницу с собой, лопату, бинокль… Грабли, — Михаил вдохнул, чувствуя, как смеется Агнесс. От нее пахнуло свежестью, словно они вместе напитались запахами природы. — Ладно, пойдем так.

Ангелы ускорили шаг, направляясь в сторону ворот. Привратник заметил их издалека. Он поспешил подняться, озаряясь улыбкой.

— Кого я вижу!

Фраза долетела до архангела. Михаил и Агнесс остановились, приветливо улыбаясь. Привратник преградил им путь.

— Молодые люди! Ангелы? — переспросил сам у себя привратник. — А, не суть!.. — он махнул рукой. — Уж не к нам ли вы?..

— К вам, к вам, — кивнул Михаил. — К кому же еще?..

— Тогда прошу остановиться, — попросил привратник.

— И назвать свои грехи в алфавитном порядке? — взглянула на него Агнесс.

— Можно и в алфавитном, — согласился тот.

— Ну, Агни, ты даешь, — видимо стушевался Михаил.

— Что тебя так смутило?.. — полюбопытствовала она, проницательно глядя в его глаза.

— Какие задачи придумывают люди! — возмутился архангел. — Ты хоть один алфавит знаешь? — шепнул он, наклонившись к ее уху.

— Я знаю пару иероглифов. Но у тебя точно нет таких грехов, — усмехнулась она в ответ.

— Как всегда! — всплеснул руками привратник. — Приходят без грехов, и пропускай всех, будто своей половины им мало…

— Петр, мы тоже рады тебя видеть, — отозвался Михаил.

Через секунду он уже обнимался с апостолом. Петр был почти на две головы ниже, но это не мешало переполнявшей обоих радости.

— Миша, наконец-то зашел! — воскликнул Петр. — Я думал, еще тысячу лет тебя ждать!..

— Я ж был недавно, — возразил Михаил. — Но тебя почему-то заменял Андрей.