Все стиралось в голове, оставляя мыльные пузыри лопающихся грез. И Алан видел перед собой только лицо Князя. Улыбающееся, сально довольное, и Диана у него на коленях. Как он презирал эту сволочь, как был готов зарезать паршивую мразь, которая посмела обладать ей и отталкивать ее от себя…

Была мечта высказать ему все в лицо. Бросить в глаза все награды, все повышения… Все елейные, кошачьи, словно для баб, слова. «Как бы твоя работа не пошла так же, как твое настроение». Она пойдет. Пойдет в бездну, вместе с ненавистной скотиной, пойдет в Божий гнев, откуда Самуил вышел по другую сторону от Михаила…

— Мрак… — проговорил Алан, с трудом вглядываясь в стекло бутылки.

Вторая ушла еще быстрее, чем первая. Генерал попытался встать, чтобы взять третью, но ноги его не слушались. Теперь он был действительно пьян. Выругавшись, он рухнул на стул и в сердцах долил остатки в свой стакан.

Уши уловили нежданное поскрипывание приотворившейся двери, и Алан увидел, что к нему кто-то вошел. Рябящие зрачки различили могучую фигуру. Только этого ему сегодня и не хватало.

— Хорошо работаем, — тихо заметил знакомый голос, и Алана порезала тонкая хищная улыбка, принадлежащая Князю.

Самуил подошел к столу и, спокойным движением взяв себе стул, опустился напротив генерала.

— Я думал о пл… — Алан хотел сказать про планы, но язык его заплелся.

— Планах на выходные? — усмехнулся Князь. — Да, хорошо ты налакался, друг.

— На себя смотри, ага? — само собой вырвалось у генерала. Он тут же осекся и замолчал, глядя в стакан.

— Нервные все какие-то, — сделав паузу, заметил Самуил. — Курить есть?..

Алан полез в ящик стола. Он достал пепельницу и две сигареты, припомнив, что сам выкурил последнюю давным-давно, за игрой в карты.

— Прости, не знаю, что на меня нашло, — проговорил Алан, неверными движениями прилаживая пепельницу перед Князем и протягивая ему сигарету.

— Благодарю, — их глаза встретились. — Не волнуйся, у всех бывают плохие моменты, — ответил Самуил, прикуривая от кольца. Его зубы, прикусывая, коснулись фильтра.

Алан затянулся полной грудью.

— Развеяться тебе надо. Сменить это топтание в мелкой луже на что-нибудь приличное, — выпуская клуб дыма, произнес Князь. — А то в такой обстановке любой кидаться на всех начнет.

— Да я вообще-то… — попытался возразить Алан.

— Не спорь со старшими, — оборвал его Самуил. — Я тебе никогда плохого не советовал, так ведь?..

— Так, — Алан кивнул.

— У меня есть для тебя кое-что интересное.

— Да?.. Что ж… Это хорошо, — протянул генерал. Хотя на самом деле ему было глубоко наплевать на любое предложение.

— Это не просто хорошо. Это будет один из гениальнейших моих планов в двадцатом и двадцать первом веках, — сказал Князь. — И над ним будут работать мои лучшие демоны. То есть: ты, Варфоломей и Бул. Парням я дам вести полевую работу на Земле. Ты будешь главным в штабе.

— Вдохновляет, — Князь увидел перекосившуюся насмешку.

— Ты недоволен?.. — спросил он.

— Почему штаб? — поднял глаза Алан. — Я не способен ни на что большее?..

— Алан-Алан, — Князь со вздохом покачал головой. — Неужели ты не понимаешь?

— Нет. Объясни, пожалуйста, чем Лопата справится лучше, чем я?.. Уж не закопается ли в землю по самые уши?

— В том и дело, что закопается, — лицо Князя скривилось в скептической ужимке. — На полевых работах нужны исполнительные бизоны. Их я туда и посылаю. А в штабе должен сидеть кто-то более тонкий, понимающий… Да, именно так. У тебя талант, Алаша!.. И мне больно смотреть, как генерал моей ключевой армии губит его среди… быдла.

— Самый ключевой номер — «два», — проговорил Алан, гипнотизируя стол.

— Ключевая позиция смотрится не по номеру, а по содержанию, — резонно заметил Князь. — А содержание это — моя самобытность, названная ангелами как грех гордыни. И вообще, сколько можно обижаться? — на лбу Князя домиком изломились морщины.

— Почему ты сам не хочешь командовать штабом? — сменил тему Алан.

— Сам я предпочту верховное главнокомандование и полем, и штабом, — ответил Князь.

— Ясно, — Алан вдохнул через нос, провожая глазами тление сигареты. — А кто еще будет в штабе, если в плане задействованы только трое?..

— А я не сказал? — повел бровью Самуил. — Ты будешь работать с моей женой.

Алану показалось, что из его желудка поднялся и начал карабкаться по пищеводу таракан. Самуил взял со стола пустую бутылку и с интересом изучил этикетку.

— Класс. У Ираклия взял? — спросил он, поднимая лицо.

— Нет… Сам достаю… — отозвался Алан.

За несколько спасительных секунд, на которые отвлекся Князь, он успел справиться со своими чувствами и вернуть глазам обыкновенное безразличие. Иначе Алан был уверен, Самуил понял бы все.

— Ну и правильно, надо самому о себе заботиться, — поддержал Князь. — А то кто еще это сделает? Только жена если… Так ты согласен?..

— Когда… мне приступать? — мнимый таракан Алана сорвался с пищевода и упал обратно в желудок. Генерал ощутил, что его начинает здорово тошнить.

— Завтра. Вечерком к ней загляни, когда она разгребет дела.

— Хорошо, — Алан сглотнул слюну.

— Ладно, прошу меня извинить, я пойду, — молвил Князь, с противным скрежетом отодвигая стул. — Меня ждет Роксана. Она такая душка сегодня, что не жалко на нее потратить целую ночь. Никак не хотела меня отпускать. Насилу удалось уйти покурить, — Самуил улыбнулся. — Спокойной ночи, Аланчик.

Князь бросил сигарету в пепельницу и пошел на выход.

Алан вздрогнул от дверного хлопка. Князь?.. С Роксаной?..

Но с ним сегодня была Диана, и она явно не собиралась его отпускать!.. Ужели он отослал ее домой?..

Остекленевшими глазами Алан смотрел на пустые бутылки. Работа… Штаб… Он и Диана… Какая-то ересь… Он в ее кабинете, наедине весь вечер… После такого облома, который устроил ей сегодня Князь …

Алан не мог поверить во всю эту чертовщину. Ему показалось, что он протрезвел наполовину. Все, о чем он мечтал уже несколько лет, само пришло в его руки. Но от кого!.. От Князя!.. Неужели ловушка?! Разоблачение?.. Сумасшествие какое-то…

Догадки и желания смешались в голове Алана как винегрет. Он не понимал, как Самуил смог его раскрыть. Ни одна живая душа не знает о том, что Алан испытывает к Княгине. Или все-таки знает?..

Алан икнул и почувствовал, что все выпитое за вечер идет назад к горлу.

— Чертов коньяк… — хрипло проговорил он. Алан зажал ладонью рот и кинулся к двери.

Через секунду он стоял на улице и смачно блевал.

— Паленая… дрянь… — сквозь выступившие слезы вымолвил генерал.

Похоже, и его настигла рука карающего. По крайней мере, его желудок точно.

Толпа оголтелых молодых людей струилась по улицам города, круша все на своем пути. Объединенные одним бесцельным желанием, они бежали по асфальту, по проезжей части, по тротуарам мимо домов, лишь для одного — бить и ломать.

И горе было тому, кто попадался на их пути в этот солнечный и ветреный осенний день.

Ее плечо почти прикасалось к его руке. Она чувствовала его крыло позади своего крыла. Они стояли на небесной глади и оба смотрели на Землю. Ладонь Михаила лежала на рукояти меча. Он молчал. Агнесс ни о чем не спрашивала. Она ждала, пока его губы, едва шевельнувшись, отдадут приказ: в бой. За спинами архангела и его помощницы по струнке выстроились генералы небесного легиона, ожидая момента, когда нужно будет следовать за начальниками.

— Ух-х-х! Неслáбо!.. А ну поддай еще!.. — раздался привычный до рези в печенке хохот.

— Ага, это тебе не в карты с Князем гонять! — вторил ему ответ. Генерал Казимир до половины тела высунулся из потерявшего рассудок человека и переглянулся с показавшим голову из двухметрового бугая Ираклием.

Нагулявшись за ночь до потери демонского пульса, два начальника адских армий в компании своих лучших элитников сплавлялись по улице, как сноубордисты маневрируя по лавине озверевших подростков. Демоны входили в чужие тела и, подогревая силы, направляли толпу. Балом руководил Ираклий. Вторую скрипку играл Казимир.