- Пюг (чистая) – проговорил я, указывая на рану. – Клосе (закрывать).
Теперь надо было наложить на бойца путы умиротворения. Это было больше нужно для него, чем для меня. Направив посох на воина, произнёс.
- Петрификус Тоталус.
Воин вытянулся на столе и замер. После чего взял в руки посох и направил его навершие на живот воина. Я принял позицию, указанную в схеме. Сконцентрировался. Провел дыхательный цикл. Моё сознание расширилось. Мир стал изменяться. Цвета стали расплываться и потекли безумными красками. Цвет обрёл запах, а запахи обрели цвет. Я почувствовал пульсацию этого мира. Я плотно сжал губы, контролируя сигналы тела. Время.
- Вулнера санентур. – Проговорил я на распев. И, снова сделав вдох, повторил. – Вулнера санентур.
Мир вокруг посоха изменился. Энергия стала колебаться внутри него. Пора её выпустить и придать ей форму. Опыт дал своё, обошлось без злости. Энергия в посохе качнулась ещё раз и, будто прорвав плотину, выплеснулась из моего посоха наружу. Осталось придать этой энергии форму. Создав вокруг комка энергии силовые плоскости, я сжал их, придав сырому комку энергии форму острого шипа. Вторым своим видением он казался мне лезвием кинжала, светящимся желтоватым цветом. Приложив усилие, я удлинил энергетическое лезвие кинжала и осторожно ввел острие в рану бойца. Физически ничего не изменилось, но тело воина дёрнулось от боли. Прикладывая усилия и напрягая второе видение, я повёл острие кинжала к разорванным тканям. Я настойчиво повёл острие к тканям тела, чтобы прикоснуться им к ним. На всём протяжении движения острия в его теле, аура плоти больного менялась на красную. Тело раненого забилось в путах заклятия умиротворения. Прикоснувшись к концам разорванных тканей, я провёл между ними белые полосы. Как только я закрепил полосы к намеченным местам, сразу же стал стягивать их друг с другом. Я напрягся изо всех сил. Белые линии стали утолщаться. Сначала они натянулись как канаты, а после стали сокращаться в длину, одновременно увеличиваясь в ширину. Я неукротимо сжимал белые полосы. Наконец концы порванных тканей соединились вместе. Теперь они выглядели так, как им положено. Белые полосы превратились в сплошные белые пятна, размазанные по местам стыков. Теперь требовалось их срастить.
Я направил своё внимание на рой красных капель боли, плавающих в моей ментальной сети. Их количество явно прибавилось. Теперь надо было их использовать. Я усилием воли потянул их к себе, создав мысленную дорожку к ране. Я задал программу и наблюдал, как она исполняется. Видел, как белковые волокна укладываются вдоль соединений магических связок, заполняя травмированную зону. Красные капли боли вплывали в рану и впитывались тканями. Я продолжал размеренно дышать и усилием воли выдавливать силу из посоха в лезвие энергетического кинжала. Вдох и заклинание нараспев.
- Вулнера санентур…
На животе воина образовалась тоненькая извилистая ниточка шрама. С меня обильно тёк пот. Возвращение сознания в наш мир было уже не таким болезненным как в прошлые разы. Сказывалась практика. Отвел посох от тела воина. Снял путы усмиряющего заклятия. Освобождённый воин продолжал лежать на столе. Лечение вымотало его, и он неотвратимо стал погружаться в сон. Лекарка протёрла ему тряпкой живот, удаляя остатки крови и грязи. Раненого бойца подняли с поверхности стола и помогли встать на пол. На него накинули накидку и лекарка, держа под руку, повела его наверх по лестнице. Он откровенно засыпал, почти не отдавая отчёта самому себе о происходящем вокруг него.
На стол стали укладывать следующего бойца. Ранение было не сильным. Боец получил удар топором в плечо. И хотя кожаный наплечник сдержал большую часть удара, но от плеча и до центра груди теперь красовался длинный неглубокий разрез. Проблемою для него стала выбитая при ударе ключица. Чудо, что она выдержала. После того, как бойца уложили на стол, под его лопатку был подложен матерчатый валик. Надавив на плечевой сустав, мне удалось вправить ключичную кость на место, причинив воину сильную боль. Он вскрикнул и зарычал под моими руками.
- Тихо, тихо – проговорил я, пытаясь успокоить его.
Воин стал стихать, успокаиваясь. Надо было выждать время. За моей спиной Элентитта отвела эльфиек в сторону и стала с ними беседовать. При этом она делала пасы руками и посохом. Видимо она объясняла принципы выполнения заклятия. Я старался не прислушиваться. Всё равно моего словарного запаса не хватало, чтобы понять всю её речь. Вместо этого я с помощью лекарки стал готовить бойца к операции. С него сняли повязки. Видимо топор был недостаточно чистым или на нём самом была одежда не первой свежести, но рана уже начинала гноиться.
С помощью посоха я наложил на него заклятие умиротворения. Получив из рук лекарки чашу, я сконцентрировался и произвёл чистку раны от нагноений. Пора было проводить сращивание раны, но шум позади меня привлёк моё внимание. Громче всего звучал голос Элентитты, видимо убеждающий окружающих в правильности своих слов. Её перебил другой женский голос.
- Татс манн вере тавгет на пен и кант каро анитиг хаерселв (Этому нас учит та, которая сама ничего не умеет)!
Позади меня послышалось рычание, смешанное с шипением рассерженной кошки. Я обернулся, чтобы остановить возможный конфликт, но опоздал. Посреди комнаты стояли две эльфийки. Одна из них была Элентитта. Её лицо было разъярено и перекошено от злости. Вторая эльфийка стояла спокойно с высокомерным выражением лица. У обеих в руках были жезлы. Остальные эльфийки расступились по кругу, дав им пространство для противостояния. Моё второе видение было включено. В обоих посохах сила колебалась. Но если в посохе эльфийки она колебалась почти незаметно для глаза, то в посохе Элентитты колебания принимали опасную величину. В момент моего поворота из посоха Элентитты произошёл выплеск силы. Было ощущение, будто кто-то плеснул воды из ковша в воздух. Капли выплеснулись из навершия посоха и поплыли в сторону противницы Элентитты. Видимо, второе видение было включено у большинства эльфиек. Вместе с выплеском раздались возгласы одновременно страха и удивления. Времени на размышления не было. Моё тело сработало быстрее разума. Вскинув посох, я вклинился между ними и прокричал.
- Протего!
Вокруг меня возник защитный полог. Вовремя! Выплеск энергии достиг полога, и на нем заплясали искры. Раздалось шипение как от масла на сковороде. Противница Элентитты оказалась за моей спиной. Увидав пляшущие искры перед собой, эльфийка попятилась и издала возглас страха. Её подхватили.
- Стоять! – Закричал я. После чего присовокупил ряд грязных слов, усвоенных мною на военной службе.
Лицо Элентитты выражало одновременно злость и удивление. Глаза как бы говорили – получилось. Этим надо было воспользоваться, закрепить результат и погасить конфликт.
- Элентитта! – крикнул я, привлекая к себе её внимание.
Когда она посмотрела на меня, я поманил её к себе пальцем.
- Иди ко мне – проговорил я грозно.
Она подошла ко мне деревянной походкой. В комнате стояла тишина. Ткнув пальцем в раненого бойца, я проговорил.
- Лечи! Э-м-м… треат хэим (лечи его).
После чего отошёл в сторону, давая ей пространство. Она поняла, чего от неё ждут. Направив на раненого жезл, она сосредоточилась. На лице бойца отразилось беспокойство, которое стало усиливаться, когда он увидел выражение лица Элентитты. Оно стало принимать выражение неконтролируемой злости. Когда точка эмоционального накала достигла максимума, она произнесла.
- Вулнера санентур.
Нараспев и с шипением. Казалось, будто она не лечить его собирается, а покалечить. Было от чего пугаться. Энергия жезла качнулась и выплеснулась вовне, образовав на конце навершия целую струю силы. Элентитта сконцентрировалась. Заклятие стало реализовываться. Рана стала стягиваться и зарастать. Энергия лилась щедро, буквально транжирилась. Воин испытывал боль, которая щедро изливалась вовне.
- Вулнера санентур.
Может она забыла или так произошло по неопытности, но она не стала набрасывать на растекающуюся энергию ментальную сеть. Энергия утекала вовне и растворялась в пространстве. Я создал свою собственную сеть и стал собирать энергию боли.
