Глаза уже адаптировались к сумраку вечернего леса, и он легко отыскал группу, расположившуюся отдельно, которую собрал вокруг себя недовольный Вэон. Помимо обычной подготовки к ночлегу они переговаривались. И на фоне их голосов выделялся голос Вэона. Таурон шагнул к группе.

- Обсуждаете приказ? – спросил он спокойным, но твёрдым голосом.

В свое время Таурон потратил много времени, чтобы добиться такого эффекта от своих слов. Голоса его воинов стихли, а сами они слегка сжались и вжали головы в плечи. Каждому из них сейчас послышалась угроза. Многие из них сейчас задумались о правильности своих возражений, а самые стойкие стали оглядываться на вожака в поиске поддержки. Как и ожидалось, заговорил Вэон.

- Мы против того, что этого хуманса приведут в наш город. Наша земля священна! Там нет места для таких грязных…

Вэон не повышал голоса. Он шипел и переходил на хрип от переполнявшего его негодования.

- И поэтому ты намерен нарушить мой приказ?

Таурон не мог в сумраке разглядеть лица Вэона, но ясно видел его силуэт. Он шагнул к нему и навис над своим оппонентом, вперив взор в область его лица. Вэон стушевался. Он не мог прямо заявить об отказе выполнить приказ вышестоящего командира. Это могло подорвать его авторитет среди его единомышленников. Было видно, как Вэон вздрогнул, воздух из его груди с шипением обозначил выдохи и выдохи. Он боролся с собой, подавляя гнев.

- Я выполню приказ – проговорил Вэон сквозь стиснутые зубы.

- Это правильно. Терпеть не могу тех, кто предаёт своих.

Наступила тишина. Таурон представил, как лицо Вэона исказилось от гнева.

- Ты смеешь…?

- Надеюсь, что нет. А людского мага мы используем – Таурон выдержал паузу, чтобы смысл сказанного дошёл до окружающих, в том числе и раскалённых от гнева – для своей пользы – эту фразу он проговорил внятно и по словам – раз он сильнее нашей магички.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и ушёл в темноту вечернего леса. Вэон может злиться сколько угодно, но если нарушит приказ, то потеряет своих единомышленников. Он достаточно умён, чтобы понимать это. А разногласия разрешим после, если выживем. Он привык использовать для своего возвышения своих друзей, пусть поймет, что можно использовать и своих врагов. Если осознает, то станет умнее. Что победит? Гнев или разум. Завтра узнаем. А за лидером, который потакает своим похотям и эмоциям воины не пойдут. И он это тоже скоро поймёт.

Теперь следовало договориться с людским магом. Таурон ясно помнил место, где расположился Ханон со своим выводком юнцов. За время похода Ханон приобрёл среди воинов большой авторитет, особенно среди молодых. Невил с самого своего появления, неосознанно старался находиться среди бойцов этого отряда. Там же можно было встретить Элентитту. Эти трое тянулись друг к другу. Элентитта перенимала у Невила его повадки и систему подготовки. В нарушении традиций, она каждое утро теперь пыталась повторить за ним его систему разминки, вместо обычных для эльфийских магов танцев. В юности ему приходилось сопровождать в походе по лесу одного мага. Тот каждое утро выполнял сложный танец под песню, которую сам себе и пел. Тот тогда объяснил ему, что танцы и музыка являются обязательной частью подготовки мага. Ханон каждого раненного бойца тащил к Невилу, а потому раненых и больных бойцов в его отряде не было от слова совсем. Невил же пытался у этих двоих научиться говорить по-эльфийски. На сегодняшний момент он уже понимал некоторые слова. Это сильно облегчало общение с ним.

Едва он ступил на поляну, которую занимал отряд Ханона, как вокруг раздалось шевеление. Эльфы поднимались со своих мест и занимали боевые позиции. Таурон разглядел несколько силуэтов с копьями и луками, готовыми к бою, меж деревьев мелькнул блеск ножа. Таурон внутренне напрягся, но внешне сохранил расслабленную позу.

- Свои – прозвучал в ночи его голос. – Мне нужен Невил для разговора.

- Проходите к нам, командир, – из темноты раздался голос Ханона – вольно, всем спать.

Снова раздалось шевеление. Бойцы расходились по своим местам. Таурон прошел в сторону голоса Ханона, стараясь не наступать на лежащих на земле эльфов.

- Мы здесь – из темноты выступило три силуэта, в одном из них угадывался человеческий маг.

- Он знает, что произойдёт завтра?

- Да. Мы ему объяснили. Он согласился нам помочь.

Таурон перевёл взгляд на силуэт людского мага. Помня, что в разговоре с ним надо использовать лишь самые простые слова и жесты, он стал медленно произносить их, помогая жестами.

- Завтра… бой… Ты… нам… помогать?

И получил ответ.

- Да… Я… помогать.

После этих слов Невил потряс своим посохом.

Весенний лес. Мелкие пёрышки зелёных листьев рядом с крупными набухшими почками на тонких веточках деревьев. Шелест ветра в ветках юного леса. Тонкие лучи утреннего солнца, пробивающиеся через просвечивающуюся крону деревьев. Яркий контраст между юной зелёной порослью и желто-красными, пожухлыми прошлогодними листьями, густым ковром устлавшими землю вокруг древесных столбов. И сквозь это жёлто-красное покрытие, временами уже серое, пробиваются ростки яркой зелёной травы, на стеблях которой незрелые маленькие почки, обещающие в будущем стать бутонами цветов. Капельки росы на листьях и ростках травы. Блики солнечных зайчиков. Как он счастлив, оказаться здесь и сейчас! В его ушах звучат музыкальные трели весенних птиц, а на душе разливается покой. Это принадлежит только ему, и он не позволит это уничтожить никому. Он смотрит на свои руки, ноги, тело, скрытое серо-зелёным нарядом лесного воина. Эта музыка. Она зовёт его танцевать, отдать почести весеннему лесу. «Стой! – Кричит голос в душе. – Танцем своим ты затопчешь зелёные ростки». И он понимает, как важно сохранить эти нежные зелёные ростки, сберечь от невзгод и опасности этого мира. Он не позволит причинить им вред ни себе, никому-либо другому. Он счастлив. Ему хочется смеяться и плакать одновременно. Но что это за тень мелькнула там, вдали между деревьев? Своим нутром он чувствует исходящую опасность. Она движется. Что это? Или кто это? Он не видит, но знает, что там, где прошла эта тень, лес умирает. Гибнет юная поросль. Среди радости и счастья в его мозгу вспыхивает гнев. Он срывается с места и бежит в сторону тени, стараясь настигнуть её, прервать её путь. Внутри его головы кричит голос: «Не затопчи мои ростки!» Внутри его головы кричит голос: «Беги! Не успеешь – погибнет ещё больше ростков!» И он бежит, и слёзы текут по его щекам. Ростки, береги ростки! Тень всё ближе. Он бежит наперерез её движению. На ходу он обнажает свой меч Онтесивон и кинжал Кэрч. Он настигает тень. Прыжок. Взмах меча…

Из забытья сна Таурона вырвал юный эльф, трясущий его за рукав. Таурон вскочил. Сон сняло как рукой. Он был полностью бодрым и пробудившимся. Он ясно помнил свой сон, но сейчас был уже здесь. От резкого движения юноша сжался и отодвинулся от него.

- Время! – Громко сказал Таурон. – Разжигайте светильники. Поднимайте народ. Пора выступать.

Лагерь зашевелился, как будто только и ждал этого приказа. Эльфы выбивали огонь кресалами на труты, разжигали лампы, спешно собирали вещи и готовились к походу по ночному лесу. Зажженные лампадки прятали в большие бумажные трубки, чтобы уберечь от ветра. Звёзды собирались вокруг своих командиров. Выстраивались в походные колонны. Пора. Плохо выспавшиеся, зевающие эльфы практически беззвучно двинулись за своим военачальником. Отряд двигался на встречу со своим врагом. Теперь уже было не важно, если их увидят. Подготовиться к бою враг уже всё равно не успеет.

***

Утро, наступившее после тёмной и промозглой ночи, было очень приятным. Особенно для того, кто простоял на посту всю ночь, не сомкнув глаз. Эти предрассветные часы были особенно тяжёлыми. Усталость стала наваливаться с особой силой. На востоке выступила полоска зари, осветив нижний край неба и обозначив кромку леса и верхушки деревьев. Сумрак ночи, подсвеченный звёздным небом, стал отступать под напором утреннего света. Но контраст светлеющего неба ещё больше затемнил лес, сделав пространство под ним совершенно тёмным и непроглядным. Рассмотреть в этой тьме хоть что-то стало абсолютно невозможно. От земли стала подниматься дымка тумана. Похолодало. «Хорошо, что это ненадолго» - подумал мелкий гоблин по кличке Глоб. Скоро над горизонтом появится солнечный диск, и тьма развеется окончательно. Глоб считал себя очень несчастным гоблином. Ему в жизни всегда не везло. Кто-то всегда обходил его, был лучше, сильнее, удачливее. И когда Хозяин собирал свой поход в эти далёкие земли, лучших воинов оставили дома, отобрав тех, кем можно пожертвовать. Им сказали, что здесь они обретут новые земли для поселений, но вышло не так как они думали. Здесь не оказалось гор с их удобными пещерами. Эльфийские долины и города заранее облюбовали себе орки, а гоблинам предложили поселиться в болотах или мёртвых землях Алкмаара. О возвращении домой не было и речи. Оказавшимся здесь гоблинам оставалось лишь одно – служить оркам. Орки использовали гоблинов как дешёвую рабочую силу. Вот и сейчас на постах стоят лишь гоблины. Ни один орк не вышел в патрулирование и караул. Не предусматривалось даже смены. Он простоял всю ночь и сильно продрог. Рассвет он встречал сидя на земле, подстелив под себя свой маленький щит, и закутавшись в жалкие лохмотья и обрывки шкур, заменяющие ему одежду. Дадут ли ему отдохнуть днём, он не ведал. Всё что оставалось – наслаждаться моментом тишины. Это продлится не долго. Хорошо, что воевать здесь не с кем. Эльфы уже не те, что раньше. Жалкие их остатки, забитые, униженные и трусливые, прятались в своих жилищах и оставшихся городах. Их время ушло. Пришло время орков. Поделятся ли орки местом в этом мире – не ясно, но это потом. Сейчас надо наслаждаться отдыхом.