Конец. Победа.

Громкие овации и торжественное: Тимур! Тимур! Тимур!

Под шумок я устало вернулась на своё место, присела и постаралась наконец проанализировать происходящее. Внутри жуткое опустошение. Быть может… когда-нибудь я привыкну к такому насилию, даже признаю это спортом, но не сейчас.

Сейчас меня охватывала волной непонятная эйфория и ощущение нереальности происходящего одновременно.

Он выиграл. Тимур на самом деле выиграл?!

Кажется, до меня только сейчас начал доходить весь смысл того, что случилось. Да! Победа! Трудная, но победа!

Опустив руки на колени, я устало потёрла глаза. Подняла их на Тиму. Его встречали овациями и наградой. Я тихо поднялась и направилась на второй этаж в его раздевалку. Попадать под объектив камер совсем не хотелось, только это, скорее всего, было уже неизбежным. Хотя как повезёт. Ничего криминального я не совершила, просто полюбила бойца. Адвокат и боец. Законом это не запрещено, вот только захотят ли клиенты иметь дело с таким работником Фемиды? Хочется верить в лучшее. А ещё очень сильно хочется обнять Тимура и перестать о чём-либо думать. Просто обнять его.

Через десять минут мне наконец удалось осуществить желаемое.

— Ты большой молодец, я тебя поздравляю! — прошептала ему в область шеи.

— Это всё ты. Спасибо, котёнок, — Тимур обнимал крепко, как самую драгоценную награду.

— Мы, теперь есть только мы.

Несмотря на весь происходящий ужас, сегодняшним вечером для себя я поняла одно — есть МЫ, и МЫ команда.

Добрались мы до дома лишь к полуночи. Интервью, поздравления, поклонники… слава резко накрыла Тимура. Я же в этот момент мирно ожидала любимого в раздевалке, прихватив с собой ноутбук. Одна победа у нас уже есть. Осталось мне завтра проявить себя. Поэтому, собрав остатки сил в кулак, я начала снова перепроверять документацию перед предстоящим заседанием.

— Сильно устала? — поинтересовался боец, заезжая в уже родной жилой комплекс.

— Эмоционально. Немного, — прошептала я с прикрытыми от усталости глазами.

— Я отвезу тебя завтра в суд. Дождусь. Мне дали неделю отдыха.

— Выходной это прекрасно, — в полудрёме выдала я.

— Во сколько завтра заседание? — поглаживая мне щёку, Тима старательно врывался в моё сознание.

— В четыре, — кажется, окончательно засыпая, лёгким шёпотом ответила я.

— Спи, цветочек, — ласковый поцелуй в губы, после которого я действительно провалилась в глубокий сон.

Разбудила меня трель звонка. Восемь утра. Звонит начальство. Кажется, моё сознание подозревает причину такого раннего звонка и напрягается.

— Да, Игорь Петрович, — сонно отвечаю, аккуратно выскальзывая из комнаты, дабы не разбудить уставшего бойца.

— Сердитова, зайди ко мне в ближайшее время. Срочно. Разговор есть.

Сердце ушло в пятки: таким холодным тоном со мной разговаривали впервые.

— Хорошо, скоро буду, — тут же выдала я, взглядом подыскивая заранее подготовленный для заседания костюм.

— Жду, — короткие гудки на том конце провода слились воедино с моим очень неприятным предчувствием.

Однако выбора нет. Нужно срочно выезжать и постараться отстоять свои отношения. А что речь будет идти именно о них, я практически не сомневалась.

Впопыхах я напялила на себя белоснежный костюм, прихватила косметичку, дабы накраситься по пути, и на цыпочках выбралась из квартиры. Уже в лифте написала Тимуру сообщение. Строчила быстро, не особо задумываясь о выборе слов, что-то вроде: «Доеду на такси. Срочные рабочие дела». Нервничала. Я дико нервничала перед предстоящим разговором. Игорь Петрович всегда был очень приветлив и дружелюбен со мной… а сейчас по его голосу мне стало понятно уже многое. На кону моя работа. Дело всей жизни. И Тимур… мужчина всей жизни. Чувствую себя Фемидой с весами в руке. На одной чаше весов любимая работа. На другой — любимый человек. Кто перевесит? Непонятно. Однако обе чаши весов до невозможности важны в моей жизни. Одной не будет — другая станет бессмысленна.

Добиралась до офиса как в тумане, полностью погружённая в свои мысли и переживания. Легко постучала в дверь и получила разрешение войти:

— Здравствуйте, — спокойно поприветствовала я начальника, привычно устраиваясь в кресло напротив его стола.

Он мне не ответил. Вместо этого передо мной на стол по очереди стали падать газеты и журналы, пестрящие заголовками: «Плейбой остепенился?», «Очередная или родная?» «С адвокатом у звезды всё серьёзно?», «Адвокат и боец. Интрижка года», «Адвокат и боец. Каламбур года», «Он бьёт, она защищает?»…

И ещё много фотографий с моим напряжённым лицом, прильнувшим к клетке октагона. Масштабно. Критично.

— Да, мы встречаемся, — стараясь излучать внутреннее спокойствие, ответила я.

— Катя! — Игорь Петрович показательно схватился за сердце. — Катя, что ты такое говоришь?! Ты же… ты же одна из лучших у меня. А как же Слава? Такая ведь пара была… Катя, какой, к чёрту, боец?!

— Профессиональный боец. Законом это не запрещено, — попыталась я отстоять своё право на выбор любимого человека.

— Судья! У тебя был судья! Идеальная кандидатура, Катя! — Игорь Петрович негодовал, разговаривал со мной как с умалишённой.

— Игорь Петрович, я всё понимаю. Судья, конечно, мне по роду деятельности больше подходил, но… сердцу ведь не прикажешь.

— А что с репутацией нашей конторы ты теперь прикажешь делать?! — когда-то дружелюбный мужчина преклонных лет сейчас был ошарашен и разъярён.

— Игорь Петрович, ну не запрещено ведь, да и серьёзных оплошностей в работе у меня ни разу не было. Неужели личные отношения сотрудников могут повлиять на клиентуру? Мы ведь столько лет на рынке юридических услуг, — я жалобно старалась переубедить мужчину, предчувствуя его непреклонное решение.

Однако Игорь Петрович глубоко вздохнул и с сожалением выдал:

— Я бы с радостью, Катенька, поверь. Мне и самому не хочется терять такого специалиста, но мы ведь обслуживаем высокопоставленных людей. Они такого точно не поймут… потерять таких клиентов мы не можем. Один вон уже отказался от твоей защиты. Дело передано Насте, — начальник развёл руками, а я замерла, будто в ступоре.

Дело передали. Насте. Человеку, который и без того метит на моё место. Я ожидала многого: вызов на ковёр, осуждение коллег, лишение премии, но чтобы так… Не верю. Это точно происходит со мной?

— Я бы мог тебя попросить уйти добровольно или при желании найти повод и уволить, — устало потёр он переносицу, — но не могу. Как дочь ведь ты для меня. Хорошая ты, Катя, но оступилась немного. Поэтому я даю тебе время подумать. Отдохни, взвесь все за и против. Подумай ещё раз: нужны тебе вообще такие отношения? С бойцом в качестве спутника жизни в адвокатуре ты карьеру успешную точно построить не сможешь. Пока оформлю тебе внеплановый отпуск на пять недель. Всё. Иди. — Разговаривать со мной Игорь Петрович больше не желал, поэтому, ошарашенная и полностью разбитая, я потопала в направлении своего кабинета.

Долгое время я просто смотрела в окно… час, два, три.

Вот на часах уже четыре, и сейчас я должна была бойко выступать в суде, отстаивая права своего клиента. Заниматься любимым делом. А я здесь. Сижу. Разбитая, зато с налаженной личной жизнью.

Забавно так получается: сначала карьера была, но в личном не везло, теперь в личном всё прекрасно, а карьера стремительно катится в бездну.

Я ведь готовилась к этому делу… день за днём упорно работала над ним. Хотела выиграть. А сейчас… мои любимые бумажки перебирает другой адвокат.

Я не плачу. Слёз нет. Есть только непередаваемая усталость и внезапная, но, как мне кажется, верная мысль — отправиться домой. Туда, где любят, ждут, всегда поддержат и примут любое моё решение.

Я потянулась за телефоном и набрала номер Тимура:

— Привет, ну как заседание? — с лёту спросил он про работу, но врать по телефону мне сейчас будет значительно легче.