Я снова пытаюсь разбавить разговор.

— Когда ты планируешь осуществить этот твой грандиозный план?

— Я не уверен. Я нашёл себе девушку всего месяц назад. Ей нужно дать мне время и все такое, но кто знает, что случится в один прекрасный день.

Девушка.

Девушка?!

Внутренне я кричу на себя, в то время как внешне играю в невозмутимость.

— Итак, твоя девушка, да? Кто она? — я наклоняюсь через маленький столик кафе и тыкаю ему в грудь.

— Та, о ком я думаю все время, блядь.

— О, расскажи мне больше. — Я хлопаю ресницами.

— У нее злой рот, который подходит для множества вещей.

Я фыркнула.

— Нет ничего лучше, чем быть мультиталантливой.

— Именно. К тому же, никто не может сравниться с этой девушкой. Она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. — Джакс смеется, поражая меня лучшей версией себя — беззаботного и красивого.

— Хм. Тебе лучше быть осторожным, потому что внешность заходит так далеко.

— Я не говорил о ее внешности.

Мое сердце тает, когда от сильных слов Джакса я теряю дар речи.

— Я не упоминал, что она также готовит мой утренний чай так, как мне нравится? Или что мне нравится, как она каким-то образом перебралась в мою спальню без спроса. И то, как она сосет, как…

— Ладно! Она поняла суть!

Несколько других посетителей ресторана смотрят на нас, хмурясь, пока я не отмахнулся от них.

— Ты забыл одну важную деталь. — Я сохраняю нейтральное выражение лица, не желая улыбаться.

— Какую? — Оон переходит от ухмылки к хмурости.

— Ты никогда не просил эту девушку стать твоей девушкой, Кингстон. Могу себе представить, что это чуждое понятие, учитывая, что ты редко о чем-либо просишь. — Я потягиваю воду и смотрю вдаль, делая вид, что не умираю от желания услышать, что он скажет дальше.

— Странно. Я думал, что мы провели все это время вместе, и это стало ясно. — Джакс сокращает расстояние между нами, наклоняясь через стол. Шум вокруг нас стихает. Его губы приближаются к моим, задерживаясь в том месте, где я жажду его больше всего.

— Есть разница между спрашивать и предполагать.

Губы Джакса прижимаются к моим, и я издаю вздох.

— Елена Гонсалес, — поцелуй, — окажешь ли ты мне честь, — его язык прошелся по шву моих губ, заставляя меня дрожать, несмотря на летнюю жару, — быть моей девушкой? Официально. — Его зубы царапают мою нижнюю губу, прежде чем его язык извиняюще выныривает, успокаивая больное место.

— Да, — говорю я, задыхаясь.

Он чмокает меня в последний раз, прежде чем усмехнуться.

— Видишь? Я знал, что ты скажешь «да». Мне не нравится задавать глупые вопросы, на которые я уже знаю ответ.

И вот так, несколькими поцелуями и улыбкой Джакс завоевывает еще одну часть моего сердца.

Джакс

Лиам оттаскивает меня от нашей группы друзей, оставляя Софи и Майю болтать с Еленой, пока мы ждем назначенной встречи в Escape Room.

— Я хотел сказать тебе, что счастлив видеть, что ты больше не выделываешься каждую неделю. Любовь тебе к лицу. — Лиам передает сотруднику свою дебетовую карту.

Вместо того чтобы ответить язвительным комментарием, я кладу руку на плечо Лиама и сжимаю его.

— Спасибо. Мне жаль, что в этом году мне было нелегко найти общий язык с людьми.

Сотрудник оставляет нас одних, бормоча что-то о том, что нужно проверить, готова ли наша комната.

— Это преуменьшение. Но поскольку ты принимаешь человеческий эквивалент транквилизаторов для животных, я не могу тебя винить. Кстати, о тех таблетках, ты все еще их принимаешь?

Я скрещиваю руки.

— Нет.

Лиам приподнимает бровь.

— Нет, типа «Нет, я не принимаю их» или «Нет, я наслаждаюсь ими время от времени, как мороженым»?

Я хихикаю.

— Нет. Я завязал с этим дерьмом. Навсегда.

Он шумно выдыхает.

— Спасибо, блядь.

— Я все еще держу их рядом на случай неконтролируемых приступов паники, но я сменил лекарство. — Я игнорирую желание рассказать Лиаму о Томе и моих сеансах терапии.

— Ты можешь пообещать мне одну вещь?

Я прислонился к стойке, нуждаясь в чем-то, что могло бы поддержать меня во всем, что Лиам собирается бросить в мою сторону.

— Какую?

— Я рад за тебя и твои отношения. Правда. Но я хочу, чтобы ты заверил меня, что даже если все будет не очень хорошо, ты не вернешься в цикл таблеток и вечеринок.

Я нахмурился.

— Нехорошо?

— Отношения требуют работы. Они нелегки.

— И?

— И для такого человека, как ты, я беспокоюсь, что ты можешь вернуться к саморазрушительным способам справиться с негативом в своей жизни.

— Я обещаю тебе, что не вернусь, даже если мои отношения не сложатся или будет тяжело. Я завязал с Ксанаксом. А вечеринки все равно не такие веселые без тебя и Ноа.

Лиам притягивает меня к себе и обнимает, удивляя меня.

— Хорошо. А теперь пойдем надерём задницы и покажем Ноа, что мы умнее. Он весь такой высокий и могучий, думает, что победит.

Через несколько минут появляется сотрудник и выводит нас в коридор.

— Итак, всем нужно надеть повязки на глаза, а мы поможем провести вас в две темные тюремные камеры. Разделитесь на две группы, с кем вы хотите быть запертыми. Прозвучит сигнал тревоги, и включится свет, означающий, что вы можете снять повязки. Не снимайте их до этого момента. Ищите подсказки, которые помогут вам и вашим друзьям выбраться из камер. У вас будет один час. Если вам нужна подсказка, воспользуйтесь рацией, которая есть у руководителя вашей группы — Он передает каждому из нас черную повязку на глаза.

— Напоминает мне о хороших временах, правда, Софи? — Лиам подмигивает, размахивая повязкой перед ее лицом.

— Ты меня смущаешь! — Софи краснеет и топает в мою сторону. — Теперь я присоединяюсь к команде Джакса.

— Мы все в одной команде. — Ноа хмурится на оранжевый комбинезон, который нас попросили надеть.

Елена держится за повязку дрожащими руками.

— Ты в порядке? — я касаюсь ее руки.

Она оглядывается вокруг, прежде чем прошептать:

— Я не знала, что мы будем в темноте.

— Ты хочешь уйти?

— Я не могу всё бросить. Мне стыдно. — Ее щеки розовеют при этой мысли.

— Никому не будет до этого дела. Мы можем заняться чем-нибудь другим и исследовать Остин.

Ее глаза переходят с повязки на мои, выдавая ее страх.

— Ты будешь в моей группе?

— Конечно.

Елена вздыхает, накладывая повязку на глаза. Она вцепилась в мою руку, ища утешения. До Елены я никогда не был таким для кого-то. Более того, я никогда не хотел быть таким. Но с Еленой эти моменты наполняют меня чувством, которого я никогда раньше не испытывал. Это должно пугать меня, но я чувствую бодрость от ее доверия. Наши отношения развиваются медленно, и я не могу сказать, что сожалею об этом.

Я сжимаю ее руку, когда сотрудники ведут нас в наши тюремные камеры. Они просят нас положить руки на решетку камеры, но вместо этого я хватаюсь за руку Елены. Она дрожит, и ее дыхание становится более громким, пока Лиам, Майя, Сантьяго и Элиас устраиваются в другой камере.

— Ты справишься, — шепчу я в направлении, котором, как я предполагаю, является ее ухом.

Звук закрывающейся двери другой камеры дает мне надежду, что все это скоро закончится для Елены. Как только прозвенел сигнал тревоги, я срываю повязку с глаз. Елена делает то же самое.

— Я сделала это. — Она робко улыбается мне.

— Я знал, что ты сможешь. Теперь иди и проверь свои навыки на практике. Ты — наше спасение. — Я дергаю за рукав ее оранжевого комбинезона.

Мы проводим большую часть десяти минут, обыскивая маленькую камеру в поисках улик.