Наконец, после того, что кажется вечностью, кто-то стучит в дверь.

— Ладно, ребята. Это самый странный план ужина в истории… — Ее голос прерывается, когда ее взгляд падает на меня, сидящего в одиночестве.

Ее глаза расширяются, а рот открывается. Она одета в сексуальное черное коктейльное платье, ее темные волосы волнами струятся вокруг лица, добавляя ей красоты. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить свои нервы.

Я встаю и медленно подхожу к ней, чтобы она не убежала.

— Что происходит? — Ее глаза обводят комнату, осматривая два кресла, прежде чем остановиться на мне.

— Позволь мне все объяснить за ужином. — Моя рука сжимает ее руку, когда я веду ее к креслу напротив моего, надеясь, что она решит остаться. Я выдвигаю ее кресло и усаживаю ее в него. Покладистая Майя, возможно, моя любимая версия ее.

— Я в замешательстве. Я полагаю, Софи участвует в этом плане? — Она издает восхитительное тихое ругательство под своим дыханием.

— Верно. Давай сначала закажем выпить, потому что нам обеим это не помешает.

Мы располагаемся и сразу же заказываем еду по настоянию Майи. Я воспринимаю ее прикушенную губу как виноватое согласие, что она хочет уйти как можно скорее.

Я вздыхаю, прежде чем заговорить. — У меня было два месяца, чтобы выкинуть тебя из своей системы. И поверь мне, я пытался.

Она вздрагивает от моих слов.

Черт, да ладно. Я отстой в выражении своих мыслей. — Не так. Я имею в виду, мне пришлось сидеть со своими собственными решениями.

Она расслабляется в своем кресле. Я делаю еще один глубокий вдох, успокаивая свои нервы. Думай, прежде чем говорить.

— Я думал, что со временем станет легче. Но ты избегала меня, и это было ужасно. Я перешел от того, что видел тебя каждый день, разговаривал с тобой и проводил время вместе, к пустоте.

— Я не пыталась тебя игнорировать. — Ее взгляд мечется по комнате.

Я бросаю на нее укоризненный взгляд.

— Ладно, хорошо. Я немного пыталась. Я сказала тебе, чего я хочу, и ты отверг меня. Я не могу ожидать, что ты изменишься больше, чем я ожидаю от себя. Это нечестно по отношению к нам обоим.

— Ну, я изменился, и я хочу попытаться дать тебе то, чего ты хочешь. Проведя все это время в одиночестве, я понял, что хочу того же, что и ты. Проводить с тобой время до и после гонок, ходить на свидания, тусоваться на мероприятиях, нежиться вместе в постели после умопомрачительного секса. Я хочу обязательств. — От мысли об отказе у меня сводит живот.

Ее брови взлетают вверх. — Откуда мне знать, что ты не отступишь, как только испугаешься?

Я не виню ее за скептицизм, ведь я еще ничем себя не проявил. — Ты не знаешь. И я тоже не знаю. Но это то, что я могу дать тебе на данный момент. Главный вопрос в том, готова ли ты это принять?

Она может отказаться в любой момент. Я вижу, как она напряженно думает об этом, по тому, как она прикусывает нижнюю губу.

Она смотрит вниз на свои руки. — Думаю, мы можем попробовать. Что заставило тебя передумать? — Что-то теплое разливается в моей груди, разъедая неуверенность и нервозность, которые были раньше. Ее согласие — это все, что мне нужно.

Я поднимаю ее подбородок, жаждая зрительного контакта. — Я говорю серьезно, когда говорю, что провел много времени в одиночестве. Я размышлял о том, что мешало мне попробовать это с тобой. Наша химия… — ее губы привлекают мое внимание — взрывная. Но я также знаю, что есть нечто большее. Мне нравится быть рядом с тобой, особенно когда ты уделяешь мне все свое внимание. Мне нравится, когда ты снимаешь меня без спроса, потому что боишься, что я скажу «нет», хотя ты можешь заставить меня согласиться на все. Мне нравится, как ты смеешься, почти так же сильно, как то, что ты находишь свою обувь интересной, когда нервничаешь. Мне очень нравятся твои особые звуки, которые ты приберегаешь только для меня, когда я целую тебя, или улыбки, которые ты даришь мне, когда никто не смотрит. Я серьезно настроен в том, чтобы попробовать все это с тобой. Никаких сдерживаний. Я даже встречался с кем-то, чтобы обсудить свои проблемы и сомнения, потому что когда я что-то делаю, я иду до конца. — Очевидно, у меня случился сильный приступ словесной рвоты.

Она выглядит такой же удивленной, как и я, когда раскрываю свой секрет. И, черт возьми, уязвимость пугает меня, но я могу доверять Майе. Мне нужно доверять ей. Хоть раз в жизни я не рассматриваю опору на кого-то другого как негатив.

— Я горжусь тобой. Это огромный шаг. — Она берет мою руку и сжимает ее. По моей руке пробегает гул, похожий на гул от засовывания пальца в розетку.

Я киваю, не желая нарушать момент, выясняя свои проблемы с родителями. — Мне не хватало общения с тобой.

— Мне тоже. Это не самая простая вещь — избегать тебя, когда все мои поклонники умирают от желания услышать и увидеть тебя. — Она подмигивает мне. — Мне пришлось заполнить это время другими интервью.

У меня перехватывает дыхание от непринужденной улыбки на ее лице, наконец-то я получил ухмылку, которую ждал несколько недель. Она наполняет меня надеждой. Это новое чувство — хотеть, чтобы кто-то верил в меня, и в то же время желать доказать, что я достоин ее.

— Мы должны дать подписчикам то, что они хотят. Я смотрел твои видео. — Мои щеки пылают от признания. Я отпиваю вина, прежде чем продолжить, сегодня мне нужна дополнительная помощь. — Может быть, я пристрастен, но я думаю, что я лучший кликбейт, чем Джакс или Лиам.

Ее хихиканье наполняет комнату. Это лучшее, что я слышал за всю неделю, даже лучше, чем завоевать второе место.

И это поражает меня.

Дерьмо.

МАЙЯ

Мы делаем это. Ноа и я.

Я никогда не думала, что он одумается. Дни превратились в недели после катастрофы в Баку, а он не сделал ни шагу, за исключением времени в Италии.

Ноа вызывает машину, чтобы отвезти нас на вечеринку, огни города проносятся мимо нас. Ноа держит мою руку на своих коленях, время от времени сжимая ее, проверяя, что я все еще здесь.

— Я не хочу, чтобы мой брат знал. По крайней мере, не сейчас. — Я смотрю на него в упор, на этот раз мое внимание не привлекают туфли.

Температура в машине падает на пару градусов. Это может показаться драматичным, но я клянусь, это происходит.

— Почему? — Его резкий голос заставляет меня нахмуриться.

Мои глаза умоляюще смотрят на него. — Это что-то новенькое. Я не хочу отвлекать его от чемпионата, так как вы оба товарищи по команде, и ему это не понравится. Он склонен слишком опекать меня.

Ноа молчит целую минуту. Я двигаюсь на своем месте, ожидая, что он скажет. Он хмурится, и мне хочется взять свои слова обратно.

— Меня это не радует, потому что я не хочу относиться к тебе как к грязному секрету. Я счастлив быть с тобой… но если это то, чего ты хочешь, я буду уважать это. — Он пожимает плечами.

— Если все сработает, я скажу ему после Чемпионата, когда все для него будет окончательно завершено.

Его голубые глаза не отрываются от моих. — Все сработает, так что мы скажем ему, когда ты будешь готова. — В его резком голосе звучит законченность.

— Спасибо. — Я придвигаюсь к нему вплотную и обхватываю руками его талию — новый жест, который кажется правильным. Он быстро целует меня в макушку, прежде чем снова обнять.

— А теперь время целоваться и мириться. Я слышал, это самое лучшее. — Он бормочет эти слова мне в волосы.

Мой смех заставляет его собственную грудь урчать.

Теперь я могу с уверенностью сказать, что целоваться и мириться может быть и моей любимой частью.

🏁 🏁 🏁

Я видела по телевизору экстравагантные свадьбы, даже несколько безумных вечеринок в честь шестнадцатилетия, на которых ребенок плачет из-за того, что ему подарили кабриолет не того цвета. Все эти вечеринки превосходят друг друга новыми уровнями безумия. Если бы я объединила все известные человечеству вечеринки, это было бы похоже на то, на что мы с Ноа пришли на празднование в Сингапуре. Неужели все местные мероприятия выглядят так — полны снисходительности, знаменитостей и шика, граничащего с непристойностью? Такой вечеринке позавидовал бы Гэтсби. Но я люблю каждую секунду, впитывая все происходящее, включая боковую сцену, на которой выступают люди.