— ...впервые моя девочка сказала «папа» в свои год и два месяца, — продолжал старик, оглядывая гостей. — Однажды, когда она была на моих руках, я пообещал себе, что никогда не позволю этой крохе быть несчастной. Буду оберегать от бед, давать ей всё то, чего не было у меня... постараюсь заменить ей мать.
Оберегать от бед? Ну, да, пожалуй. Только получается у него гораздо хуже, чем он думает. Убив мать своей дочери, он создал между ними высокую прочную стену, через которую попросту невозможно пройти к своему ребёнку. Ни с одним, ни с двумя осколками.
— ...но рано или поздно каждый отец сталкивается с тем, что его дитя вырастает...
Тоже верно. Даже по шёпоткам было понятно, что этот момент местной знати был ближе по душе. У всех есть дети, и оберегать их — долг любого родителя. Независимо от того, как они к тебе относятся. Возможно, и я был не лучшим отцом для Нейлы и Феликса, вот только... на моей любви это никак не отражалось.
Тем более, я с трудом выражаю эмоции. Таковы уж суровые реалии — приходится доказывать делом всё, о чём трудно говорить. И даже сейчас, стоя тут и слушая, наверное, одного из самых противоречивых канцлеров за всю историю Империи, я проникался его трепетом...
...потому, что сам стоял тут ради своих детей. И даже не думал сворачивать с пути.
— ...и теперь я стою по центру зала и говорю вам то, что я переживаю, глядя на свою дочь, — заключил Константин, натянув не самую искреннюю улыбку. — Поверь, родная, никто не посмеет лишить тебя счастья.
Короткая пауза; гости затаились, ожидая.
— Но ты сделала свой выбор, с чем я попросту не могу спорить. И если вы, мои дети, согласны на протяжении всей оставшейся жизни любить и оберегать друг друга, — вскинул руками Константин, глядя на нас с Софией. — Я не стану препятствовать и смело объявлю вас помолвленными... объединение Раевских и Орловых сейчас в ваших руках.
Я заметил, как на лице Софии забегали желваки. Она осторожно кивнула первой. Я закивал после неё.
— Одобряю! — наигранно воскликнул канцлер, поднимая в руку бокал с шампанским. — Прошу, друзья, поднимите бокалы за молодых! Завтра мы подготовим все документы и устроим настоящее торжество на всю столицу! Ура!
Музыка резко переменилась на более динамичную, громкую; важные гости стали неохотно поднимать бокалы и опрокидывать их в себя. Я же... заметив, как ансамбль из дюжины девушек в традиционно русских нарядах выбегает на место, где секундой назад стоял канцлер, поглядел на Софию.
— Ну, за нас? — голос мой прозвучал со смешком.
Девушка посмотрела на меня так, будто готова была заплакать прямо в этом месте.
Впрочем, ничего удивительного, ведь мы оба понимали, что именно значат слова канцлера. Дабы София не была официально сведена со мной, можно устроить пёстрое шоу и замылить всем глаза, а после... когда общество уже будет осведомлено о «искренности» намерений Раевского, тот меня тихо-мирно где-нибудь прикончит.
А в новостных газетах выйдет статья о том, что недоброжелатели убили меня, так как не пожелали видеть простолюдина в мужьях принцессы.
Порой казалось, что обладатели моих камней не должны анализировать на несколько шагов вперёд. Когда у существа есть источник такой силы, думать и планировать — бессмысленно.
Но я не учёл другого фактора.
До получения моей силы им всё же приходилось строить планы, чтобы наращивать власть и силы без моей помощи. А потому... сейчас думать набитой знаниями и опытом головой им не составляло особого труда.
Но разве всё это важно? Перед ними стоит не просто Высший Бог... перед ними стоит существо, что издавна проживало эти времена, а поэтому оно априори на шаг впереди.
Я с любопытством поглядел на Раевскую...
— Ты больше не такая смелая, как на улице, — и приподнял бровь. — Что-то случилось?
— Нам нужно отсюда уходить, — быстро, как будто боясь передумать, отозвалась София, поднимая глаза на меня.
— Уходить? — я не шевельнулся, лишь удивлённо хлопнул глазами. — Может, пояснишь?
— Нет, — она помотала головой. — Мало времени. Прошу, пошли отсюда. Я знаю, что мы можем сделать. Знаю, как спасти тебя, Эраст.
Я покачал головой, подцепляя очередной деликатес.
— Уходить на глазах у всех — бессмысленно, — мой голос прозвучал уверенно. — Сейчас мы в центре внимания.
— Тогда тебя убьют, — София крепко сжала челюсть.
Я еле сдержал улыбку, представив, какими словами аристократы завтра будут расписывать эту помолвку, если меня прикончат. Как её осветят в прессе и модных блогах. Да уж. После того, как София встала на мою сторону, события заиграли новыми красками.
А ещё дед — судя по всему, он должен явиться сюда с минуты на минуту.
Не успел я добавить и слова, как шаги раздались сбоку от нас.
— Подожди секунду, — бросил я Софии и перевёл взгляд на шагающего. — Кажется, нас собираются отвлечь.
К нам шёл Дмитрий Бисфельд. С виду казалось, парень вполне спокоен и даже улыбчив, однако... я чётко ощущал, как внутри него буквально бушевал разъярённый, готовый разорвать всё вокруг Дмитрий Бисфельд.
— Ну, Орлов, ну, краса-а-авец, — парень натянул лёгкую улыбку, подходя ближе. — Кто бы мог подумать, что сможешь произвести впечатление на саму Софию Раевскую. Я до последнего не верил, что всё это правда. Это ведь... правда?
София скромно кивнула.
— И как ты смог так ловко в друзья самого канцлера заделаться? — показательно недоумевал он. — Выкладывай, братец, чем семью столь огромную подцепил? Харизмой, надеюсь?
— Смущаешь, Дмитрий, — постарался избавиться от него я. — Но спасибо за поздравления. Можешь идти.
Я отвернулся, а парень застыл со скривлённой миной, стараясь собраться мыслями. Чуть одёрнув меня за руку, он кивнул головой в сторону, обозначив жест — мол, желает поговорить со мной на едине.
— Госпожа Раевская, вы не прочь, если я украду вашего возлюбленного буквально на минуту?
Девушка часто заморгала, пожала плечами.
— Не против.
Секунда — и мы уже стоим в метре от Софии.
— ...ты должен валить отсюда, братишка, — выпалил Дмитрий, как только мы остановились у столика с канапешками. — Короче, расклад такой. Раевскому плевать на то, кто ты и откуда. Он даже не позволит вам официально расписаться — прибьёт и заберёт камень. А если будешь сопротивление оказывать, набросится на твою сестру, да и на нас в целом. И если ты спросишь, кому выгоден конфликт Бисфельдов с Раевскими, так это Японии, Англии и прочим подонкам, которые охотятся на камень Азраиля. Я не могу позволить...
Я прервал его монолог жестом руки.
— Не можешь позволить?.. — мои брови дёрнулись. — Только не говори, что Роберт собирается принимать участие в конфликте с Раевскими.
Парень спешно кивнул.
— Да, наша гвардия уже оцепила территорию со всех сторон, следит за ходом событий. Но они расположились далеко от дома, чтобы не наткнуться на охрану. Я не могу обещать, что Константин подготовился хуже...
Ещё один жест. Бисфельд снова замолк.
— Это тактическая ловушка, Дмитрий, — я оглянулся. — Вмешаетесь — не только себя подставите, но и сделаете хуже. Прикажи своим людям покинуть позиции.
Дмитрий захлопал глазами.
— К чему ты клонишь?.. — в голосе его звучало крайнее изумление. — Хочешь сказать, ты лучше знаешь, что делать?
Я кивнул.
— Знаю. Поверь на слово.
Ноздри парня чуть раздулись, явно выражая его нервозность. Думаю, настолько неуверенным я вижу его впервые.
— И что... — подал он голос. — Какой план?
— Мы с Софией сейчас постараемся выйти из зала, — тихим тоном отозвался я, оглядывая сидящих. — Поэтому, если есть возможность, постарайся как-нибудь отвлечь гостей.
Дмитрий хмыкнул, отмахиваясь.
— Увы, это невозможно, — казалось, он лишь сильнее занервничал. — За тобой сейчас наблюдает как минимум две дюжины солдат Раевских. Ты их не видишь, но они за тобой наблюдают. Ещё камеры, много камер... причём повсюду. Тут действительно логово врага, поэтому даже не знаю. Послушай, сейчас самое безопасное для тебя — валить отсюда со всех ног, понимаешь?
