— Папа тоже ими восхищался… — тихонько вздохнула она. — Поэтому просил не перекрашивать и ласково называл то Огоньком, то Рыжиком.
— В моем представлении огоньков такого оттенка не бывает. А прозвище Рыжик ложится на душу, как родное… — авторитетно заявил я и раскололся: — Почти так же хорошо, как слово «Рыжая», которым мысленно пользуюсь я.
— Выходи из подполья! — разрешила Лада. — Мне понравилось, как ты его произнес.
— Ты еще и великодушна?
— Ага! А еще самоотверженна до безобразия: болтаю с главой семьи, хотя гипнотизирую мороженое и захлебываюсь слюной…
Во время завтрака эта рыжеволосая кладезь самых разнообразных талантов продемонстрировала еще и завидный аппетит, умяв две весьма немаленькие порции каши с изюмом и заполировав их куском яблочного пирога. А потом назвала меня спасителем и умотала к речке. Вроде как, умываться и чистить зубы перед сном. Однако вернулась бледной, с синими губами, влажными волосами и трясущейся от холода!
— У тебя что, нет пекла?! — воскликнул я, метнувшись навстречу с пледом наперевес чуть ли не раньше, чем оценил ее состояние и сообразил, что эта дуреха мылась в ледяной воде.
— Неа, не п-прижилось… — стуча зубами, призналась она, отодвинула в сторону плед, обняла меня, запустила руки под одежду и аж застонала от удовольствия: — У-у-у, к-какой т-ты г-горячий!!!
— Понял. Добуду и приживлю… — пообещал я и скомандовал: — Марш на матрас — буду тебя греть!
Спальники раскрыл в «одеяло» за считанные мгновения, соединил «молниями», активировал навык с говорящим названием пекло, стянул толстовку, первым влез в «конверт» и закрыл глаза, чтобы не смущать сестренку. Лада юркнула следом буквально через полминуты, вжалась в меня всем телом и виновато вздохнула:
— П-прости, я думала, что п-поприседаю и с-согреюсь. Н-но ввода в р-реке оказалась ужасно х-холодной!
Я на всякий случай приложил ее своим исцелением, обновил усиление и влил еще немного Силы в работающий навык:
— Она течет из-под ледника, заканчивающегося всего в нескольких километрах вверх по течению. Кстати, мы с матушкой как-то до него добрались. Прямо по подземному руслу. Вид там — закачаешься. Но без пекла и скачка не дойти.
— А т-ты приживишь м-мне с-с-скачок?
— Конечно! На мой взгляд, для одаренного, развивающегося по боевому направлению, этот навык необходим больше всех остальных, вместе взятых.
— П-почему? В учебниках г-говорится, что н-навык номер один — это п-покров.
Я презрительно поморщился и постарался описать свое мнение как можно доходчивее:
— В эпоху высокотехнологичных вооружений одаренные, как боевые единицы, в основном используются во всевозможных спецподразделениях и в личной охране особо важных персон. К примеру, выпускники той же МАО в случае войны призываются в бригады пластунов, сыгрываются с новыми напарниками и забрасываются на территорию противника рубить коммуникации, уничтожать командные центры, устраивать диверсии и так далее. Для них, как правило, выбирающих время и место атаки, этот навык является светом в окошке, ибо защищает от неучтенных случайностей. Для телохранителей покров тоже необходим, ибо позволяет пережить первую и самую опасную атаку, а затем вывести охраняемое лицо из-под удара. В этот же список можно включить и любителей подраться на дуэлях, которым, по определению, всегда противостоит один-единственный противник. А теперь представь себя без скачка против толпы — каким бы мощным ни был твой покров, его все равно продавят. Причем очень и очень быстро, ведь ты весь бой будешь находиться в фокусе внимания…
— Т-ты прав: постоянное д-движение и возможность в н-нужный момент уйти из б-боя в разы в-важнее! — согласилась Рыжая, некоторое время о чем-то сосредоточенно размышляла, а потом озвучила весьма интересные выводы: — Если в-верить учебникам, то самый м-молодой мастер в истории прорвался в п-первую звезду в в-возрасте двадцати лет, а тебе девятнадцать. Согласно все т-тем же учебникам, нижний предел отката в-возраста — тридцать лет, а Радослава, судя п-по тому, что я в-видела в сауне, в свои д-девяносто семь в-выглядела от с-силы на двадцать. Развиваться и в б-боевом, и в ц-целительском н-направлении одновременно, а также п-приживлять навыки считается н-невозможным, а ты развиваешься, п-приживляешь и… тянешь меня за с-собой. Яр, я только что п-прозрела и обрела Веру в твою н-непогрешимость!
Последнее предложение она выдала, ехидно улыбаясь. Но тепло под Знаком подсказывало, что она говорит то, что думает, и по-настоящему счастлива. Настолько, насколько это возможно в нашей ситуации. Все это, вместе взятое, заставило ласково потрепать ее по волосам:
— Болтушка…
— Ага, я такая! — хихикнула она. — Кстати, Ваша Непогрешимость, вы не обнимете свою болтушку со спины? А то грудь и живот у нее слегка согрелись, а спина и попа все еще ледяные…
…После того, как Лада отогрелась и забылась в целительском сне, я еще раз приложил ее усилением, перевернулся на спину, закрыл глаза, ушел в транс и занялся своей энергетической системой. Да, давление меньше двух целых пяти десятых по шкале Оберта меня особо не цепляло, а «править» четвертый уровень жил без привычного кольца получалось через пень-колоду, но я все равно вкладывался в каждую отдельно взятую «ворсинку», как проклятый. В смысле, выпрямлял, разглаживал, заполнял Силой под завязку и лишь потом переключался на следующую. В итоге фракталом в районе левой ромбовидной мышцы занимался чуть больше семи часов. Само собой, с перерывами на обновления усиления на сестренке и, заметно реже, на себе-любимом. Зато потом, оглядев результаты своих трудов и оценив изменения в яркости свечения средоточия, пришел к выводу, что до прорыва в третью звезду мастера осталось порядка четырех подобных сеансов.
Увы, эта мысль заставила вспомнить шуточные страдания Радославы после последней парной медитации, и вышибла из транса:
«Ярик, еще три часа работы — и ты дорастешь до «троечки», задерешь нос и улетишь в Москву соблазнять молоденьких столичных красоток. А я останусь одна и умру от горя…»
— Видишь, я так никуда от тебя и не уехал… — еле слышно прошептал я, вытер слезинки, навернувшиеся на глаза, и постарался отвлечься — снял с Лады сон, взбодрил восстановлением и легонечко щелкнул по кончику курносого носика, усыпанного веснушками: — Подъем, красотка! Где-то наверху уже вечер, а мы еще даже не обедали…
— За «красотку» спасибо… — довольно мурлыкнула она, перевернулась на бок, ввинтилась под мою руку и обняла. Так естественно, как будто делала это каждый божий день с раннего детства. Впрочем, отталкивать ее я и не подумал — краешком сознания, связанным с Рыжей через Знак Макоши, почувствовал, что в моих объятиях девушке стало хорошо и спокойно, прислушался к себе и ощутил нечто подобное. Поэтому без какого-либо внутреннего сопротивления прижал ее к себе и счел возможным продолжить тему:
— Только не говори, что слышишь это слово первый раз!
— Слово слышала. Почти так же часто, как прозвища «Стерва», «Дылда», «Недотрога», «Бешеная сука» и «Тупая овца». Но в нем, к сожалению, не было самого главного — тепла. А ты меня балуешь, вот и благодарю.
Судя по тону и эмофону, это признание было констатацией факта, давно не цепляющего за душу. Но меня все равно покоробило, так что я влез в пространственный карман и вытащил из него плитку шоколада «Империя»:
— Балую я вот так. А до этого был чистый и незамутненный восторг.
— Ты жуткий льстец. Но мне все равно приятно. И шоколадка тоже в тему. Но до нее я бы умяла чего-нибудь посущественнее.
— Бутерброд с маслом и с семгой в качестве разминки устроит?
Бутербродов потребовалось аж четыре. И после недолгой отлучки. Ибо «разминаться» без меня Рыжая отказалась наотрез. Потом мы нормально пообедали, еще немного повалялись, и я начал готовить почву к «правке» более высокого уровня:
— Как я уже говорил, самый главный инструмент любого нормального одаренного — это фантазия. Поэтому сейчас мы включим твою фантазию в нормальный рабочий режим и упростим процесс раскачки энергетической системы. На первом этапе сядем правым боком друг к другу таким образом, чтобы тебе было удобно прижимать ладонь к моему солнечному сплетению, а мне — к твоему. Затем уйдем в транс, и ты постараешься представить связь, появляющуюся между центром твоей ладони и моим средоточием. Я сделаю то же самое со своей стороны, но немного раньше, поэтому в момент замыкания энергетического кольца ты почувствуешь исходящее течение Силы. Это кольцо мы разгоним до предела, и Сила начнет распирать не только две главные жилы и оба средоточия, задействованные в процессе, но и все остальные структуры. Потом ты сосредоточишься на ощущениях и так же, как при классическом варианте медитации, начнешь повышать давление в системе за счет подкачки внешнего магофона, а я займусь «правкой» твоих третичных жил.
