Но это уже будет не Освобождение. Это будет другой город. Еще более жестокий. Настоящий форт.

Шайль обжигает язык и морщится. Сплевывает. Комок желтоватой слюны попадает на небо и медленно сползает по нему. Шайль смеется. Тихо и грустно.

— Жди, и не такого натерпишься, — шепчет девушка, затягиваясь сигаретой.

Армию точно пришлют. Не захотят терять контроль над Вратами. Шайль волколюд, но она знает, как устроены люди. В конце концов, не просто так именно человеки возглавляют Мировой совет? Эти жадные до власти твари. На завтрак едят амбиции, на обед — самолюбие, а на ужин… Что едят люди на ужин? Наверное, рыбный суп.

Но все расы поганые. Шайль ненавидит всех одинаково. Ёрков, с их гребаной смесью миролюбивости и жажды боя. Славная смерть? Пф-ф, как будто выпущенные наружу кишки могут быть признаком почета! Боблины, алчные до денег? Ну да, ну да. Приходят зазнайки вонючие, ростом как дети, смотрят сверху вниз и душат, душат, лишь бы заработать побольше. Признание, деньги, статус. Им подавай все.

А зверолюди… проклятые фашисты. Как будто Шайль не знает, как они смотрят на всех вокруг. Да что там, она сама такая же. Сила. Превосходство. Триумф. Вот чего жаждут эти мордатые уродцы. Доминации над всеми. И бромпиры далеко не ушли. Витают в облаках, романтики, идеалисты. Верят, что интеллект делает их самыми лучшими. Пьют кровь и творят магию. Самую разную. Из-за этого задирают нос. Гребаные… фанатики.

— Как же все задрало, — Шайль вздыхает, кидает окурок в чашку и отпивает.

Еще одна сигарета. Курить, пока голова не проснется. Все равно в пачке осталось слишком мало на целый день.

Шайль не хочет, чтобы Освобождение исчезло. Она не хочет видеть, как город становится тюрьмой. Ведь тогда придется уезжать. А там, в других местах… Что там? Другие расы, которые Шайль не встречала. И те наверняка не лучше уже известных. Янгелы, йельфы, гнуммы. О них тоже много стереотипов ходит, и девушка уверена на целых девяносто процентов, что предрассудки правдивы.

Но что делать? Что Шайль может сделать? Если город летит в трубу, какие шансы его остановить?

— Я должна спасти Освобождение, — девушка жмурится, трясет головой, пытаясь найти дельную мысль.

Конечно, Шайль. Спасти и сохранить, это достойная цель. А вот как?

Дело о Бибике уже не имеет большого значения. Ты почти добралась до цели, опоздав всего лишь с самого начала. Но фармацевт — все еще важная деталь. Как распространилась эта болезнь?

Волчья ягода и подорожник. Шайль помнит этот метод. Может ли такое быть, что Бибик смешал лекарство с отравой? Может. Если за этим стоит организация волколюдов, то возможно почти что угодно.

Все ли общины причастны? Нет. «ВолкоЛЮДЫ» вряд ли при делах. Идеология у них, кажется, противоречит происходящему. Да и сам факт того, что Шайль отпустили с миром, говорит о многом.

Плюс, волколюды собираются в стаи, но эти стаи обычно не дружат между собой. В отличие от людей, которые плодятся миллионами, а потом делают вид, что все друг другу что-то должны. Нет, у волколюдов активная конкуренция. Значит, за произошедшим стоит не больше пары организаций. Скорее всего, самых крупных и отбитых — только такие захотят устроить переворот в Освобождении.

«Переворот»?..

Да. Переворот. Что еще может быть после такой чистки населения? Чем меньше людей, тем меньше у мэра контроля. Сейчас пройдет несколько дней хаоса, а потом можно штурмовать О-1 — со всем собранным оружием это станет возможным.

«Собранным оружием»?

Шайль раздраженно сплевывает и кидает окурок в остатки кофе. Сжимает виски.

Люди умирают, самые разные люди. Город пустеет. Добыть оружие в таких условиях легче легкого. Как и прикончить парочку полицейских, отжав у них снаряжение. Волколюдам нужно время на подготовку, но если они хотят добиться власти — придется штурмовать О-1.

Почему? Да потому что О-1 — это единственный район, огороженный от остальных стеной. Район элиты. В нем же и живет мэр Совински. Его ратуша встречает каждого, кто едет в Освобождение из Общего мира, а не переходит через Врата от зверолюдов. О-1 — парадная часть. О-2 — культурная, на окраине которой расположен переход в мир зверолюдей. О-3 — отстойник для всего, что не подходит первым двум районам.

Вопрос только в том, что делать с армией? Если мэр не выйдет с ней на связь, Освобождению конец. Значит, Совински должен быть жив. Он должен добровольно передать власть кому-то из волколюдов.

Сможет ли этого добиться радикальная организация, решившаяся на массовое убийство? Ха, скорее Шайль балериной станет. При своей-то мышечной массе.

А что если штурм остановят? Задавят в зародыше, и не люди, а волки? Мэр Совински скорее всего охотнее согласится на мирное решение. Терять половину города под армейскими берцами — так себе расклад. Для всех сторон.

Шайль хлопнула ладонью по перилам. Подхватила чашку, направилась в квартиру.

— Я спасу этот проклятый город.

***

Она бежит. Ветер свистит в ушах. Повсюду запах крови, повсюду — трупы. Не только гражданских, но и полицейских. Изорванные, поеденные.

— А ну стой, сучара!

Крик заставляет Шайль ускориться. Она залетает в ближайший переулок, врезается в стену и отталкивается от нее. Дыхание сбито. Сколько она бежит? Долго.

Шум позади нарастает. Волколюды. Эти уроды слетели с катушек. Выйти на улицу было дерьмовым решением.

Силы уходят. Сколько она не ела? Почти двое суток. Этого достаточно, чтобы чувствовать себя плохо.

На пути завал из хлама. Шайль вспрыгивает по ящикам. Одна из досок ломается прямо под подошвой, и девушка проваливается по колено в мусор. Неприятная боль заставляет вскрикнуть. Шайль напрягает руки, пытается вскарабкаться, но под пальцами все скользит и обваливается.

— Вот она! Херачь ее!

Выхода нет.

Револьвер выскальзывает из кобуры. Шайль бросает взгляд назад, пытаясь определить цель. Их четверо — двое в зверином облике. Настоящем. Бегут вперед на четырех лапах, скалятся. Кажется, девушка видит полные слюны пасти.

Выстрел. Шлепок. Выстрел. Шлепок. Вдох проходит, оставляя после себя два пулевых отверстия. Шайль неудобно, она вжимается в мусор, пытаясь занять позицию поудобнее. Бум! Бум!

Один из волков спотыкается, кубарем покатившись по земле. Второй только ускоряется. А за ним — два вооруженных парня.

Шайль цедит ругательство, выцеливает фигуру второго зверя. Его густая черная шерсть пятном скачет туда-сюда. Отчетливо видно только блестящие глаза. Тварь не бежит по прямой. Не повторяет ошибку дружка.

Между ними два метра. Шайль чувствует, как дрожит рука. Револьвер сейчас ощущается пушинкой, но кисть все равно предательски трясется. Зверь прыгает. Пасть распахнута. Кривые клыки, слишком большие, чтобы оставить кого-то в живых…

Последние мгновения. Они растягиваются застывшей кровью в венах Шайль. Мушка заглядывает ровно в глотку. Девушка вжимает спусковой крючок.

Бам. Брызги крови. Огромная туша обрушивается на Шайль, вдавливая в мусор. Спину пронзает и болью, и чем-то острым… Девушка хрипит, пытаясь скинуть с себя извивающееся тело. Слышит задорные вопли преследователей. Рык нарастает в груди Шайль, превращаясь в отчаянный крик:

— Твою-у-у ж!..

Единый выдох. Туша соскальзывает в сторону, сучит лапами, разгребая мусор. Когти раздирают бедро Шайль, но это неважно — перед ней новые цели.

Парни думали, что девушку пожирают. И теперь смотрят в саму бездну. Она танцует чечетку в дуле «Левиафана». Крупнокалиберная пуля выскакивает как шут из коробочки. Плоть и кости закручиваются в воронку, выплескиваются куда-то за спину первой мишени.

Шайль переводит руку быстро. Она устала, ей больно, но годы опыта никуда не деваются — наоборот, работают на полную. Сейчас девушка чувствует себя крутой. И седьмой выстрел прилетает в шею последнего преследователя. Тот почти успел сорваться с места, чтобы настичь ударом тесака. Голову оторвало начисто. Тело отбросило словно куклу. Опрокинуло назад, позволяя Шайль выдохнуть.