— Наверное для остроты ощущений, — он нежно проводит рукой по моей шеи.

— А почему… — на этот раз я прикрываю глаза от удовольствия.

— Анечка, ангел мой, ты можешь помолчать хотя бы пять минут? — сделав шумный вдох, Егор придавливает меня своим телом и проводит пальцами между лопаток.

— Нет. У меня переизбыток эмоций, — нервно хихикаю я. — А как часто можно этим заниматься? — в моей голове включается катализатор мыслей, и я ничего не могу поделать с этим.

— Столько, сколько хочется, — раздражённо выдыхает он, в тот момент, когда его руки уже вовсю гладят мою грудь.

От удовольствия начинаю хватать ртом воздух.

— А тебе сейчас хочется? — разворачиваюсь к нему лицом.

— Да, — выдыхает. — А еще хочется, чтобы ты никогда больше не врала. Потому что в отношениях я больше всего ценю честность.

Наши взгляды пересекаются, в тот самый момент, когда мужчина приподнимает меня за талию и прижимает спиной к холодному кафелю, а я цепляюсь руками за его плечи. Теплая вода бежит только по телу Егора и единственное тепло, которое я ощущаю, это тепло от его тела. Млея от этой близости, я прикусываю губу и обвиваю ноги вокруг мужской талии. По телу пробегает разряд тока. В груди бешено трепыхаются бабочки. Мужчина впивается в мои губы наглым поцелуем.

— Ты очень вкусная, — он запускает язык и начинает им иметь мой рот.

Этот поцелуй опьяняет меня так же, как и сам Громов. Он прикусывает мои губы, а я сильнее жмусь к нему своим телом, в поисках единственного источника теплоты. Затем, резко отстранившись, Егор неожиданно отпускает меня на ноги и вытягивает из душа.

— Холодно, — я съёживаюсь от прохладного воздуха, в этот момент мужчина набрасывает мне на плечи огромное, бежевое полотенце.

— Сейчас согрею, — наспех вытирается и взяв меня крепко за руку выводит из ванной.

Когда идем по коридору я, невольно опустив глаза замечаю его покачивающуюся плоть. От этого становится стыдно и почему-то именно мне. Хотя по логике вещей, стыдно должно быть ему… Интересно, что он чувствует в этот момент? У него те же ощущения, что и у меня?

На этот раз мы оказываемся в спальне. Мужчина одним рывком отбрасывает покрывало в сторону и теснит меня в сторону кровати. Нависая надо мной, он забирает полотенце и швыряет его в сторону. Оно скользит по тумбе вниз и падает на пол. Сканируя глазами мое голое тело, Егор начинает гладить его рукой. Грудь. Плечи. Живот. От невысушенных волос, подушка под моей головой становится мокрой. Смотрю на мужчину снизу вверх. Оцениваю его плоский живот в шрамах. Мышцы. Стальную грудь. Наверное, он пашет в зале, как ненормальный.

— Ты очень красивый, — говорю, что думаю, но, наверное, лучше бы молчала. Не уверена, что такое можно говорить мужчинам.

— Ты тоже, — улыбается он.

Наши дыхания перемешиваются. Смотрю на его губы. Взгляд Егора темнеет и пробегает по моему лицу. Сердце снова начинает лупить о ребра, время от времени пропуская удары. Инстинктивно облизываю пересохшие губы. Он проводит ладонью по моей щеке, очерчивая линю скул. Затем проводит большим пальцем по нижней губе. Медленно поцеловав в губы, Егор поднимает меня и разворачивает к себе спиной, прикусывая и всасывая кожу под моим ухом. Дальше все происходит словно в какой-то горячке. Мышцы пресса сокращаются под его рваным дыханием. Он скользит своей рукой вниз к промежности и проводит пальцами по выделившейся смазке.

— Что ты делаешь? — я пытаюсь забрать его руку, но он не дает мне этого сделать.

Я хочу дотронуться к нему, но мужчина требовательно нагибает меня. Я чувствую горячую головку его члена между своих губок. Он медленно входит. Выскальзывает, затем толкается уже резче, выбивая из меня громкий стон. Это не нежность. Это больше похоже на дикость. На животную страсть. Еще один толчок на всю длину. Странно, но жгучей боли больше нет. Это ощущение очень похоже на боль, но от него приятно. Особенно, когда большой, упругий член наполняет меня изнутри. От этого я вскрикиваю и выгибаюсь словно кошка.

— У меня сейчас крышу напрочь снесет, — своими пальцами он до боли сжимает мои бедра.

Наверное, на попе останутся синяки от его рук.

Сильные и четкие движения практически таранят меня сзади. Своим крепким телом он бьется об мою кожу. Одной рукой упираясь на спину, другой он сжимает мою грудь, усиливая толчки. Я чувствую, как низ живота сводит сладкой судорогой. От чего я дергаюсь и словно сокращаюсь вокруг его члена. Мой стон больше похож на крик. Чувствую, как мужчина напрягается, а затем хрипит мне в затылок: прости, я не смог сдержаться. Он выходит из меня, а меж бедер появляется теплая влага.

Егор

— «После овуляции яйцеклетка попадает в полость малого таза. Оттуда она направляется в маточную трубу. Где живет двенадцать — двадцать четыре часа. Если за этот период не происходит оплодотворение, то происходит гибель клетки!» — держу в руках телефон, на экране которого открыта медицинская статья из интернета. Ань, там шансы минимальные.

Успокаиваю скорее себя, чем ее. Папой становиться в планах как-то не было.

— Это меня не успокаивает. Я не готова сейчас к детям. И вообще, я не уверена, что хочу их. Это же ответственность. Это на всю жизнь, — я сбился со счета, сколько кругов она нарезала за последние пять минут.

А вот эти ее слова почему-то заставляют меня напрячься. Ладно я! Старый холостяк. Уже давно без надежды на прекрасный брак, борщи и семейные вечера. А она то что? У нее же все впереди! Откуда в ее голове такие мысли?

— У-у-у-у! — практически взвываю я. — Что ж ты мне так мозг выносишь? Ничего страшного еще не произошло.

Я бы сказал, что ты птичка моя, ешь его сейчас чайной ложкой.

— А если произойдет? — вижу, как она нервно заламывает руки.

— Детка, надо решать проблемы по мере их поступления. Не надо придумывать себе геморрой там, где его еще пока нет, — начинаю давить интонацией.

Она перестает бегать по комнате, обхватывает руками лицо и подходит ко мне.

— Я очень боюсь, — она перестает бегать по комнате и садится на диван рядом со мной, устало опустив руки на колени.

— Почему ты боишься? — притягиваю ее к себе и обнимаю за плечи. Ты ведь не одна. У тебя теперь есть я. Я несу за тебя ответственность.

Аня прижимается ко мне и кладет голову на плечо.

— Обещаю, что решу все твои проблемы, — провожу рукой по спине и чувствую, как снова начинаю возбуждаться.

Черт! Вот сейчас реально не в тему. У меня тут напуганная молоденькая самочка. Боюсь, что если ее сейчас не успокою, то в ближайшее время сдохну от хронического стояка.

— Это все так непривычно. Ново для меня, — она начинает своими пальчиками поглаживать мою шею.

— Мне тоже, — напрягаюсь и нежно отстраняю ее. — Раньше все по-другому было. Просто.

Это, млять, пытка какая-то!

— А сейчас все усложнилось? — смотрит на меня таким взглядом, что хотеться душу наизнанку вывернуть и ей отдать.

— В сто раз, — улыбаюсь, пытаюсь перевести свои слова в шутку. — Я начал понимать наркоманов, которые сидят на системе. Которых тянет принять дозу. Меня теперь тоже тянет. И знаешь, не по-детски так.

— Честно, — Аня удивленно смотрит на меня.

— Сам диву даюсь! Вроде взрослый мужик, а все туда же.

— Это мы типа встречаемся? — на ее лице появляется подобие улыбки.

— Ну типа да, — беру ее за руки снова тяну к себе.

Поцеловать дико хочется эту заразу малолетнюю.

— А как же другие женщины? — заглядывает в мои глаза.

Это ж надо, с такой наивностью во взгляде, поднимать такие неприятные темы. Да еще в такой момент. Но не того напала. Я умею профессионально съезжать.

— Какие другие женщины? — вскидываю брови. Ты это о чем?

— Я о тех, других. Которые были до меня, — спрашивает с видом наивного ангела.

— Ангел мой, нет никаких других. И вообще, я не понимаю, о чем ты.

— Провалы в памяти? — начинает давить смешок.