— Легкие — чистые. Воспаления пока что нет. Горло откройте.

Я стараюсь максимально высунуть язык, пока доктор светит своим фонариком в мой рот.

— Закройте рот. Горло очень красное. Глотать больно? — он пальпирует шейные лимфоузлы.

— Ближе к вечеру начало болеть, — я сижу на бежевом диване, напротив меня в кресле врач.

— Температура легко сбивается?

— Да. Но она так же быстро и поднимается, — я кутаюсь в плед.

— Мне это больше напоминает начало фолликулярной ангины, — говорит доктор и пишет что-то в рецепте.

— Какой, какой ангины? — слева от врача, сложа руки на груди стоит Громов и тяжелым взглядом смотрит на нас.

— Гнойной. Вот, — протягивает лист бумаги Егору. — Назначение я сделал. Там все расписано. А вы голубушка, — мужчина разворачивается ко мне, — побольше пейте теплой жидкости и отдыхайте. Как только будет готов ПЦР-тест, я сразу же сообщу, — он поднимается с кресла и берет в руки свой медицинский чемодан. — Укол анальгина с димедролом я сделал. Сейчас советую поспать. Выздоравливайте! — откланявшись он следует на выход.

— Я вас проведу, — Егор идет вслед за доктором.

Я провожаю взглядом мужчин, и завернувшись в одеяло, будто гусеница в кокон, ложусь головой на диванный подлокотник.

Анна

Сквозь сон я слышу, как Егор что-то кому-то говорит. И еще слова: тридцать девять и восемь. Открыть глаза очень тяжело, будто бы на них положили мешки с песком. И все время холодно. Это странное чувство. Ты словно проваливаешься в какое-то забвение и лишь на секунду выныриваешь, чтобы глотнуть воздуха, а потом снова летишь в пропасть, которая не имеет дна.

В очередной момент такого вдоха я почувствовала чьи-то руки. Потом меня заставили выпить что-то противно-теплое. Потом я снова провалилась. Темнота.

Открываю глаза. В комнате сумрак. Поднимаю голову — вокруг все незнакомое, чужое. Сил совсем нет. Мне хочется по-маленькому. Я с трудом встаю с постели и по стенке выхожу в коридор. Дальше снова все плывет, и я плыву вниз. Провал.

Утро.

Я снова открываю глаза. Мне немного легче. Ясность сознания радует, как никогда. Поворачиваю голову и вижу мирно спящего Громова в одежде и поверх одеяла. Он лежит на животе, одна его рука под подушкой, а лицо повернуто в мою сторону. У него сейчас такой беззащитный, умиротворенный вид, что даже жалко будить. Но меня снова мучает желание сходить в туалет.

— Егор, — я достаю руку из-под одеяла, попутно замечая, что на мне надета мужская футболка, и трогаю мужчину за плечо. — Егор, проснись!

В горле все колет, будто бы морского ежа проглотила.

— А? — он подрывается и начинает сонно моргать. — Ты как?

— Затрудняюсь ответить, — убираю со лба прядь прилипших волос. — Мне это… — тяжело вздыхаю, — в дамскую комнату надо.

— В туалет что ли? — он трет ладонью лицо.

— Да, — не знаю куда деть глаза.

Стыдно, конечно, но что куда деться от естественной потребности.

— Пошли, — Егор встает и протягивает мне руку.

— Н-е-ет, — протестующе кручу головой. — Я сама. Просто скажи куда идти.

— Ты уже сходила ночью. Хорошо, что я не спал и услышал, как ты вырубилась прямо на полу в коридоре. Кстати, я тебя туда уже водил. Не помнишь?

А-а-а-а! Хочется провалиться сквозь землю.

— Обрывками, — я подаю руку, и мужчина помогает мне подняться.

Смотреть вниз не могу, перед глазами сразу же появляться серая, мерцающая сетка.

— Егор, — мужчина придерживает меня за талию, пока мы идем в сторону ванной, — это ты меня переодевал?

— Угу.

Я, наверное, сгорю сейчас не от температуры, а со стыда. Но мне жизненно необходимо знать ответ на свой вопрос.

— И голой видел?

— Угу.

— Капец, — шепчу одними губами.

— Я тебе больше того скажу. Я тебя даже на унитазе держал, пока ты писала.

Блин! Черт! ГАвно! Можно я умру прямо здесь?

— Лучше бы я этого не знала… — застонав падаю лицом в ладони.

В ответ Громов громко и заливисто засмеялся.

— Я разное с женщинами делал, — говорит вроде как серьёзно. — Но могу с уверенностью сказать, что-то, что я делал с тобой было в первый раз, — и снова расплывается в издевательской улыбке.

В ванной я несколько минут пялюсь на свое отражение в зеркале и понимаю какой у меня «кексуальный» вид — волосы жирные, синяки под глазами. Надо хоть умыться и зубы почистить. Нахожу новую щётку в упаковке. Заботливо оставленную хозяином. Может, конечно, и не для меня, но я не упущу момент. Мне сейчас очень при очень хочется почувствовать себя человеком.

Все-таки какой мужчина! Умный. Красивый. Заботливый. Целуется как Бог. Правда, есть один маленький нюанс, в виде его сексуальных связей. Если не брать во внимание и то, что о нем говорят в клубе — идеальный!

— Ань, у тебя все в порядке? — раздается настойчивый стук дверь.

— Да-а! — смываю зубную пасту с лица. — Сейчас выйду!

Надо же, ждет.

Вытираю лицо. Затем руки. Выхожу.

— Что ты там так долго? Я уже волноваться начал, — ерошит рукой волосы на затылке.

Да. Он очень красив. Даже морщинка между бровей и густая щетина его не портит.

— Зубы чистила.

Взгляд глаза в глаза…

Интересно кто первый не выдержит и остановится? Кто прервет эту связь сейчас? Я — точно нет. Я слабачка. Мне сейчас утонуть хочется в этих темных омутах его глаз.

Егор приподнимает свою руку и кладет ладонь на лоб. Наверное, проверяет температуру. Скользит пальцами вниз, очерчивая скулу и линию подбородка. Легонько. Чуть касаясь. Но это так трепетно и одновременно нежно. Что где-то, чуть ниже солнечного сплетения я чувствую разряды тока, которые посылают импульсы вниз живота.

— Иди сюда, — Громов одним движением поднимает меня на руки. — У тебя, кажется, опять температура поднимается.

О, да! И ты даже не представляешь, насколько сильно… Вот бы только, мне не было так плохо физически. Голова снова начинает раскалываться, а щеки гореть. И на этот раз это уже не от смущения.

Мужчина возвращает меня на свое ложе, а идёт на кухню. Болячки, болячками, а завтрак никто не отменял. Я заставляю свой организм бодрствовать какое-то время, но вирус берет верх. Приняв лекарства, я снова проваливаюсь в сон.

Егор

Результат теста отрицательный — загорается экран телефона входящим сообщением. Значит, все-таки ангина. Хорошо, что не придется на самоизоляции две недели сидеть. Тем более, что Новый год на носу.

Я поднимаюсь в спальню. Хочется обрадовать свою гостью хорошими новостями. Но тихо приоткрыв дверь вижу, что она снова спит. Скрутившись креветкой и мирно так посапывая.

Тихо выхожу в коридор. Закрываю за собой дверь. И спускаюсь обратно на кухню.

Черт возьми! Мне почти сорок лет, а я тут заделался нянькой-медиком. А еще по всей видимости дал обет целибата. От которого я, наверное, скоро выть на луну начну, так хочется еб… женщину. Нежную. Теплую. И с ней в постель. И чтобы долго. И чтобы глаза в глаза.

Последние лет десять у меня проблем с личной жизнью вообще не было. Когда хотел, кого хотел и сколько хотел. И вот моя коварная злодейка жизнь подбросила мне подарочек в виде этого непредсказуемого сюрприза. Который температурит в моей спальне вот уже почти сутки.

Нет. Все. Если к Новому году она не окажется подо мной, то у меня одна дорога — пойти и повесится.

Сегодня ночью, когда я переодевал девушку, меня посещали не самые пристойные мысли. Я думал, что если увижу ее голой, то моя фантазия перестанет рисовать мне пошлые, полные разврата картинки. Но не тут-то было. Стало еще хуже. Теперь я только то и делаю, что постоянно размышляю над тем, каким будет наш секс. Как я буду покусывать ее нежную кожу. Как буду забрасывать ее ноги себе на плечи. Как буду сжимать в ладонях ее грудь.

Млять! Бессонная ночь. Тяжёлое утро. Конский стояк. И голова словно колокол.

Я прикрываю глаза и упираюсь лбом в холодное стекло кухонного окна. Кофеварка издает урчание и громко выплёвывает кофе в чашку. А телефон Крыловой, лежавший на столе, снова настойчиво вибрирует очередным входящим звонком.