Я смотрю на экран — Валерия Андреевна. Снова она.

Что за неугомонная баба? Ее же предупредили, что человек болеет. Нет, надо наяривать раз за разом. Она ее что, измором взять решила?

Трижды я сбрасывал ее вызов, но на этот раз терпение мое лопнуло, и я нажал кнопку принять звонок.

— Да. Слушаю, — рявкаю в трубку и попутно делаю глоток крепкого кофе.

— Э-э-м… — чувствую смятение на том конце. — Мне нужна Крылова Анна. Можно ли позвать ее к телефону?

— Нет. Она спит, — с шумом ставлю чашку на стол. — Лера, скажи мне что именно в словах на больничном, болеет, болезнь тебе непонятно?

— Э-э-э… — секундное молчание. — Егор? Это ты?

— Я, — Кхм! Ну так, я услышу ответ на свой вопрос?

— А почему у тебя телефон Крыловой? — слышу тревожность в ее голосе.

— Потому что она сейчас спит у меня дома.

— Как? — удивляется женщина.

— Вот так, — я снова подхожу к окну. — У тебя что-то срочное к Анне?

— Хотела спросить о ее диагнозе и как быстро она сможет вернуться на работу?

— У нее нет ковида, если тебя это интересует. А на работу она, наверное, вообще не вернется. Так что ты смело можешь искать новую сотрудницу.

Пауза, после которой женщина набирает побольше воздуха и на одном выдохе издает свой вопрос: Егор, ты что с ней спишь?

— Смешно! Я бы сказал дважды смешно. Во-первых: потому что это тебя не касается. А во-вторых: смотря что ты подразумеваешь под этим словом? Если периодически возникающее состояние, противоположное бодрствованию. То да. Я с ней сплю.

А точнее возле нее. Что меня никоем образом не радует.

— Егор, а как же я? — всхлипывает моя подчиненная.

— А что ты? У нас, по-моему, все давно закончилось. Или у тебя были какие-то свои планы на этот счет? — спрашиваю с тихой угрозой в голосе.

Наверное сейчас, в своем женском мозгу Лера покрывает меня всевозможными последними словами.

— Да. То есть, нет. Извини, — тихо отвечает.

— Я сегодня заеду ненадолго в клуб. Пожалуйста, подготовь мне все необходимые документы на подпись.

— Хорошо. А когда именно ты будешь?

— Пока точно сказать не могу. Сегодня еще надо как-то попасть в офис.

Я отключаю вызов и кладу телефон обратно на стол. Раз уж карантин отменяется, я решаю вызвать домработницу, а сам уезжаю по делам.

Конец года. В офисе легкий дурдом, который засыпал меня делами. Почему-то мне кажется, что работаю здесь только я, а все остальные уже давно мысленно на корпоративе и праздную Новый год. Но ближе к вечеру и я сдаю свои позиции. Несмотря на то, что моя домработница Татьяна Петровна целый день держит руку на пульсе, являясь связующим звеном между мной и Анной. Я все равно все чаще возвращаюсь мыслями к девушке.

Раздав всем ЦУ, и прихватит с собой парочку срочных договоров я решаю ехать прямиком домой. В клуб сегодня сгоняет Олег.

Захожу в дом. Снимаю ботинки, пальто и слышу доносящиеся из кухни тихие голоса.

— Ну, насмешила, так насмешила! — смеется домработница — интеллигентная женщина средних лет.

— А мне в тот момент совсем не до смеха было, — отвечает Крылова. — Я же не думала, что та цыганка с кулаками на меня броситься. Нас водитель еле из автобуса вытолкал.

— Ой, Аннушка, добрая ты душа. У меня так тоже когда-то в конце девяностых сумку разрезали и кошелек с зарплатой вытащили. А на руках годовалый ребенок. Представляешь?! Кстати, надо тебя со своим сыном познакомить. Он к меня программист. Застенчивый. Девушек боится. А еще комплексует из-за своего невысокого роста. Вот было бы здорово, если бы вы подружились.

Да, здоровее просто некуда. Девчонка, наверное, всю жизнь мечтала о прыщавом хлюпике.

— Всем добрый вечер, — не скрывая своего присутствия я прохожу на кухню.

— Здравствуйте! — первой меня замечает Крылова.

— Добрый вечер, — Татьяна Петровна сбегает к плите. — А мы с Аннушкой ужин вам готовим.

— Вижу, — смотрю на Аню, которая старательно нарезает овощи. — Ань, ты почему здесь? Почему не в кровати?

— У меня температура спала, — поднимает на меня свои огромные глаза. — И наверху скучно стало. Поэтому я решила помочь тёте Тане.

Ну, нет. Это противозаконно смотреть на меня такими глазами.

— Тёте Тане значит… Кхм… Понятно. Петровна, — обращаюсь к колдующей над плитой женщине, — ты как закончишь, можешь быть свободна.

— Я поняла. Спасибо, — женщина оправляет на сковородку мясной стейк, и он начинает шипеть на подогретом масле.

— И еще, я слышал ваш разговор. Так что Петровна, передай сыну, что если он хочет быть выше женщин, то ему необходимо стоять ногами на толстом бумажнике. И тогда все комплексы отпадут сами собой.

— Ох, если бы это было так просто, Егор Владимирович, — закудахтала моя домработница, открывая посудомоечную машину

— Ладно. Не буду вам мешать. Пойду в кабинет. Когда ужин будет готов — позовете.

Вот уже минут двадцать я пытаюсь прочесть первый пункт договора, когда слышу стук в дверь.

— Войдите! — громко отвечаю и снимая с себя удавку и закатывая рукава рубашки.

— Егор, это я, — сначала появляется Анина голова, а за ней все остальное. — Не отвлекаю?

Да нет. Что ты?! Я тут мысленно раскладываю тебя на столе, девочка.

— Входи. Как ты? Как себя чувствуешь?

— Нормально, — она суетиться у двери. — Я пришла сказать спасибо за вещи.

Меня можно благодарить и другим способом, детка. Но пока он тебе не известен. Этот способ давно знают женщины постарше.

— Тебе все подошло?

— Да, — улыбается она. — Быстро все доставили. Я не наглела и заказала все только самое необходимое.

— И совершенно зря, — я поднимаюсь с места и подхожу к ней. — Могла бы понаглеть и заказать себе еще что-нибудь красивое.

— Красивое? Что например?

— Ну, — я наиграно подкатываю глаза, — какое-нибудь платье… или белье… — обнимаю ее за талию, затем падаю в кресло и тяну ее на себя.

Аня ойкает и льнет как кошечка к хозяину.

— Я что-то не подумала об этом, — она зарывается носом в ворот моей рубашки.

— Мы это сейчас исправим, — шепчу ей на ушко и легонько прикусываю мочку.

Приподняв ее попу, я достаю из своего кармана телефон.

— Каким же образом? — прижимается ко мне сильнее.

— Я сам тебе выберу что-то красивое. Как там называется ваш модельер? Секрет кажется?

— Нет, — улыбаясь она крутит головой. — Не секрет. Правильно говорить Виктория Сикрет.

Да, один хрен! Где тут эксклюзивные коллекции?

Анна

Тридцатое декабря — канун Нового года. Мне, Слава Богу, с каждым днем становится все легче. Как хорошо, что в мире существуют антибиотики.

— Так чем займемся? Там Петровна обед приготовила. Можем съесть его под какой-нибудь фильм?

Егор очень непривычно смотрится в серых спортивных штанах и футболке. Так просто. По-домашнему.

— А что? Я не против, — идея с фильмом мне нравится.

Да и вообще мне с ним все нравится. Громов ведет себя со мной непринужденно. Мне не надо рядом с ним напрягаться. Думать, как правильно сказать, чтобы чего лишнего не ляпнуть. Я не боюсь выглядеть глупой или смешной. Мне комфортно с ним и очень легко.

— Она еще в доме?

— Нет. Я уже отпустил ее домой.

Мужчина раскладывает диван в гостиной и включает огромную плазму, висевшую на стене. Я приношу из кухни поднос с едой. Мы устраиваемся на диване. Пока Егор мне что-то рассказывает, я несколько раз ловлю себя на том, что рассматриваю его губы.

— Ну вот. «Елки два» — подойдут? — он берет в руки пульт.

— КанЭшна! — говорю наиграно и устраиваюсь в середине дивана.

Фильм оказывается действительно очень смешным. Покончив с едой, Егор относит поднос с тарелками обратно на кухню. Затем садится рядом, по-свойски притягивая меня к себе.

В его руках очень тепло. Он не позволяет себе лишнего. Иногда всего лишь скользит ладонью по спине. Но даже это невинное прикосновение вызывает во мне толпу мурашек, бешено бегающих по телу. Теперь он перебирает волосы. От мужчины так вкусно пахнет. Я разворачиваюсь к нему и утыкаюсь носом в то место, где плечо переходит в шею. Глубоко вдыхаю и оставляю робкий поцелуй. Судя по тому, как Громов отреагировал на мой порыв напряжением в мышцах. Видимо поцелуй был не таким уж и робким.