Снова толкаюсь через толпу и кладу девушке билет на стойку: — Спасибо, но я никуда не лечу!

— Девушка! — она кричит мне в спину. — Деньги возвращать будете?

Я игнорирую ее последний вопрос, и не оборачиваясь иду быстрым шагом на выход из терминала.

Егор

— Шеф, ее нигде нет. — тараторит на выдохе взволнованный охранник, проскальзывая между двумя людьми с большими сумками. — Сказали, что регистрацию не проходила.

От обилия людей в глазах начинает рябить.

— Куда же она делась? — мы с ним дважды обошли это помещение.

— Как сквозь землю, — он разводит руками, а по залу раздается объявление: — Заканчивается посадка на рейс три пять восемь один. Крылова Анна Викторовна, подойдите к стойке регистрации под номером двадцать семь. Заканчивается посадка на рейс три пять восемь один. Крылова Анна Викторовна, подойдите к стойке регистрации под номером двадцать семь.

Возле стойки нас встречает блондинка с пучком на голове и серым платком на шее: — Слушаю вас, — наивно хлопает ресницами.

— Мы по поводу Крыловой, — произношу грубее, чем того требует этикет.

— А-а-а… — тянет она. — Эта девушка не могла найти паспорт. Затем бросила на стойку свой билет и сказал, что она не летит.

— Куда она делась? — практически нависаю над голубоглазой дивой.

— Ушла. Вот туда, — показывает рукой в сторону выхода.

— Идем, — дергаю охранника и быстрым шагом иду к стеклянным дверям.

— Шеф, с права есть автобусная остановка, — говорит Олег, когда мы оказываемся на улице.

— Значит, я туда. Посмотрю, может она на остановке. А ты пока машину подгони.

— Понял, — кивает Олег и бежит в сторону парковки.

Анна

Слезы душат. В горле будто бы стакан глотнула, и он треснул. Пальцы рук начинает потихоньку сводить от холода.

Урод! Значит, я ему так надоела, что он решил заплатить херову тучу денег, только чтобы меня не видеть. Хорошая схема. Главное рабочая. А я повелась, как последняя дура. Как лох печальный. Сейчас я приеду и расскажу ему…

— Вы не знаете когда будет следующий автобус, — прерывая поток моего самобичевания, ко мне обращается женщина лет пятидесяти.

— Минут через двадцать, — шмыгаю носом.

— Спасибо, — от холода женщина начинает топать ногами. Понимаю. Самой холодно.

— Аня, — слышу мужской голос откуда-то сбоку и резко оборачиваюсь. Смотрю и глазам своим не верю. На меня несется Громов. Своей собственной персоной.

Я отвожу руку в сторону. И в тот самый момент, когда он оказывается прямо передо мной, даю ему, со всей силы, которая есть во мне, звонкую пощёчину: — Гад!

На секунду мужчина замирает, а затем резко прижимает меня к себе: — Согласен.

— Сволочь! — хочу ударить второй ладонью, но Егор перехватывает мою руку и впечатывается крепким поцелуем. — Мудак, — говорю сквозь стиснутые губы, пока он пытается пробиться через них языком.

— Да, — шепчет мне в губы. — А еще придурок и идиот, — покрывает мое лицо быстрыми поцелуями. — Прости меня. Я не прав. Прости.

Все это происходит под осуждающие взгляды людей, ожидающих автобус. Я не соображаю, когда возле нас появляется автомобиль и из него выскакивает Олег.

— Садитесь быстрее. Здесь нельзя стоять дольше двух минут, — он забрасывает мой чемодан в багажник. Не успеваю сориентироваться, Громов быстро пакует меня в машину и садится сам.

— Я виноват перед тобой очень, — мужчина обнимает меня и согревает мои холодные ладони своими. Целует их. Потом меня. Мое лицо. Много и часто.

— Я знаю, что это ты заплатил за учебу, — хриплю сквозь нескончаемый поток слез.

— Прости меня, — шепчет на ухо, от чего я покрываюсь мурашками. — Я никогда больше так не сделаю. Я клянусь тебе. Я думал так лучше будет, но я ошибся. Ань, я тебя люблю.

— Честно?

— Как ненормальный, — чувствую его дыхание на своей коже.

Не знаю, что сказать. Не знаю, что ответить. Просто опускаю глаза и смотрю на свои руки. Мне с трудом удается сдерживать свои эмоции.

— Кхе-кхе, — раздается спереди. — Извините, что прерываю.

— Чего тебе? — голос Громова звучит как рык.

Олег чешет рукой затылок, затем достает из внутреннего кармана зеленую книжечку: — Тут, это… Анна Викторовна паспорт потеряла, — не отрываясь от дороги, он передает ее Егору.

— Олег, я с тебя точно премии лишу, — не скрывая радости он забирает у безопасника мой документ.

Одна из моих извилин все-таки включается в работу и кричит мне, что это именно он вытащил мой паспорт, когда относил вещи в машину. Но ругаться с ним попросту не сил.

— Согласен, шеф. Даже спорить не буду, — вижу довольную ухмылку Олега в зеркале заднего вида.

Все же иногда случается, что кто-то другой знает, как будет для нас лучше. И этим «кто-то» в нашей жизни оказался простой охранник по имени Олег.

Красивые истории рассказывают не потому, что они правдивые. А потому что они именно красивые. Наша с Громовым история оказалась не очень красивой, но точно очень (не) обычной.

Эпилог

— Шеф, вот купил, — Олег достает из пакета несколько детских пустышек. Они все разных моделей и цветов. Выбирай — не хочу.

— Ну что, — смотрю на переноску, в которой куксится маленький шапчонок. — Будем пробовать мамкузаменитель? Достаю первую — в виде ромашки. Открываю термос с кипятком. Обдаю ее горячей водой. Жду несколько секунд, чтобы остыла и веду ею по пухленьким губкам малышки. Она захватывает соску и тут же благополучно выплевывает ее на траву. — Понятно. Дубль два.

— Егор Владимирович, моя жена вот эту фирмы всегда покупала, — охранник достает вторую, розовую с какими-то рисунками на держателе. Она повторяет путь предыдущей, но на этот раз с траекторией повыше.

— Какая из них самая дорогая? — задумчиво смотрю на малышку.

— Кажется эта, — дает мне в руки третью. На этот раз прозрачную. Я снова обдаю ее горячей водой. Жду чтобы остыла. И вуаля! Третью эта переперчивая барышня принимает как родную, хлопая на меня своими кукольными глазками.

— Вся в папу, — ухмыляется Олег.

— Это ты на мою меркантильность намекаешь?

Молчит.

— Это не худшая моя черта, — присаживаюсь на лавку. — Может я мечтаю встречать свою старость на лазурном берегу со всем своим выводком. И заедать таблетки от деменции черной икрой.

— Вам до этого еще далеко. Да, принцесса, — он наклоняется над люлькой и поправляет детский плед.

Здесь в парке хорошо. Тихо. Птички поют. Одним словом — весна. Закончу все срочные дела и полетим с Анькой в Италию, пока там еще не так жарко. Пора девчонкам после зимы попу погреть на берегах Адриатики.

— Уснула, — говорит тихо и садится на противоположную сторону. — Шеф, пока мы Анну Викторовну ждем, может кофе?

— Можно, — смотрю на часы и понимаю, что опаздываю на встречу к Дамиру. Он по телефону сказал, что у него ко мне есть просьба относительно своего среднего сына. У меня перед ним должок из-за Котова образовался. Пришло время отдавать. — Возьми мне американо с молоком. И может что-то еще к кофе. На свое усмотрение. Жрать охота.

— Я посмотрю, — кивает Олег и идет в сторону кофейного ларька.

Смотрю на дочь и понимаю, что сам не против рядом с ней придремнуть. Зеваю. Складываю руки на груди. Солнце пробивается сквозь зеленую листву старых каштанов. Прикрываю глаза.

— Угадай кто, — чувствую женские ладони на своем лице.

— Одна вредная попа, у которой проблемы с пунктуальностью, — забираю ее руки и целую их по очереди. Супруга обходит лавочку и приземляется мне на колени. — Ну что там?

Отрицательно крутит головой: — Не выиграла, — вздыхает. — Я даже в первую пятерку не вошла. Бездарный я дизайнер, — руками обвивает мою шею.

— Расстроилась?

— Не очень, — упирается своим лбом в мой.

— Ну хочешь, я тебе целое агентство куплю?

— Не хочу.

— Могу построить что-нибудь, а ты спроектируешь. Деньги тебе заплачу за твои труды. Хочешь?