— Это, наверное, возрастное. Пора на пенсию, — ловлю взгляд Ани и вижу, как ее губы дёргаются в улыбке.

— Да ну тебя! Прибедняешься тут, — шутя ударяет меня по руке.

Недолго думая, сгребаю девушку в охапку. Усаживаю себе на колени и упираюсь носом в затылок.

— Лучше скажи, что делать будем? — крепко обнимаю, когда она пытается выкрутиться.

— Не знаю, — ерзает своей задницей у меня на коленях.

— Есть предложение. Давай сейчас в какой-нибудь торговый центр съездим. Развеемся. Елку купим. Подарки. Или что там к Новому году покупают?

Сдается в попытке выкрутится и я чувствую, как она расслабляется в моих руках.

— Давай. Я не против. Хотя ели честно, то я не очень люблю этот праздник, — откидывает голову назад и прижимается щекой к моим губам.

— Если честно, то я тоже, — говорю и целую в теплую, нежную кожу. — Но все меняется. Надо расширят свои границы и пробовать что-то новое.

Спустя несколько часов. Елки! Распродажи! Новогодние акции! Мне уже в глазах рябит от этих светящихся витрин, гирлянд и новогодней мишуры. И через один магазин играет Синатра с этим своим Let it snow. Бррр! Раздражает! Но я терплю. Пусть уж лучше Синатра, чем медицинские справочники по гинекологии.

— Егор, смотри! Стеклянные игрушки, — девушка останавливается возле мигающей витрины. — Моя бабушка их очень любит. Я когда была маленькой, елку перевернула и почти все игрушки на ней разбились. Рыдали с ней на пару над разноцветными осколками.

— Это ведь всего лишь игрушки, — я заправляю за ухо выбившийся локон из ее пучка.

— Для нее была память. Давай зайдем? Несколько игрушек купим.

Да я вообще готов за один твой взгляд весь магазин этот выкупить.

— Давай.

Пока Аня рассматривает стелаж с шарами, я замечаю знакомую фигуру в коричневой, норковой шубе практически в пол. Не желая быть замеченным, отворачиваюсь лицом к пушистым гирляндам и делаю заинтересованный вид. Но это меня никак не спасает от…

— Какие люди! — слышу тонкий, женский голос за спиной и медленно разворачиваюсь.

— Привет! — натягиваю кривую улыбку.

— Сколько лет не виделись? — улыбается моя бывшая пилюля от скуки, а точнее местная светская львица Ксения Белокурова, с которой я поступил когда-то совсем не по-джентельменски. — Рада видеть тебя Громов!

Не могу ответить тем же. Хамить не хочу. Поэтому просто киваю в знак согласия. Как говорят, триста лет не виделись, на кой мы встретились!

— Ты здесь, — она крутит головой по сторонам, — один?

— Нет. Не один, — отвечаю сухо и быстро, с надеждой побыстрее закончить этот диалог. — Ты, кажется, куда-то направлялась?

— Я? — хлопает на меня своими искусственными ресницами. — Ты что?! Куда спешить, когда такая встреча? — улыбается вставленным бриллиантом в верхний клык.

Уже даже туда их пихает! Еще бы в одно место себе вставила.

‒ Егор, помоги, пожалуйста, — возле нас появляется Анна с большой коробкой в руках. — Здравствуйте! — ее настороженный взгляд начинает метаться от меня к Белокуровой.

‒ Давай, — забираю коробку из ее рук, игнорируя рядом стоящую Ксюху.

— Это твоя дочь Громов? — язвит стерва. — Не знала, что у тебя есть дети, — довольно улыбается, явно восхищаясь своей остротой.

Все в определенных кругах знают, что ни семьи, ни детей меня нет.

— Нет. Это не моя дочь. Это… — смотрю на то, как Анна напрягается, видимо не меньше ожидая моего ответа.

Сглатываю подступивший ком. Тяну время. Потому как за свои слова я привык отвечать.

— Это моя женщина, — говор четко и громко, чтобы на корню убить зарождающиеся вопросы в голове у Ксении.

— Да ладно! — вижу, как ее глаза медленно ползут на лоб.

— Ань, — ты здесь все? Идем дальше?

Ловлю довольный взгляд своей девочки.

‒ Угу, — кивает она.

Я пропускаю Анну вперед, а сам следую за ней.

— Это становится интересно! — кричит в спину и догоняет нас на выходе из магазина все та же неугомонная Ксения. — Егор! Постой!

— Что еще? — я разворачиваюсь настолько резко, что она практически влетает в мою грудь.

— Я собираю тусовку на Новый год. Будут все сливки нашего общества. Это будет фееричное мероприятие. Поэтому, — наманикюренными пальцами она открывает сумочку и достаёт оттуда два приглашения, — вот! Держи! — сует мне в руку пригласительные. — Я внесу Вас в базу гостей, — тараторит она. — Буду рада видеть! А то наши мне не поверят, что Громов наконец-то сбросил свой венец холостяка.

— У тебя все? — спрашиваю, держа перед носом коробку.

— Да, — улыбается, разглядывая Анну за моей спиной.

— Всего хорошего, Ксю. Извини, но мы спешим, — разворачиваюсь и быстрым направляюсь в сторону панорамных лифтов.

— Егор, что это было? — мельтешит позади Аня.

— Сам не понял.

Мы заходим внутрь прозрачной капсулы. Двери лифта закрываться. И поднимают нас на самый верхний этаж, где расположены рестораны.

Анна

В зале приглушен свет. Прямо перед нами расположена полукруглая сцена, на которой сейчас выступает модная столичная певица Равшана — девушка с яркой восточной внешностью и платье, которое я бы назвала второй кожей.

Сегодня, в этом пафосном ночном клубе собралось много людей.

Дело конечно понятное. Новый год как-никак.

Со всех сторон тут веет роскошью и гламуром. Девушки — они же светские львицы, они же местные царицы в платьях из последних коллекций зарубежных дизайнеров, хвастаются друг перед другом обилием украшений. Мужчины — солидные, через одного налитые. В дорогих костюмах. Все вылизаны до блеска. Здесь никто не ест. Хотя фуршетные столы ломятся от количества закусок. Никто не танцует, как на нашем корпоративе. Гости ходят, стоят, сидят на темных диванах. Кто-то с кем-то разговаривает.

Возможно, у этих местных царьков не принято веселиться.

— Все в порядке, — Громов кладет мою руку себе на локоть.

От прикосновения этого мужчины внутри будто что-то взрывается и разливается по моим венам.

— Да, — улыбаюсь в ответ и стараюсь держать спину ровнее. — Я просто немного волнуюсь.

Я изо всех сил стараюсь быть спокойной. Но у меня это подросту не получается. Чувствую себя здесь словно не в своей тарелке.

— Это пусть они волнуются, — шепчет он мне на ухо, чем вызывает очередную волну мурашек.

— Егор, я нормально выгляжу? — мне почему-то кажется, что в сравнении с местными девицами, я больше похожа на монашку в длинном чёрном платье.

— Пятый раз повторяю — ты обалденная! Расслабься и наслаждайся вечером, — в этот момент какой-то русоволосый мужчина, в клетчатом костюме, больше похож на гангстера тридцатых годов, здоровается с Громовым, и тот отвлекается на рукопожатие.

— Егор, не представишь меня своей спутнице? — улыбается мне незнакомец.

— Конечно. Это Анна, — он собственнически притягивает меня ближе к себе. — А это — Константин Котов.

Этот представитель семьи Шелби (прим. авт. сериал «Острые козырьки») берет мою руку и легко касается губами тыльной стороны ладони. В этот момент я вижу, как Громов напрягается.

— Рад знакомству, — кивает головой. — Егор, — он снова обращается к моему мужчине, — сегодня будет большая игра.

— Что, прямо здесь? — удивляется Егор.

— Да. Сегодня. Сразу после полуночи. Ставки очень высоки, — я вижу в серых, стальных глазах напротив искры задора и болезненного азарта. — Не хочешь присоединиться?

— Ты же знаешь Костя — я не по этим делам. — Хотя, я бы с удовольствием со стороны посмотрел бы на твое фиаско.

— Не дождешься! — улыбается тот. — Я лучший! Все об этом знают.

Какая-то девушка окликнула Константина, и он махнул ей рукой в ответ.

— Ладно друзья мои, еще увидимся, — он еще раз пожал Громову руку.

— Давай. Удачи тебе сегодня, — сказал Егор на прощание.

— Егор, что он имел в виду? Какая игра?

Мужчина на секунду о чем-то задумался.

— Покер, — недовольно хмыкнул Громов. — Помимо того, что Котов бизнесмен, он ко всему азартный игрок.