- Мара, выходи на свет.
Я и не заметила даже, как воздух во мне заканчиваться начал, поспешно ногами заболтав в воде и чувствуя, что меня словно выталкивает Дунай на поверхность, где ахнула я, даже прикрыв лицо руками.
Еще и минуты не прошло ведь, как под воду я ушла, да только сгинул куда-то мир зеленый, солнечный и сочный, оставив вокруг теперь только деревья поваленные, что горели и тлели, да траву выжженную до самой черной земли.
Все вокруг горело и черным стало так, что пепел кружил с неба серого, где и солнца больше было не видать, словно и оно в огне и дыму было.
А посреди огня и дыма конь черный стоит, да такой красивый, что глаз оторвать нельзя.
Хвост и грива до самой земли стелятся волнами черными, а сам такой огромный, что никогда таких лошадей и в жизни не видела я, и ни седла на нем нет, ни поводьев, словно из самой тьмы и пепла рожденный он, силами темными одаренный красотой своей, грацией и мощью.
- Вихрь это, - слышу голос Светлобога, обернувшись на него и не в силах улыбку свою скрыть, потому как волосы его и рубаха словно в саже измазанные и все торчком торчат, и на лице разводы черные с пятерней, словно мальчишка он, который спал на печке, да свалился с нее, а не бог древний вовсе, - Конь Темнобога и друг его верный, что веками рядом с ним, готовый по первому зову прийти на помощь и выручку. Необычный конь это, выкормленный на крови брата моего, поэтому может и в Нави и в Яви быть. Коли приручишь его, то быстрее до места нужного доберемся мы и в срок успеем.
А я глаз не могла от коня этого отвести, словно завороженная красотой его, видя, как тот фыркнул вдруг и затрепетали ноздри его крупные, словно уловив запах какой-то, когда голова большая ко мне повернулась, и умные глаза черные на мне остановились.
И страшно и трепетно было, когда конь головой своей тряхнул, словно гриву перекидывая, чтобы не мешалась она, вдруг ко мне размеренно направляясь по земле, где огонь тлел, и под его копытами черными затухали искры, льдом становясь.
Обычные кони, которые меньше и по земле скачут – и те способны убить копытами своими сильными, а уж этот и подавно, думалось мне, пока я в воде так и сидела, к земле не прикасаясь и видя, как застыл напряженно Светлобог в стороне, готовый в любую секунду на помощь кинуться, пока шагал Вихрь до меня, все носом своим водя.
Да только видно не зря на мне сердце зимы было, потому и остановился Вихрь, склонив голову свою большую надо мной и неожиданно мордой в шею утыкаясь, словно нравился ему запах мой, даже если сначала боязно было, что укусит.
- Ты смотри ка, - рассмеялся Светлобог облегченно, по бедрам широкими ладонями себя хлопая, - И конь братов тебя признал!
А я улыбалась счастливая и завороженная, из воды показываясь, чтобы погладить коня по морде большой, обнимая его руками и прижимаясь щеками к кожей его черной и прохладной, ощущая аромат его родной и морозный, словно из самой Нави снежной появился он, сохранив ее запах и принеся с собой снежинки белые в гриве своей густой.
- Забирайся на него, невестушка, в путь отправлять надо бы нам, чтобы к сроку успеть и пол земли обогнуть до брата моего.
И словно чувствовал Вихрь, что тяжело ступать мне на землю горячую, лег рядом с водой, голову свою подставляя, да гриву в воды темные опуская, давая мне возможность на него забраться и на спине большой сесть, где так уютно было, словно из снега и льда был он, силы мои возвращая, даже если кожа его бархатистая теплой под ладонями моими была.
- Долгой и тяжелой тебе дорога будет, Марушка, - вздохнул Светлобог, свистнув коня своего белоснежного подзывая, когда вернулся тот целый и чистый, ловко на него запрыгивая, и улыбаясь широко мне, когда кивнула я ему в ответ твердо:
- Сердце зимы на мне! Со всем справлюсь!
Так и в путь мы отправились, и теперь не жарко мне было на земле даже рядом со Светлобогом, когда кони наши вровень скакали, унося вперед нас, к любимому моему, чей голос мурлыкающий я в себе слышать скоро стала, и на коне его верном словно силы возвращались ко мне все покинутые.
Об одном только горевала я и украдкой слезы лила – бабушка одна осталась…изведется ведь вся оттого, что пропала я, ни слова ей не сказав. И так тяжело ей было, как бы пропажа моя ее в конец не доконала.
- Не печалься ни о чем, невестушка. Коли брат тебя в руки свои заключать может, то и как с бабушкой твою быть придумает. Хитер он у нас и мудр, словно змей не иначе, - подмигивал мне Светлобог, когда я слезы утирала, коня наглаживая, что нес меня вперед без устали, останавливаясь лишь чтобы попить воды в ручьях.
- Люди его насмерть на пашне замучили, - говорил Светлобог, когда остановились мы после долгих дней пути без сна и покоя, чтобы кони напиться могли, на Вихря кивая, за бока которого я ладонями держалась, впервые на землю опустившись. Рядом с ним и жара не казалась мне такой убивающей и ранящей, - Голодом и работой заморили, даже похоронить не удосужились, так и бросили его обессиленного в лесу умирать волкам на растерзанье. Там его брат и нашел. Пожалел животину, кровью своей напоил, на ноги поставил, всю зиму оберегал его, и доверять себе учил, а когда пришло время нам силой меняться, отпустил его на поля и луга, вольным по земле скакать. Да только Вихрь со мной не остался, пол мира обошел, а нашел камень наш и дождался, пока брат мой не встанет. С тех они вместе по земле этой ходят, да в Нави братовой.
А я улыбалась, бока сильные ладонями наглаживая и еще больше полюбив Повелителя своего за поступок его.
Не знали его люди вовсе, не видели глаз его завораживающих, не слышали историй этих благородных, поэтому и был он Смертью лютой, погибелью страшной в сказках, которые мне бабушка рассказывала про богов прошлого.
Даже не знаю сколько дней и ночей скакали мы без устали, сменяя горы на луга, луга на реки, реки на леса, да только сердечко дрогнуло мое, когда мы в лес темный вошли, что был опоясан горами, которые собой закрывали все вокруг, словно в руки заключая то, что нужно было спрятать от глаз человеческих на краю земли самом.
Именно этот лес я видела в своих снах!
Именно тут бродила в поисках большого камня, который был исполосован мелкими неровными зазубринами, словно шрамы на теле моего Повелителя!
- Приехали! - выдохнула я прежде чем Светлобог сказал хоть слова, видя, как он удивленно обернулся на меня, с улыбкой кивая головой и добавляя приглушенно и вкрадчиво, словно боясь меня напугать:
- Ничего не бойся, а лучше оставайся здесь. Брат сам выйдет и найдет тебя…. - но помолчав, добавил так, словно не был уверен в том, что я его послушаю и останусь на своем месте, не кинувшись с заветному камню, - …и помни, что боли мы не чувствуем. Это всего лишь обряд.
От этих слов мороз пошел по коже, когда даже Вихрь вдруг зафыркал и тревожно стал качать своей большой могучей головой, видя, как Светлобог устремился вперед, пропадая из вида среди густой темной чащи, оставляя меня с тяжелым сердцем в недоумении.
И ведь головой ясно понимала, что не стоит мне видеть того, что будет происходить дальше, словно догадывалась о том, что не увижу ничего доброго, но как только в непривычной тишине леса этого странного голос Темнобога своего услышала, то не смогла удержаться, всем сердцем дрогнув от предвкушения скорой встречи.
Очнулся любимый мой!
Неужто впервые его увижу глазами своими не во сне, а наяву и сердце мое захлебнется от восторга и счастья, оттого что рядом он и что смогу касаться ладонями его своими, не боясь больше проснуться?
Словно и Вихрь обрадовался, услышав голос Повелителя моего, тут же вперед зашагав, рассекая телом своим большим и сильным кусы высокие и траву темную, которая ему по грудь доходила, и будто сами деревья перед ним в страхе расступались, давая идти вперед без преград, чуя, что Темнобогу мы принадлежим.
Да только вскрикнула от ужаса, закрывая лицо руками и пряча его в гриве коневой, видя, как Повелитель мой снежный из груди брата своего окровавленный меч достанет, распластав на камнем том, точно в сердце вонзив его, да так, что кровь брызнула на землю и камень, отчего лязг раздался.
