И тут же перешёл в атаку.

Мо Сянь не щадил меня. Гонял меня на пределе моих возможностей. И всякий раз спокойно объяснял, что я делаю не так. Снова, снова и снова. Я уже запыхался, в глазах потемнело. Но Мо Сянь продолжал меня гонять, пока я обессиленный не упал. Но и это не остановило Мо Сяня, пришлось вскакивать и уворачиваться.

И тут вдруг у меня заныло сердце и забилось в тревоге.

Мо Сянь тоже резко опустил меч и глянул в сторону усадьбы.

— Что там? — спросил я, вставая.

Но китаец уже бежал туда. И я припустил следом.

И мне не нужно было объяснение, что именно случилось. Я уже знал: защитный барьер исчез.

Защитный барьер исчез разом и полностью. Усадьба в одно мгновение лишилась защиты.

Как это произошло, я понятия не имел. Как и не знал, что нужно сделать, чтобы барьер восстановить.

Единственное что я успел понять: полчища монстров нас пока не атакуют, и то хорошо.

Увидев нас, к дому поспешили Кузьма с Егором Казимировичем — они до этого около конюшни смазывали колёса у кареты. И увидев, что мы с Мо Сянем несёмся к дому, тоже поспешили вслед за нами. Не так как мы — бегом, но скорым шагом.

Когда мы с китайцем вбежали в дом, нам на встречу выскочили встревоженные Прасковья с Матрёной.

— Что случилось? — спросили они в один голос.

А я уже слышал отчаянный скулёж волчат. Естественно, я кинулся к ним, но Мо Сянь пронёсся мимо и побежал на второй этаж.

Я, само собой, последовал за ним.

Мо Сянь подбежал к двери в кабинет и остановился перед ней.

До меня не сразу дошло, что дверь открыта. И не просто открыта, а нараспашку!

Я с разгона вбежал в кабинет. Там никого не было.

Обстановка там была самая обычная — большой письменный стол, кресло, диван, книжные шкафы — открытые, в смысле в которых видно книги, и с дверками. Ничего необычного. Но тем не менее, раньше я сюда попасть не мог — едва подносил руку к дверной ручке, как чувствовал электрическое покалывание. К тому же, я хорошо помнил, как чёрного колдуна отшвырнуло от двери, когда он попробовал открыть её. А сейчас дверь была открыта. Кто смог?

Точно не слуги — они все были обескуражены и потрясены. Они толпились у двери снаружи, не смея войти. Стояли и растеряно смотрели на меня.

— Это что, — первым догадался Егор Казимирович. — Барьера нет теперь, что ли?

— Как нет? — испуганно спросила Прасковья. — С чего ты взял?

— Не пугай так! — поддержала кухарку Матрёна.

— Да я и не пугаю, — стушевался управляющий. — Я просто спросил. Дверь-то в кабинет открыта…

И все тут же поглядели на дверь, а потом уставились на меня, ожидая ответа.

А что я мог сказать? Я понятия не имел, что произошло. И чтобы не сеять паники, я строго спросил:

— И чего вы все сюда прибежали? Обед готов?

— Да ужин уже скорее, — ответила Прасковья.

— Без разницы! — отрезал я. — Марш все по своим делам! Вы с Матрёной на кухню! А вы там карету ремонтировали? — напустился я на Егора Казимировича с Кузьмой.

Они неуверенно закивали.

— Вот идите и продолжайте! Нужны будете, позову!

Все, потихоньку обсуждая происходящее, разошлись, а я посмотрел на Мо Сяня.

— И что теперь делать? — спросил я у него.

Понятно было, что из слуг никто не знал о том, что барьер пал. Видимо, почувствовали это только мы с Мо Сянем. Да ещё Егор Казимирович догадался. Если, конечно, догадался, а не что-то другое…

Подозрения вспыхнули с новой силой, и я поневоле посмотрел вслед ушедшим слугам.

— Вряд ли это кто-то из них, — негромко сказал Мо Сянь.

— А кто тогда? Не могла же дверь сама открыться?

Мо Сянь всё ещё стоял снаружи, не торопясь заходить. Он оглядел дверной косяк, саму дверь, посмотрел в одну, потом в другую сторону в коридоре, как будто надеялся, что тот, кого мы не смогли увидеть раньше, теперь вдруг объявится.

Естественно, никто не объявился.

И вдруг Мо Сянь нахмурился, показав мне глазами на двери соседних комнат.

Одна из этих комнат была его, а вторая принадлежала родителям — Дмитрию Петровичу и Марии Ивановне Корневым.

Я понял китайца и потихоньку вышел из кабинета.

Китаец направился к двери в свою комнату, а я — к двери в родительскую спальню.

По его знаку мы одновременно распахнули двери, но ни там, ни там тоже никого не было.

Когда я заскочил в родительскую спальню, то в первый момент мне показалось, что я опять вижу облачного волка с бакенбардами, стоящего посреди комнаты. Но нет. Мне это только привиделось. Никого тут не было. Зато я понял, что сжимаю в руке меч. Я прибежал с тренировки — вспотевший, запыхавшийся и с обнажённым мечом в руке.

Понимаю теперь, почему всполошились все слуги!

Однако вешать меч на место я не стал. Пока не разберёмся, что произошло, пусть он побудет со мной, мне так спокойнее.

По-прежнему слышался отчаянный скулёж щенков. Он действовал на нервы. Злил! Ну что Матрёна не может что ли успокоить волчат? Согрела бы, покормила и всё, малыши не отвлекали бы нас от дела…

И тут в голову пришла мысль: А может, правильно отвлекают? Может, мы не там ищем? Всё-таки это щенки демонического волка, точнее, волчицы. Интересно, а кто их папа?..

В общем, я вышел из родительской спальни и сказал Мо Сяню:

— Пойду, посмотрю, что там с Шилань и Умкой?

Мо Сянь кивнул.

И я направился на кухню, где Прасковья как раз и сделала для них гнёздышко из полушубка. Там около печки им было тепло, да и еда близко. В случае чего покормят. Именно поэтому было странно почему их до сих пор не успокоили.

Не успел я дойти до лестницы, как Матрёна завизжала. И тут же к ней присоединилась Прасковья. И следом раздалось рычание.

Я в один миг скатился по ступеням и кинулся в кухню. И там увидел испуганных женщин, закрывающихся стульями и таким образом отступающих к двери.

Раздвинув их, я шагнул вперёд, держа меч наизготовку и… И остановился оторопев.

— Были у бабуси два весёлых гуся, — пробормотал я. — Один белый, другой серый…

Потому что вместо щенков около печки стояли два огромных волка — серый и белый.

Они смотрели исподлобья и скалились.

Но едва я вышел вперёд, как белый волк разулыбался, оголив все свои зубы, и принялся махать хвостом.

— Умка? — неуверенно спросил я.

И хвост белого волка заходил ходуном с новой силой.

И тут же за моей спиной раздался голос китайца.

— Шилань? — позвал он.

И серый волк шагнул к китайцу, склоняя перед ним голову, как будто в поклоне.

Не веря своим глазам, я посмотрел на Мо Сяня.

— Скажи, что я не сплю… — прошептал я.

— Вы не спите, молодой господин, — расцвёл в улыбке Мо Сянь.

И спокойно убрал меч в ножны. Потом провёл вдоль ножен рукой, и они исчезли.

— Что это значит? — спросил я, показывая на волков.

— Нападения не было. Пока во всяком случае, — ответил китаец. — Это они вытянули всю силу и погасили барьер.

— Так это правда? — всполошилась Матрёна. — Барьера теперь нет?

— Временно! — ответил ей Мо Сянь. И добавил, по своему обыкновению соединив руки в кольцо и кланяясь мне: — Молодой господин, пойдёмте в кабинет. Нам следует кое-что обсудить.

Мне дважды повторять было не нужно. Но, прежде чем отправиться вслед за китайцем, я позвал:

— Умка, идём! Не надо пугать женщин.

Умка показал зубы Прасковье и Матрёне и пошёл рядом со мной.

— Это он улыбается, — объяснил я шарахнувшимся женщинам.

Мы покинули кухню — Шилань ушёл за Мо Сянем ещё раньше. И я крикнул уже с лестницы:

— Прасковья, Матрёна, как будет готово, позовите! А то я голодный… Как волк!

И разулыбался, услышав возмущённое и испуганное кудахтанье женщин.

Но когда мы поднялись наверх, улыбка сползла с моего лица. Потому что как бы там ни было, а мы теперь были без защитного поля.

В кабинет я зашёл уже озабоченным. Точнее, мы с Умкой зашли — волк шёл рядом со мной.