Подошедшие парни на мои слова только усмехнулись, и мне стало понятно, что именно этого они и ждали. И теперь они стояли и прожигали меня глазами.

Глеб и Данила быстро сообразили что к чему и встали рядом со мной — плечом к плечу.

И тут я увидел, как деревенские парни и девчонки засуетились. Девчонки перестали петь и водить хороводы. Над поляной повисла тишина. А парни направились в нашу сторону. Благо идти было недалеко.

Предводительствовал деревенскими Богдан.

Подойдя к нам, он спросил:

— Что за шум, а драки нету?

Но ему никто не ответил.

К чужакам подтянулись те пятеро, что стояли в стороне. Они тоже были не из нашей деревни.

И тут я услышал позади негромкий голос Мо Сяня:

— Осторожно, молодой господин! Все они обладают силой! И все уже достигли первого уровня!

Интересно, откуда они взялись такие? В какой деревне есть люди, обладающие силой? В моей разве что дед Радим. Да и то не он сам, а его артефакт.

Даже из Волковских ублюдков попытавшихся испортить праздник, только один обладал силой — расфуфыренный главарь. А остальные были обычными бойцами. Такими, как парни из моей деревни.

Интересно, зачем чужаки тут? Неужели из-за меня? И если это так, то получалось, что праздник — это только повод.

Вспомнилось сразу, как я ещё в начале праздника потянулся своей ци к Мо Сяню, и как несколько человек в толпе отреагировало на это. Получается, это вот они и были?

Сразу стало понятно, что к Глебу и Даниле они прицепились исключительно для того, чтобы выдернуть меня. И не кадеты, и не деревенские парни ничего этим молодчикам противопоставить не смогут.

По большому счёту тут что-то сделать мог только Мо Сянь. Вот только он стоял позади, и его меч оставался в ножнах.

И я понял — вмешиваться он не будет. Ну или в самом крайнем случае. Так что я один против семерых владеющих силой. И я не знаю, как быть.

Следующие слова чужака с бородкой только подтвердили мои мысли.

— Что, ваш Род нуждается в защите что ли? — с ехидцей спросил он у Богдана.

— Можно подумать, вы свой род не защищаете, — в тон ему ответил Богдан.

Я порадовался, что он не дал сбить себя с толку. Может ещё удастся избежать драки?

И тут принеслась Матрёна.

— Чё вам тут надо?! — сходу налетела она на чужаков. — Идите своей дорогой! Нечего тут!

— А вот и защита подоспела! — заржали чужаки. — С такой защитницей я бы тоже покувыркался…

Я был зол на неё. Если до её появления ещё был шанс перевести всё в шутку и решить дело мирным путём, то теперь придётся доказывать, что ты не маменькин сынок.

— Матрёна, сядь! — приказал я.

— Чего это?.. — не врубилась эта тупая курица.

Пришлось повторить:

— Сядь, я сказал! Мо Сянь, забери её!

Китаец прошёл вперёд и взял за руку Матрёну. Без всяких поклонов. Просто взял за руку и сказал:

— Пойдём. Не надо мешать.

— Но ведь они драться будут, — попыталась она объяснить Мо Сяню, не понимая, что сделала только хуже.

— Конечно, будут, — спокойно ответил Мо Сянь и потянул Матрёну к её креслу. — Садись!

— Да как же сидеть-то? — попробовала сопротивляться Матрёна, но Мо Сянь не слушал возражений, усадил её в кресло и встал рядом.

— А ты не поможешь Владимиру Дмитриевичу? — с надеждой в голосе спросила Матрёна.

— Нет, — коротко ответил Мо Сянь.

Матрёна чуть не плакала.

— Почему, — подняла она к китайцу глаза полные слёз.

— Это ваш праздник, — холодно ответил Мо Сянь.

Я сразу вспомнил деревенских, которые не пускали китайца ко мне. Вон чем обернулось их усердие.

Что ж, я понимал Мо Сяня. И сам на его месте поступил бы так же. Ну и в общем-то он прав, это не его праздник. Это я должен доказать, что наш род силён. Что он под защитой.

Но блин, их семеро! И каждый из них в отдельности сильнее, чем я!

— Семеро против одного? — спросил Богдан. — Это не будет честной битвой во славу Рода. Это не по-мужски!

— Справедливо, — усмехнулся тот, который с бородкой.

Видимо у чужаков именно он был заводилой.

— Какие будут предложения? — спросил тот, на которого опирался бородатый.

— Давайте бросим жребий, и ваши бойцы выйдут против наших бойцов, — предложил Богдан. — А победитель уже будет биться с Владимиром Дмитриевичем.

Но бородатый проигнорировал Богдана. Не сводя с меня глаз, он спросил:

— А что скажет сам Владимир Дмитриевич? — и насмешливо кивнул в мою сторону. — Или он без разрешения своей бабы не дерётся?

На это я не мог не отреагировать. Хоть я, как взрослый человек, и понимал, что это тупая провокация. Но промолчать в данном случае для меня означало потерять лицо.

К тому же у деревенских парней нет силы, а у чужаков есть. И это будет избиение младенцев. Такого допустить я не мог.

А потому ответил:

— Почему бы и не подраться? Готов биться хоть со всеми вами вместе, хоть по очереди.

— Ну, — протянул бородатый. — Если мы выйдем все вместе, то чести от такой победы не будет. С другой стороны, мы видели, как ты раскидал тех молодчиков. Если, конечно, это не было инсценировкой…

— Что?! — мне показалось, что я ослышался. — Инсценировка?!

Мне в голову ударил жар и кулаки сжались сами собой, а у меня перед глазами встала изнасилованная девочка.

— Ну-ну, не кипятись! — сказал бородатый. — Я просто предположил…

Однако извинений в его словах не было. Наоборот, он продолжал насмехаться надо мной.

А я потихоньку закипал. Хоть и понимал, что ведусь на провокацию. А как на неё не вестись?!

— Подождите! — Богдан встал между нами. — Нужно оговорить правила поединков! Иначе это не битва во славу Рода, а просто тупая драка.

— Ну давай оговорим, — с усмешкой согласился бородатый, не сводя при этом с меня глаз.

Я смотрел на него и никак не мог прочитать эмоцию. Она ускользала от меня.

Нет, это не была ненависть. Но и не простое желание помериться силой — его бы я понял. Тут было что-то совсем другое! Они явно пришли на праздник с целью подраться. И подраться именно со мной. Деревенские их совсем не интересовали. Вот только зачем им я?

Этим чужакам от меня явно что-то было нужно, и я не понимал что. Из-за этого мне было трудно настроиться на бой.

Если с волковскими прихвостнями было всё просто — я мстил за девочку и за испорченный праздник, то тут всё было иначе.

А Богдан тем временем проговаривал:

— Драка до первой крови. Упавшего не бить. Оружия не использовать. Остановиться по первому слову судьи. Ну и драться не здесь, а вон там на поляне около костра. Того, кто нарушит правило, ждёт наказание…

Я слушал Богдана и понимал: какое к чертям наказание? Чужаки если захотят, раскидают тут всех.

Но мои мысли остались при мне. Как можно более беспечно я проговорил:

— Ну что, пошли? — и, повернувшись спиной к чужакам, я спокойно зашагал к освещённой поляне.

У меня перед чужаками было только одно преимущество — я собирался драться за свою честь и за честь Рода. Даже больше за честь Рода, чем за свою. Потому что личное оскорбление я ещё переживу как-нибудь — не пацан уже.

Хотя, нет. Не буду терпеть! Нельзя допускать, чтобы об меня вытирали ноги! Так что, не позволю! Отпор чужаки получат в любом случае. А тем более, когда в моём лице пытаются унизить мой род — этого спускать категорически нельзя.

Да, я понимал, что род не совсем мой. Но я уже вступился за него, он уже стал моим!

Поэтому я вышел на поляну и встал, развернувшись лицом к приближающимся чужакам.

Они подошли вальяжные и наглые — заранее уверенные в своей победе.

И я понимал, скорее всего так оно и будет — я уступал им по всем параметрам. Я не владел в полной мере не только магической силой, но и этим телом. Наработанные в армии рефлексы сейчас никак мне не помогали.

А у чужаков ещё и магическая сила была!

И тем не менее, я не собирался отступать. Я собирался драться! Не на жизнь, а насмерть.