Все началось во вторник. Да, именно тогда она сидела на балконе, краем уха слушая очередной урок истории, но на самом деле, все внимание, как обычно, было привлечено городом, раскинувшимся у подножия их замка. Монотонный голос учителя заглушался криками людей, многочисленным стуком копыт о выложенную плитами площадь и другими повседневными звуками, источники которых ей были неизвестны. Все самое интересное происходило там, внизу. Здесь же, в каменных стенах, царила тишина и умиротворение, которые воспринимаются больше как серость, нежели что-то иное. Каждый день одно и тоже, вся жизнь расписана по минутам, урок за уроком, занятие за занятием, как бы сильно ее не пытались убедить в надобности этого, девушка не понимала – зачем?

Прошло семь лет с момента, когда совет принудил отца отдать ее брата, и они больше никогда не обсуждали это. Мальчик словно умер для всех, кто его знал, по крайней мере, окружающие вели себя именно так. Разговоры о советниках и всем, что с ними связано стали запретной темой в их доме, и никто не хотел отвечать на вопросы, мучившие ее с того страшного дня. Так было заведено здесь, наверху, но не там, за стенами замка. Вот где должна найтись вся интересующая правда, люди должны знать и могли бы все рассказать, окажись она там, среди них.

Вот только за пределы крепостных стен никто никогда не отпустит единственную наследницу герцога Кленского, пока он сам не отдаст соответствующее распоряжение, а этого не будет. После смерти жены, подкосившей его еще сильнее, нежели расставание с сыном, Миаленика – единственное, что осталось у него, и за ней каждый день наблюдало с дюжину пар глаз охраны. Вот и сейчас двое из них стояло по эту сторону дверей комнаты, сложив руки за спиной и не шевелясь. Создавалось впечатление, что они даже не дышали. Бросив косой взгляд в их сторону, девушка вернула внимание улицам внизу, прислушиваясь к голосам и крикам. С такой высоты разглядеть прохожих почти не представлялось возможным, что также расстраивало ее, ведь она всеми силами пыталась всматриваться в каждого прохожего и всадника, в надежде рассмотреть знакомые черты.

Лицо с ослепительными зелеными глазами снилось ей каждую ночь вот уже пару лет точно. За это время оно запомнилось вплоть до самых незначительных мелочей, а значит, что при встрече не узнать того, кому оно принадлежит, просто невозможно. При свете дня, девушка часто ловила себя на том, что вглядывается в прохожих, в надежде, найти среди них его. Так шли годы, семилетняя девочка превратилась в четырнадцатилетнюю невесту, и каждый раз, мечтая о своей свадьбе, в роли жениха выступал именно загадочный незнакомец с зелеными глазами. Прошло семь лет с их первой и единственной встречи, и она никак не хотела признавать тот факт, что ему должно быть далеко за сорок, а то и больше. Это не имело значения, как и то, кто он такой на самом деле.

Высокий, с выбивающимися из-под капюшона длинными каштановыми волосами, в темно-зеленом плаще, напрочь, скрывающем фигуру, да и весь образ, как и вышитое справа имя очень крепко въелось ей в память. Возможно, именно из-за того, что он забрал брата, или по какой-то другой причине, она не могла выкинуть его из головы все эти годы. Наверное, если бы отец знал о подобном увлечении дочери, то непременно посвятил во все тонкости и правила совета, дабы лишить ее бессмысленных надежд, но она хранила свой секрет слишком хорошо.

– Вы опять меня не слушаете, – эти слова пронеслись мимо ушей так же, как и весь остальной урок, даже не оторвав внимания девушки от улицы внизу. Закатив глаза, без лишних слов, учитель захлопнул книгу, встал и вышел из комнаты, но этот жест не произвел на Миаленику впечатления. Ей было все равно. После смерти мамы рассказать свои мысли стало некому, держать их в себе – не так просто, как кажется на первый взгляд, особенно осознавая, какую судьбу готовит для нее отец.

У короля Апатии, страны, в которой они жили, не было наследника, после его смерти этот титул перейдет к герцогу, а от него – к дочери, а вернее к ее мужу, ведь ни один могущественный вассал не потерпит, чтобы им правила женщина. В ее душе теплилась надежда, что ее супругом будет именно он, зеленоглазый незнакомец, но здравый смысл подсказывал обратное. Знай она кто он, то осмелилась бы на самый безрассудный поступок в своей жизни еще раньше, но это было не так. Вот и сегодня, во вторник, сидя на балконе и смотря вниз, на площадь, девушка не могла поверить своим глазам. По главной улице, восседая на черном коне, ехал человек. Темно-зеленый плащ с капюшоном, полностью скрывающий фигуру и голову был точно таким же, какой она помнила все эти семь лет. Резко вскочив на ноги и оперевшись руками о перила, Миаленика не отводила взгляда от, двигающегося в сторону входа в замок, всадника. Сердце бешено забилось в груди, пальцы вцепились в бортик с такой силой, что костяшки побелели, словно если она разожмет руки, то тут же прыгнет вниз к нему, забыв обо всем на свете. Это не могло быть правдой, наверное, она еще спит, и не вставала с кровати сегодня утром.

Как только всадник остановился около главного входа и спустился на землю, девушка сорвалась с места и бросилась к дверям комнаты. Ей нужно было знать, надо перехватить гостя первой и убедится в том, кто он. Глаза наследницы горели так, словно вот-вот должна была исполниться мечта всей жизни. Охрана, в количестве четырех человек, двое из комнаты и еще двое из коридора, с трудом поспевала за ней в своих металлических доспехах. Грохот стоял такой, словно по коридору несется целая армия. Только девушку сейчас занимало вовсе не это. Выбежав на главную лестницу, ведущую вниз и преодолев несколько проемов, она свернула в тот, что вел к главному входу, и чуть было не сбила свою цель с ног. Вовремя затормозив при виде мужчины в плаще, она замерла в паре шагов от него. Благо охрана успела застыть, и врезалась лишь друг в друга.

Гость остановился сразу же, как только из-за поворота кто-то показался, и сейчас стоял прямо перед ней, выпрямившись в весь рост и опустив голову, чтобы рассмотреть препятствие на пути. Девушка с трудом доставала ему до носа, и то только потому, что он стоял на одну ступеньку ниже нее. Все было так же, как и тогда, семь лет назад, его плащ полностью скрывал фигуру, капюшон закрывал часть лица, вот только рост сейчас не позволял увидеть его. Было лишь два различия, заметив которые, Миаленика готова была взвыть от отчаяния. Совершенно другое имя, вышитое справа, и цвет волос. Сделав непроизвольно один шаг назад, и врезавшись спиной в охранника, наследница злобно на него покосилась, заставляя одним взглядом подвинуть товарищей и дать ей возможность отойти.

Реакции на лице гостя видно не было по вине капюшона. Одно она знала точно – глаза незнакомца направлены прямо на нее. Человек изучал девочку, и видимо, возникшая неловкость никоим образом не тревожила его. Отойдя к стене и сделав приглашающий жест в сторону выхода, он тем самым, пропускал ее, не догадываясь, что на самом деле, бежала она именно на встречу с ним, правда, надеясь увидеть другого человека.

– Я…– запнулась она, подняв глаза на мужчину и невольно встретившись с ним взглядом. Тут то он и ошарашил ее еще сильнее, чем до этого. Сделав разделявший их шаг, человек схватил подбородок наследницы, а второй рукой расширил глаз, словно хотел что-то в нем увидеть. В таком виде их и застал герцог Кленский, показавшийся на противоположной лестнице, ведущей из другого крыла замка. Пред ним предстал советник, рассматривающий глаз его дочери, и ее четыре охранника, застывших на месте и не смеющих двинуться, от вида человека в плаще.

– Что здесь происходит? – громко и четко произнес герцог, но никакого впечатления на гостя его слова или голос не произвели. Если Миаленика и попыталась вырваться из хватки незнакомца, то он ей этого просто не позволил, перехватив одной рукой за талию и вернув на прежнее место. Все его внимание привлекал глаз девушки, сперва один, потом второй, – Глаза моей дочери – карие, и ее вы не смеете у меня забрать, – в голосе герцога слышались нотки ярости, он с трудом сдерживал себя, что становилось заметно по лицу.