Наверняка их собралось здесь слишком много, чтобы Роуль мог одолеть всех их в одиночку.

— Бежим! — завопила Мышонок. Она схватила Чудачку, и Роуль побежал рядом с ними. Ученица эфирреалиста и два бравых гвардейца, ни один из которых не нес сейчас службу и, не будучи мужчиной, не мог похвастать особенной мужественностью, стремглав помчались по узкому проходу.

Вслед за ними, с цокотом и клекотом, устремилась приливная волна разъяренных шелкопрядов.

Глава 35

Буквально перед тем, как шесть первых шелкопрядов обрушились им на головы, Чудачка явственно увидела, что сейчас произойдет.

Право, это кого угодно могло сбить с толку. Она посмотрела на дыру в потолке туннеля и вдруг ощутила полную, ничем не объяснимую уверенность в том, что оттуда выпрыгивают шесть шелкопрядов. Глазами она ничего не видела, но твердо знала, что при желании смогла бы пересчитать колючие шипы на их многочисленных ногах. Глаза уверяли, что пространство под дырой пусто, и в то же время каждый крохотный нерв в ее теле ударился в панику, так что Чудачке осталось только отшатнуться с криком.

Все это произошло за секунду до того, как шелкопряды действительно появились, и растерявшейся Чудачке оставалось только молча таращиться на то, как Роуль и Бриджет с ними расправляются. Вообще-то, она недолго пребывала в ступоре, — кот двигался с презрением к превосходящей силе противника и, раз на то пошло, к силе гравитации. Шесть шелкопрядов распрощались с жизнью за считаные секунды.

В своих мыслях Чудачка проследила за окончанием схватки на несколько секунд раньше ее реального завершения.

Что могло означать только одно…

Успех в предвидении вероятного будущего!

— Ого, — услышала она собственный голос. — Так вот на что это похоже…

А затем в воздухе пронеслась новая эфирная волна — вернее, мелкая рябь, подобная первому приступу, предупредившему Чудачку о присутствии чего-то опасного за краями дыры в потолке. Эта волна была гораздо мощнее и шире первой. Чудачка сразу склонила голову набок, с трудом отслеживая возникшее новое чувство. Ее зрение затуманилось, потому что глаза оказались бесполезны, совсем бесполезны, и она вздрогнула, осознав, что именно чувствует: перед мысленным взором Чудачки проявлялись контуры еще одного вероятного будущего.

И в этом будущем тоже были шелкопряды. Многие сотни этих чудищ.

— Шелкопряды… — в замешательстве выдохнула она. — Шелкопряды! Бегите…

— Чудачка, — прозвучал рядом голос Бриджет. — Все уже в порядке. Они все мертвы. Мы с ними расправились.

Чудачка помотала головой — угроза, разлитая в эфире, чье-то злонамеренное присутствие в нем внезапно наметило ее саму, и это эфемерное ощущение оказалось столь же тревожным и пугающим, как неожиданный крик прямо в ухо. Присутствие устремило на девушку свое внимание и стремительно начало приближаться.

Только тогда Чудачка поняла, впервые осознала природу Недруга, о котором предупреждал ее мастер.

Убитые Роулем и Бриджет шелкопряды напали не сами.

Ими кто-то управлял.

— Бриджет не знает, — простонала Чудачка в пустоту, отчаянно пытаясь нашарить в эфирном пространстве то же чувство чистейшей интуиции, которая позволила ей отследить будущий исход первой атаки. В ее сознании смутно проступила тысяча изображений, слившихся в невидимом, недоступном пониманию едином образе, — словно сотня человек одновременно принялась петь сотню совершенно разных песен. Это было болезненное чувство, но она уже понимала, что увидела лишь тающий след вероятности, не более того. У нее самой была возможность спастись бегством, да и у Роуля, возможно, имелись какие-то шансы, но…

— Только не Бриджет, — пролепетала она вслух.

Чудачка хлопала глазами, вертя головой, пытаясь нащупать новые варианты будущего, способ выжить для всех, но это было подобно попыткам выхватить одну, ту самую мошку из целого облака насекомых. Несущие надежду возможности вспыхивали на миг то тут, то там, и Чудачка изо всех сил старалась в них разобраться прежде, чем те погаснут. Один шанс есть. Вон еще один. И еще. Девушка почти не сознавала, что ее губы шевелятся:

— Там, там, там…

Не успела она договорить, как будущее обернулось определенностью, и у Чудачки осталось менее секунды на то, чтобы предвидеть появление сонма шелкопрядов, которые одновременно покинули свое логово наверху. Требовалось найти будущее, сулящее жизнь, и Чудачка отчаянно искала его — в то время как ужасающая лавина несущих боль, все более вероятных вариантов будущего вторглась в ее мысли, пронзая череп девушки подобно жалящим градинам. Это было ново, и непривычно, и ошеломляюще страшно, ибо какая-то часть ее действительно проживала каждую увиденную разновидность вероятного будущего.

Чудачке хотелось задержать видение, но долго сохранять такую концентрацию девушка была не в состоянии, и оно померкло.

— Бежим! — крикнула Бриджет, и Чудачка почувствовала, как ее тащат вперед. Спотыкаясь, она сорвалась на бег рядом с более высокой девушкой, и целая орда маленьких шелкопрядов устремилась за ними.

Еще несколько секунд Чудачка боролась, стремясь вернуть себе спокойствие и достаточную ясность сознании, чтобы видеть будущее, чтобы отыскать какой-нибудь способ спасения, но затем отказалась от этой затеи. То была черта, отличающая подлинного мастера-эфирреалиста: умение видеть будущее в любых обстоятельствах, какими бы опасными те ни были, — и способность эта требовала таких уровней самообладания и сосредоточенности, каких девушка явно еще не достигла.

Бриджет развернулась на бегу, чтобы выстрелить из перчатки в настигающее их скопище тварей, — но с тем же успехом можно швырять камни, надеясь погасить ими бушующее пламя. С другой стороны, в ситуации имелась и светлая сторона, ведь в противостоянии такому количеству шелкопрядов Бриджет вряд ли была способна промахнуться, верно? По крайней мере, в этом удача была на их стороне.

Вот только шелкопряды сокращали отрыв.

Усилием воли Чудачка заставила себя навести порядок в мыслях, как часто делала, упражняясь вместе с наставником. Если бы она могла сесть сейчас в уютную позу лотоса и, расслабившись, какое-то время посвятить спокойному дыханию, было бы намного легче, — но шелкопряды вряд ли захотят любезно подождать, а потому пришлось обойтись без этого, синхронизируя ритм мыслей с ритмом колотившегося сердца и стучащих по плитам ног. Лишь тогда эфирный мир распахнулся перед нею.

Все сразу изменилось.

Окружающая действительность растворилась в бездонной черноте, пронизанной цветным пунктиром эфирного свечения. Крошечные кристаллы в ее банке ярко мерцали, а боевой кристалл перчатки Бриджет вспыхнул миниатюрным солнцем. Роуль и девушка представились ей фантомами — ажурным переплетением едва различимых теней, лишь отчасти подсвеченным проходящей сквозь них эфирной энергией.

Стены и перекрытия Копья пульсировали: копьекамень вытягивал энергетические потоки из небес и переправлял их вниз, в землю, — подобно громоотводу, в который непрерывно хлещут молнии. Бросив взгляд через плечо, Чудачка увидела позади полчище шелкопрядов, сияющих, как вышедшее из-под контроля пламя; каждая тварь обернута облаками света. Используя для зрения эту часть своего разума, Чудачка была способна устремить взгляд сквозь, казалось бы, твердые монолитные блоки камня — так, словно их тут вообще не было, — вот только заниматься этим внутри Копья грозило дурнотой и потерей ориентации. Здесь текло невообразимое множество энергетических ручейков; по большей части они направлялись вниз, но также и разбегались во все стороны и даже вверх, следуя каналам, специально проложенным в копьекамне Строителями для питания систем жизнеобеспечения, без которых Копье обезлюдело бы. Чудачке представился очень точный и очень сложный часовой механизм с деталями из полупрозрачного стекла. Поиск выхода из нынешнего затруднительного положения был похож на попытки отыскать спрятанную где-то внутри этого механизма крошечную шестеренку, во всем подобную тысячам других.