Впрочем, с начала пожара не прошло еще и часа. По логике вещей, хаббл пока еще должен был бы пребывать в состоянии паники. Наверняка кто-то предупредил гильдии, чтобы те заранее были готовы действовать в случае подобной катастрофы.

Ритмично топая по камням, маленький отряд Гримма продвигался все дальше. Вид аэронавтов привлекал внимание окружающих, и несколько человек бандитского вида увязались было за ними, но быстро отстали.

В последних переулках на пути к пристани на глаза Гримму начали попадаться тела убитых. Они лежали, кто где упал, — в основном граждане Платформы, и по большей части вооруженные. Время от времени среди мертвецов попадались и облаченные в чужую униформу десантники Авроры, но их было крайне мало. Аврорианцы хорошо знали свое дело, быстро передвигались и сражались единой группой. Любая горстка жителей хаббла и членов гильдий, которая решалась встать у них на пути, неизменно терпела поражение. С ними расправлялись профессионально и беспощадно.

У широкого коридора, ведшего на пристань, лежали с дюжину гвардейцев копьеарха. Эти люди расстались с жизнью, защищая выход к кораблям, и их трупы были затем цинично сброшены один на другой, чтобы не мешали проходу.

Не сбивая шага, Гримм вывел свой маленький отряд прямо на помост пристани. Их ботинки стучали, сотрясая тяжелые деревянные балки опор.

В двух ближних складах и в защищавших доки нескольких орудийных гнездах с легкими пушками бушевало пламя. По крайней мере три корабля у пристани тоже горели, а на досках были распростерты с десяток неподвижных тел. Сердце зашлось в груди Гримма, пока он не нашарил взглядом «Хищницу», все еще, кажется, целую и невредимую у своего причала.

Но тут дико взвыл разряд эфирной пушки, и одно из пока избежавших огня орудийных гнезд сразу вздыбилось слепяще-ярким световым шаром. Во все стороны полетели камни и горящие щепки.

Взгляд Гримма метнулся ввысь — туда, где в сотне ярдов над пристанью парила «Туманная акула». Прямо на глазах у Гримма ее пушки произвели новый залп, пробивая огромные дыры в деревянных настилах, рассеивая по ним все новые очаги пламени и круша корпуса пришвартованных в доках беззащитных судов. Вой одного разряда за другим порождал нестерпимую какофонию.

Один из выстрелов прошил деревянный корпус судна в дальнем конце пристани и по случайности попал в его силовое ядро.

Последовала еще одна вспышка — такая мощная, что ослепила Гримма и опалила ему лицо жаром. Его сбило с ног и отбросило назад, когда помост пристани с исполненным муки стоном заходил ходуном, а тонны деревянных обломков полетели в стороны, разрывая на части воздушные корабли, пришвартованные по соседству с несчастной жертвой взрыва.

А затем, с душераздирающим треском ломающихся балок, изрядная часть пристани отошла от бока Копья и рухнула вниз. Пришвартованные к ней воздушные суда, для которых свободное падение стало неожиданностью, словно камни полетели к Поверхности, и Гримм слышал отчаянные вопли их гибнущих экипажей. Вместе с куском пристани в туманную бездну провалились также рабочие доков и грузчики, чьи крики слились в едином грохоте крушения, в то время как безжалостная в своей простоте сила земного притяжения увлекла их всех прочь.

А расстрел тем временем продолжался: пушки «Туманной акулы» не прекратили завывать, утюжа оставшийся настил пристани, — подобно вооруженному топором свирепому дикарю, который твердо решил не оставить в целости ни единого блюдца на накрытом к обеду столе. С достойной лучшего применения методичностью «Туманная акула» расправлялась с новыми и новыми воздушными судами, изливая всю разрушительную мощь хорошо вооруженного корабля на беззащитную пристань торгового хаббла.

— Отходим! — проорал Гримм. — Назад, в Копье! Всем покинуть пристань!

Аэронавты поспешили вернуться в естественное укрытие за стенами Копья, тогда как пушечные залпы грохотали все ближе. Гримм последним шагнул с досок на твердые камни, а огонь бушевал уже совсем рядом, заставляя ощущать свой жар прямо через подошвы сапог.

Гримм обернулся, и в этот момент с громогласным стоном вся оставшаяся часть пристани выгнулась, накренилась и медленно стала опускаться вниз, готовясь к неизбежному падению с огромной высоты Копья Альбион. Вытаращив глаза, Гримм с ужасом наблюдал за чудовищной катастрофой.

В этот момент орудийный огонь «Туманной акулы» достиг наконец борта «Хищницы», беспомощно качавшегося у своего причала, и корабль Гримма — его дом — исчез, полностью растворился в оглушительном грозовом раскате, сотканном из жадного пламени и слепящего света.

Глава 61

Торопясь, Гвен подсоединяла кабели к основному распределительному щиту — один за другим. Она работала в крайне неудобной позе, лежа на спине под панелью и вытянув над собой руки, тогда как машинное отделение вокруг кипело неистовой деятельностью, со всеми сопутствующими криками, лязгом и беготней.

— Да будут прокляты ваши окаянные кишки, запитайте же мне этот чертов рубильник! — рявкнул где-то рядом Джорнимен. — Лично пинками отправлю всех лететь к Поверхности, если катушка сей момент не заработает!

— Основные силовые линии готовы! — крикнул кто-то.

— Кабели подъемного кристалла подключены! — крикнул кто-то другой.

— Да чтоб вас разнесло в клочья! — проревел Джорнимен. — Прочь все от ядра! Запускаю клетку через десять секунд.

— Еще не все кабели на месте… — прохрипела Гвен, не прекращая работать пальцами.

— Значит, поторопитесь, — посоветовал Джорнимен. — Девять! Восемь! Семь!

В отчаянии Гвен заставила свои пальцы порхать быстрее прежнего:

— Стараюсь как могу!

— Лучше бы успеть, — отрезал Джорнимен. — Пять! Четыре! Три! Два!

Гвен впихнула на место концы последней пары кабелей и защелкнула на них общий зажим.

— Один! Даю питание на ядро!

Джорнимен щелкнул тумблерами на панели управления, и две половины схожей с цветочным бутоном «клетки Хаслетта» изящно потянулись вверх, чтобы сомкнуться над силовым ядром, приняв вид сферы.

С музыкальным гулом силовой кристалл «Хищницы» ожил, и внутри «клетки», мерцая, забегали зеленоватые энергетические дуги. Практически сразу температура в душном помещении подскочила еще на несколько градусов.

— Это всё? — спросила Гвен. — Мы справились?

— Силовое ядро включено, — проворчал Джорнимен. — Как только разогреется на полную мощь, мы узнаем о скрытых дефектах этих новых кристаллов.

Фыркнув, Гвен вздернула подбородок:

— В чанерии Ланкастеров каждый кристалл тщательно проверяют и тестируют. Они в полном порядке.

Как раз в это время воздух распорол визг от выстрела эфирной пушки, за которым почти сразу последовал рев грома.

— Господь на небесах, они начали… — выдохнул Джорнимен. — Боевая тревога! Пристегивайтесь, парни! Все в ремни!

Люди заметались по машинному отделению, лихорадочно раздавая друг другу сложные свертки, состоящие, кажется, сплошь из кожаных ремней, которые вытаскивали из встроенных в стены шкафов. Один бросил сверток Джорнимену, другой всучил Гвен такой же.

— И что это, черт возьми, такое? — спросила Гвен.

— Боевая сбруя, — ответил Джорнимен. — Облачайтесь.

Гвен с сомнением взвесила на руке клубок ремешков:

— Извините?

Руки Джорнимена уже двигались в бешеном ритме, достигнутом долгой, очень долгой практикой, и его клубок загадочных ремней неведомо как превратился в набор затянутых ремней, крест-накрест охвативших торс механика и надежно его опоясавших. Каждый из ремней был обильно увешан стальными, покрытыми медью кольцами. Затем Джорнимен одним взмахом кисти развернул ремешок со скобами-карабинами на обоих концах. Один из них он пристегнул к кольцу на своем боку. Второй ремень — ко второму боку, а третий — к кольцу на поясе по центру.